Из глубины - Брайан Ламли Страница 59

Всего лишь несколько слов, но по какой-то пока не понятной причине они необычайно рассердили Дэвида Семпла. Как там было дальше? «И все же они собирают моллюсков осторожно, ибо под их руководством огромные колонии этих созданий складывают жемчужные дома и храмы их городов!»

Их городов. Таких, как Р'льех и Й'ха-Нтхлеи? Я вспомнил макет Й'ха-Нтхлеи, его жемчужную перламутровую патину, сияющие храмы, статуи и украшенные изображениями спрутов колонны. Я вообразил армии раковин и их улиткообразных обитателей, ползущих по голому камню, создающих блестящий слой перламутра, чтобы «украсить» дома глубоководных!

Но кто, черт бы их побрал, эти глубоководные! Какое-то тайное общество или что-то в этом роде? «Глубоководные» — эти слово почему-то казались мне знакомыми, но в какой связи? Р'льех... Й'ха-Нтхлеи... Глубоководные... Аху-Й'хлоа? Что же это такое, и как я умудрился ввязаться во все это?

Конец моим размышлениям положили шаги Сары, послышавшиеся на лестнице. Она вошла в открытую дверь — силуэт с подносом в руках.

— Я уже не сплю, — сообщил я ей, садясь. — И чувствую себя вполне неплохо.

— Отлично! — ответила она. — Есть хотите?

— Кусок цыпленка и чашку кофе? Да, хочу. Сколько времени?

— Почти полночь. Вы начали ворочаться примерно полчаса назад, так что я решила приготовить вам еду. Я сама уже поела, но посижу здесь с вами, пока вы ужинаете. Вы не против?

Она включила светильник в изголовье кровати. У него был красный абажур, и я казался заворожен тем теплым отблеском, который лег на лицо Сары Бишоп. Внезапно я кое-что вспомнил и потихоньку протянул руку под одеялом туда, где осталась вмятина в матрасе — теплая, слегка пахнущая плесенью вмятина. Но ее там уже не было. Или я уничтожил ее во сне, или... или же ее там не было... Просто часть какого-то забытого сна.

Пока я ел, Сара сидела на плетеном стуле и, обхватив руками колени, внимательно и, как ни странно, при всем при том как-то лениво за мной наблюдала. Я ощущал на себе ее взгляд, но ее внимание не слишком меня беспокоило. Я чувствовал себя с ней очень непринужденно, как ни с одной женщиной после смерти моей жены. Когда я закончил с едой, она сказала:

— Ваша пижама под подушкой, а халат за дверью. Я схожу помоюсь, а вы сможете размять ноги. Потом, полагаю, вы захотите поговорить со мной.

— Да, мне хотелось бы спросить вас, Сара об одной вещи. Но разве вам не нужно возвращаться к отцу? Не то чтобы я был неблагодарным, но уверен, что он будет волноваться за вас.

— Он в Лондоне. В любом случае, я вполне в состоянии сама о себе позаботиться. — Она улыбнулась. — Или все ваши английские повозки в полночь превращаются в тыквы? Я смогу уехать, когда захочу, или когда вы захотите, чтобы я уехала. Мой драндулет ждет меня во дворе!

— Если бы у меня были соседи, вы бы погубили мою репутацию! — Я пожал плечами. — Ну ладно, я оденусь, а потом мы поговорим.

Она встала и взяла поднос. Уже стоя в дверях, она оглянулась через плечо и спросила:

— Пять минут?

Я кивнул, и она закрыла за собой дверь.

Натянув пижаму и халат, я отправился в ванную и умылся, потом привел себя в порядок. После этого я пошел в кабинет и зажег свет. Чего-то недоставало.

Раковина...

Гром и молния! После моего обморока ракушка осталась в комнате Семпла в лодочном клубе. Сердитый на самого себя, я дал себе слово, что при первой же возможности заберу ее оттуда. Затем, отметив, что, несмотря на мое хорошее самочувствие, ноги у меня все еще немного тряслись, я открыл дверь и вышел на балкон. Вдыхая полной грудью свежий ночной воздух, я смотрел в спокойную ночь. Через несколько минут, снова услышав шаги Сары на лестнице, вернулся в кабинет и позвал ее, чтобы дать ей знать, где я нахожусь.

Она вошла, одетая так же, как в тот раз, когда я впервые ее увидел, и направилась прямо ко мне. Потом она взяла мои руки в свои:

— Вы точно хорошо себя чувствуете? Должна вам сказать, в клубе вы заставили меня поволноваться.

— Правая рука немного болит, — ответил я, потирая саднящее место между плечом и локтем. — А в остальном я чувствую себя в полном порядке.

— Не чешите, — посоветовала Сара. — Там доктор сделал вам укол.

— А! — нахмурился я. — Похоже, я в долгу у вашего доктора, кем бы он ни был. Нервное истощение, вы говорите? Странно... Однако, полагаю, он прав.

— Вы просто перетрудились, вот и все. Возможно, вы оказались в странной компании, и это...

— В странной компании! — грубо перебил я ее. — Вы вполне можете сказать это и сейчас!

На миг на ее лице появилось обиженное выражение, и я быстро извинился:

— Простите. Я не хотел вас обидеть. Но место, где вы остановились, производит очень странное впечатление. К тому же я заметил несколько деталей, которые на самом деле не показались мне... гм... нормальными.

Она нахмурилась и отвернулась, затем придя к какому-то решению, снова повернулась ко мне.

— Ладно, Джон Воллистер. Я расскажу вам, в чем дело, но сначала вы должны пообещать мне, что никому ничего не скажете.

Она заметила вопросительное выражение на моем лице и быстро добавила:

— Не беспокойтесь. В этом нет ничего криминального.

— Ну, тогда ладно, — засмеялся я. — Я всегда любил тайны. Выкладывайте.

Мы уселись в удобные кресла перед открытым балконом, откуда почти неощутимо тянул прохладный бриз.

Некоторое время в молчании мы смотрели на серебристую лунную дорожку, протянувшуюся от горизонта до берега. Ночь выдалась очень тихой.

— Имеете ли вы представление, сколько в мире воды? — начала с вопроса Сара.

— Она покрывает более шестидесяти процентов поверхности Земли, — заученно ответил я.

— Нет, нет, нет! — возразила она. — Это то же самое, что смотреть на яблоко и считать капли росы на его кожице. Это не подскажет вам, сколько сока у него внутри.

— И сколько червей, — добавил я.

Она на миг одарила меня странным взглядом, полуиспытующим, полуудивленным, и продолжала:

— Ну ладно, давайте взглянем на это с вашей точки зрения — математически. Поверхность земли составляет почти двести миллионов квадратных миль, из которых сто двадцать миллионов занимает вода и еще двадцать миллионов — ледники... Согласны?

Я кивнул.

— Я знаю об этом совсем мало, я просто вынужден принять ваши цифры. Похоже, вы довольно неплохо знакомы с этим предметом.

— В этом нет ничего удивительного, — ответила она. — Очень скоро вы узнаете, почему.

Я пожал плечами, откинулся на спинку кресла, перевел взгляд на море и продолжал слушать ее, каким-то уголком разума удивляясь, что же есть в ней такого, что так привлекает меня.