Ведьмин пасьянс - Сергей Пономаренко Страница 60

— Смерть! Смерть! Смерть! — снова прозвучало в комнате.

— Все это наши владения — владения ВОЛКОВ! Народ уже осознал нашу силу, неотвратимость наказания, и нам скоро будет здесь тесно! Кто станет на нашем пути, того ожидает…

— Смерть! Смерть! Смерть!

Иванну очень заинтересовало, кто такой этот главный волк. Голос вроде был знакомый, но тесное помещение искажало звуки. Она чуть шире приоткрыла дверь, чтобы лучше рассмотреть собравшихся. Слабый свет шел от четырех факелов, стоящих по углам комнаты. Дверь скрипнула, и один из стоящих сзади обернулся и мгновенно осветил ее фонариком.

— Она здесь! — крикнул он, и Иванна узнала голос Николая Николаевича. Она сразу бросилась назад.

— Волки… — крикнула она на бегу, влетая в помещение, где оставила Антона. Тот стоял возле включенной лампы «летучая мышь» и снаряжал магазин «шмайсера».

— Беги на выход — я с ними потолкую! — Он, заглянув за угол, дал короткую очередь на звук надвигающегося топота ног.

— А ты…

— Я тоже, хочу вот только с ними поиграть — тут такой арсенал! — Она увидела деревянную ручку гранаты, торчащую у него из-за пояса. — Это на крайний случай, и у меня будет в запасе шесть секунд. Достаточно.

Он вновь послал очередь в темноту. В ответ раздалось несколько выстрелов — стреляли из пистолета.

— Давай, выбирайся и жди меня возле выхода. Я скоро… — Он вновь направил ствол автомата в темноту и… чертыхнулся. — Старье… Патрон заклинило! Бегом на выход и как можно быстрее убирайся отсюда — я догоню.

Иванна бросилась бежать по подземному коридору, светя перед собой фонарем, и в одно мгновение взобралась по лестнице и выскочила наружу.

Здесь ее окружала, как и внизу, полная темнота. «В какую сторону бежать»? — мелькнула мысль, и в этот момент под ее ногами задрожала земля, и бункер за ее спиной словно погрузился в землю. Она упала на землю и, плача, что-то крича, подползла к открытому люку, из которого валил черный удушливый дым.

* * *

Прошло три дня, после того как погиб Антон, и все это время она жила в доме вдовы Шабалкиной, о судьбе которой так ничего и не было известно. Недавние события, в результате которых несколько жителей пропали без вести, всколыхнули село, дали пищу для разговоров и фантазий. Когда Иванна, проблуждав ночь и утро по лесу, вышла к соседнему селу, ее рассказ приняли за вымысел и засомневались, в здравом пи она уме, но все же сообщили в Страхолесье. В течение часа приехали председатель сельсовета и Иван Леонтьевич. Ее сразу же отвезли в райцентр, к врачу, а затем в районное отделение милиции, где она вновь рассказала о событиях ночи, а учитель все подтвердил. Из его рассказа Иванна, в свою очередь, узнала, что, когда его похитили, стали требовать старинные свитки, случайно им обнаруженные, датируемые X–XI веками. Откуда они узнали об их существовании, ему не было известно, так как о них знали немногие доверенные люди. Ему пришлось их отдать, так как они обещали взамен не трогать Иванну и Антона. Беспокоясь об их жизни и здоровье, пока они находились в руках бандитов, он не стал сообщать в милицию, решив дождаться их возвращения. А тут такое произошло…

Иванна подтвердила, что то же услышала и от Антона, а он — из разговоров бандитов. Но затем с ней в милиции «отдельно» поговорили, посоветовали изменить содержание заявления. Мол, людей уже не воротишь, а о покойнике — или хорошо, или ничего. А из ее заявления следовало, что в селе действовала какая-то шайка сатанистов, которые совершали убийства, пытаясь представить это как нападения волка. Лучше пусть в заявлении будет написано, что обнаружен склад боеприпасов со времен войны, о нем не заявили, а в результате неосторожного обращения произошел взрыв, во время которого погибли несколько жителей села. Несмотря на уговоры, Иванна отказалась переписывать заявление и решила остаться, пока из бункера не извлекут тело Антона. Но дело застопорилось — необходимая техника к бункеру пройти не могла — для этого надо было рубить просеку, а чтобы вручную разобрать завалы, требовалось много времени.

Находясь под впечатлением пережитого, она позвонила редактору и попросила недельный отпуск за свой счет. Тот стал метать громы и молнии, она вспылила, заявила, что в таком случае увольняется, и бросила трубку. А на следующий день пришла странная телеграмма от Ларисы Сигизмундовны, в которой та пожаловалась, что пасьянс никак не сходится, так как одна фигура оказалась ложной, имеющей двойное значение, и под угрозой весь ее труд. Иванна несколько раз звонила старушке домой, но та не поднимала трубку.

«Чудит старушка. Что с нее возьмешь — уже переступила столетний рубеж, что мало кому удается, и при этом сохранила память и ясность ума. Подобные странности — это не самое худшее», — подумала и забыла о телеграмме.

Все эти дни окружающий мир казался серым, враждебным, мерзким, ополчившимся против нее. На один день приезжала мать Антона, но не захотела с ней встречаться, словно она была виновницей его гибели. Похоже, такого же мнения придерживались и некоторые жители села, особенно те, чьи родственники внезапно пропали без вести, — возможно, они оказались похороненными под развалинами бункера. Но, несмотря на это, Иванна продолжала здесь жить. Она общалась только с соседкой, Пелагеей Фроловной, председателем сельсовета и учителем Иваном Леонтьевичем.

Высохшее тело, которое обнаружили в полуразрушенной землянке перед подземным ходом, находилось там более полувека, на нем не было обнаружено видимых следов насильственной смерти. Взрыв разрушил подземный ход, обвалились стены и потолки нижнего этажа, не оставив ни малейшего шанса выжить находившимся там людям.

Теперь там трудилась бригада МЧС и добровольцы из ближайших сел.

Иванна по устоявшейся привычке зашла в школу к Ивану Леонтьевичу, чтобы узнать, какие новости в селе и на раскопках бункера. Тот, как обычно, оказался на своем месте в классе, обложенный книгами.

— Работа продвигается, но очень медленно — вручную расчищают подземный ход. Но есть и хорошие новости — расчистили площадку для посадки вертолета, ожидается доставка специального оборудования. Предполагают до конца недели закончить работы.

— Хорошей новостью может быть только одно — если Антона найдут живым.

— К сожалению, надежды нет ни малейшей. Из того, что вы рассказали, я сделал вывод: Антон решил использовать старую гранату, но она, очевидно, взорвалась у него в руке, после чего сдетонировали другие боеприпасы, находящиеся там, поэтому взрыв был такой разрушительной силы, и шансов остаться в живых там ни у кого не было.

— Вы это уже говорили, но я надеюсь на чудо.

— В вовкулак не верите, а в чудеса верите.

— Хочется верить в добро, а не во зло. Если считать, что Антон погиб, то с тех пор прошло три дня. По христианскому обычаю надо было его помянуть. — Она машинально взяла книгу, лежащую на столе, и открыла ее.

— Поминают, когда тело предано земле.

— А оно так и есть. Он уже в могиле, и только со временем решится, в какой могиле он почиет навсегда.