Дом - Бентли Литтл Страница 55

Однако Дэниел знал правду. И его отец знал правду. И они начали собирать вещи, намереваясь переехать в другое место.

– Куда мы поедем? – спросил Дэниел.

– Все равно куда, – ответил отец удрученным плоским голосом, каким теперь разговаривал всегда.

Однако их сборы были еще на самой ранней стадии, когда вмешался Биллингсли. Слуга, как всегда, постучал в косяк открытой двери и почтительно застыл на пороге, но Дэниела при виде его тотчас же захлестнул леденящий страх. Взглянув на отца, он увидел, что и тот также испугался. Положив коробку с драгоценностями, которую он держал в руках, отец посмотрел на слугу.

– Вы не можете уехать, – тихо промолвил Биллингсли.

Отец Дэниела ничего не сказал.

– Вы должны выполнить одно обязательство.

Впервые после смерти матери Дэниел увидел в отцовских глазах слезы. Ему стало неуютно и страшно, но хотя он хотел отвернуться, он не смог.

– Я не могу, – сказал отец.

– Вы должны, – стоял на своем Биллингсли. Он перевел взгляд на Дэниела. – Вы оба должны остаться.

И они остались. Еще на несколько лет. До тех пор, пока Дэниел не поступил в университет. Они оставались в доме, терзаемые теми же самыми невидимыми силами, которые погубили мать. Каждый отвел себе по три спальни, не зная наперед, когда одна из кроватей подвергнется нашествию разноцветных червей или окажется залита черной водой, когда мебель решит изменить форму или комната вообще просто исчезнет. Они никогда не говорили между собой об этом – ни слова; просто они так жили, и оба по невысказанному вслух соглашению не обсуждали смерть матери и даже не упоминали о ней – это воспоминание стало частью истории их жизни, которая никак не согласовывалась с той ложью, в которой они жили.

А затем настал день, когда они уехали. Они не собрали никаких вещей, ничего с собой не взяли. В первый день учебы в университете Дэниела предупредили, что к нему пришли. Спустившись вниз, он увидел, что его ждет отец.

Они сели в машину и уехали.

В Пенсильванию.

Они сняли квартиру, отец нашел работу, и хотя Дэниелу очень хотелось спросить у отца, что произошло, как им удалось бежать, он боялся это сделать.

Отец умер через несколько лет, когда Дэниел заканчивал университет. Они ни разу не говорили и даже не упоминали о доме после того, как покинули его, и к этому времени воспоминания Дэниела о той, прежней жизни были погребены и заглушены. Как это ни поразительно, он начисто забыл о Биллингсли и Донин, о том, что произошло с его матерью, и когда вспоминал мать, что происходило нечасто, его сознание старательно обходило стороной ее смерть. Если б у него спросили прямо, Дэниел вынужден был бы признаться, что не помнит точно обстоятельств ее смерти.

Это казалось странным ему самому, и хотя большая часть детских воспоминаний на протяжении многих лет оставалась погребена в памяти, забыто было не все. Например, где-то в подсознании Дэниел помнил, что у них в доме был слуга. Однако ему в голову не приходило задуматься над тем, каким образом его родители могли позволить себе держать слугу, и даже сейчас он не мог понять характер этого соглашения.

Быть может, все объяснялось так же, как и то, почему семейка Брэди [18]могла позволить себе горничную.

Нет, все было далеко не так чисто.

И Биллингсли был не просто слуга.

Дэниел стоял перед своей женой, непреклонный, но испытывающий стыд, решительно настроенный на избранную линию поведения, но смущенный лежащей в ее основе мелодрамой, ее ненормальной природой.

– Я должен ехать, – сказал он.

Марго молча смотрела на него.

– Понимаю, это выглядит странно. Понимаю, это выглядит безумно, но поверь мне, произошло именно это, и… что бы это ни было, все начинается сначала. И оно пытается втянуть Тони.

Какое-то время жена молчала.

– Я тебе верю, – наконец сказала она. – И это самое страшное.

Дэниел изумленно посмотрел на нее.

– Веришь?

– Ну, может быть, не до конца. Но достаточно того, что я доверяю твоей интуиции. – Марго помолчала. – Не забывай, я тоже видела эту куклу. Я чувствую, что происходит что-то жуткое. И если ты каким-либо образом сможешь… изгнать эти силы, оградить от них Тони, ну, тогда я полностью и целиком тебя поддерживаю.

Потрясенный Дэниел уставился на жену. Все не должно было произойти вот так, настолько просто. Так бывает в книгах и кино, однако в реальной жизни все должно было быть гораздо сложнее. Никто не верит в призраки, демонов и в сверхъестественное, и в таких вопросах люди не полагаются просто на чье-то слово. Дэниел пытался представить себе, как поступил бы он сам, если бы Марго заявила ему, что видела НЛО, или еще что-нибудь в подобном духе. Он сомневался в том, что поверил бы ей или хотя бы автоматически ее поддержал. Наверное, он на словах согласился бы с ней, но затем придумал бы какой-нибудь способ ее испытать – или постарался бы ей помочь. Дэниел не был уверен в том, что только на основании чьих-то слов полностью переменил бы свои жизненные взгляды и внезапно поверил в то, во что никогда прежде не верил.

Даже если бы этим человеком была Марго.

Впервые Дэниел осознал в полной степени, как же ему повезло, что эта женщина его жена.

– Это в штате Мэн, – сказал он. – Городок называется Мэтти-Гровс, и я даже не могу точно сказать, где он находится, но, полагаю, туда можно доехать за один день. Понимаю, мне не следовало бы…

Накрыв его руку своей, Марго посмотрела ему в глаза.

– Поезжай, – сказала она.

Действительно, до Мэтти-Гровс был день пути на машине, и Дэниел добрался туда, когда солнце уже садилось. Ему надо было бы выехать пораньше – он поставил будильник на пять утра, – но он не хотел расставаться с Марго и Тони, так что в конце концов остался завтракать вместе с ними.

Его не покидало абсурдное предчувствие, будто он видит их в последний раз.

Хотя, может быть, подумал Дэниел, подъезжая к дому, эта мысль не такая уж и абсурдная.

На фоне жизнерадостного лесистого холма трехэтажное здание выглядело еще более мрачным и зловещим – стереотип дома с привидениями. Его филенчатые стены были темно-серыми, наличники, двери и ставни – черными. Даже стекла в окнах казались мутными, хотя, быть может, это была просто игра вечернего света. От внушительного строения исходила обескураживающая атмосфера неприступности средневекового замка или собора, и Дэниел, остановившись перед ним, почувствовал, как у него по спине пробежали мурашки. Он не видел дом с тех самых пор, как они с отцом бежали из него, и до настоящего времени ему удавалось полностью подавлять все воспоминания, но вот он снова очутился здесь, а дом словно ждал его возвращения.