Химера - Александр Варго Страница 6

Митя изумленно покачал головой. ВИП-статус! Вот это да. Этот старый змей Абрамов из кожи вон лез, чтобы они чувствовали себя обязанными. Хотя, с другой стороны, – что тут говорить, – попасть в категорию особо важных персон было приятно.

Будка, где выдавали полотенца, стояла на пригорке, и когда Митя повернулся к водохранилищу, оно открылось ему с неожиданного ракурса. Меж деревьев он увидел маленький залив, в котором стоял оранжево-синий катер. Рядом с бортом вздыбились брызги – крохотная черная фигурка ухнула спиной в воду.

Рядом с Митей пожилая женщина, закрывшись ладонью от солнца, тоже глядела в ту сторону. Она что-то спросила у мужа с отечными подглазинами. Тот вынул изо рта сигариллу и, беспечно махнув рукой, прохрипел:

– Пьянь какая-нибудь утонула. Здесь в деревнях полно пьяни.

В небе раздался стрекот. Обнимая стопку полотенец, Митя поднял глаза. Кроны деревьев загораживали небо, и вертолет было не видать. Однако хватило звука, чтобы к Мите вернулась тревога. Ему вспомнились серые мундиры, прочесывающие лес. А теперь еще катер и вертолет.

«Это не просто пьянь, – мысленно оппонировал Савичев хриплому курильщику. – Это что-то другое, посерьезнее».

Взгляд снова упал на водохранилище, и, несмотря на жару, Митя ощутил колючий озноб. Куда бы он ни отправился – в любой стране, на любом курорте, – ему вспоминался тот день из детства. Такое же солнце, жара, серебристая рябь на воде. Из похрипывающего радиоприемника разносится голос Валерия Сюткина, популярного в то время.

Это был день, когда Митя утонул.

* * *

А ранним утром того же дня неподалеку от деревни с рыбным названием Лещичево в надувной лодке рыбачили отец и сын Антоновы. Точнее, удочку закинул только папа, потому как его девятилетний сын все не мог насадить на крючок плотного, извивающегося в подушечках пальцев мотыля.

– Ну что же ты! – в который раз крякнул с досадой Антонов-старший, подаваясь к сыну. – Нужно вот так, под головку.

– Я его боюсь, папа! – заплакал сын.

– Бестолочь, – безнадежно махнул рукой отец. – Червяка боится. Весь в мать.

В этот момент оба увидели, как мимо лодки течение тащит непонятную груду, посреди которой что-то посверкивало на солнце. Именно желтый блеск заставил отца сняться с якоря и пересесть за весла, чтобы подплыть ближе. Подсачком, которым в начале лета он вытащил шестикилограммового язя, Антонов-старший подтянул к резиновому борту находку и в следующий миг завопил от ужаса, обнаружив под капроновой сеткой пальцы с маникюром и золотыми кольцами…

Через полтора часа пакет с человеческими останками привезли в морг Истринской центральной районной больницы. В том, что это была Даша Миронова, сомнений не оставалось.

К приезду Горюнова судмедэксперт подготовила первичное заключение. Смерть предположительно наступила от рваных ран, нанесенных неизвестным режущим предметом. Тело расчленено пополам в районе грудины. Отсутствует нижняя часть, а также правая рука. Повреждена шея, но лицо сохранилось. Вероятнее всего, травмы нанесены винтом лодочного мотора. Умышленный характер не усматривается – преступники обычно расчленяют по-другому, руки отдельно, ноги отдельно, а тут…

Горюнов облегченно вздохнул. Слава богу, не маньяк.

Версия с лодочным мотором казалась ему правдоподобной. Хотя бензиновые двигатели на Истре запрещены – водохранилище снабжает питьевой водой всю столицу, – люди часто нарушают правила. Рыбаки, «белая кость», пьяная молодежь. Многие нарушают. Поэтому картина вырисовывалась следующая: девочка отправилась купаться и угодила под лодку ночных гонщиков. Убийство по неосторожности. Фактически несчастный случай.

– Есть одна странность, – сказала судмедэксперт Ольга Георгиевна, худая седовласая женщина, когда они курили на лестнице. – Я напишу в заключении, что время смерти наступило более двух суток назад.

– А разве не так? – поперхнулся дымом Горюнов.

– При сладкой парочке утопления с расчленением трудно утверждать определенно. Но у меня есть ощущение, что останкам не более 36 часов.

– Постойте, – сказал Горюнов. – Сегодня четырнадцатое, а Миронова пропала в ночь с десятого на одиннадцатое… – Он замолчал, загибая пальцы. Удивленно продолжил: – Вы хотите сказать, она была жива на протяжении первых суток поисков? Пока ее искала куча народу, она была жива?

– Не знаю, – покачала головой Ольга Георгиевна. – Я не настаиваю. Просто есть у меня такое ощущение.

Горюнов связался с угрозыском и распорядился проверить винты лодочных моторов по всей округе. Потом позвонил водолазам и попросил еще день пошарить на дне – может, отыщется другая часть тела. Хотя надежды было мало.

Выключив телефон, он крепко задумался.

15 июля, утро

Личные апартаменты, площадью четыреста квадратных метров, включая открытую террасу, Абрамов построил на вершине главного корпуса. Из панорамных окон пентхауза открывался захватывающий вид на три стороны света – на водный простор и окружавшие леса. Вид с высоты птичьего полета производил неизгладимое впечатление на всех знакомых. Заглядывая в окна и цокая языками, они говорили, что их загородные дома не идут ни в какое сравнение. Абрамов это прекрасно знал и втайне гордился.

Однако сейчас бывшему чиновнику московского правительства было не до красот и самолюбия. Сдавив сигару костяшками пальцев, он смотрел на судно МЧС, застывшее на входе в Исаковский залив, и ощущал тяжесть на сердце. Пропажа дочери Миронова не выходила из головы все последние дни – крошечный, казалось бы, инцидент мог навредить его бизнесу, которому после ухода из мэрии Абрамов посвятил все силы и время.

К шестидесяти годам, когда пик активности позади, а пенсия рядом, большинство людей мечтает построить домик у воды и жить в нем в тиши и комфорте. Абрамов построил себе замок, жил с большим комфортом да еще зарабатывал на этом.

В свое время ему удалось отхватить восемь гектаров сказочных земель на берегу Истринского водохранилища. Родственник в правительстве Московской области, небольшая мзда – и жирный кусок государственного заказника, где водился редкий вид лягушек и еще какая-то хрень, оказался в руках Сергея Викторовича. После смены московского градоначальника Абрамову грозила отставка, и он не стал держаться за место – путь отступления был давно продуман. За пару лет до этого он продал большую часть своих активов, нашел соинвестора и на истринской земле начал строительство отеля, который собирался сделать лидером подмосковного отдыха. За два года на высоком лесистом мысе выросли три изящных корпуса и восемнадцать стильных коттеджей – своеобразный подарок себе к выходу на пенсию.

Открытие 20 июля в прошлом году получилось шумным, гламурным и попало во все светские хроники. Первая партия отдыхающих была в полном восторге – от места, сервиса, фешенебельности. Абрамов трудился не покладая рук, и отель быстро стал популярным, принеся доход уже в первое лето.