Штурвал тьмы - Дуглас Престон Страница 61

«Внимание: это пожарная тревога…» Крупная женщина в ночной рубашке, под которой колыхалось толстое тело, ураганом выскочила из каюты и вцепилась в него похожими на окорок руками.

— Пожар?! О Боже, где?!

— Все в порядке, мэм. Пожалуйста, пройдите в передний салон. Все будет хорошо.

Вокруг стали скапливаться пассажиры.

— Куда нам идти? Где пожар?

— Пройдите вперед, в конец коридора, и соберитесь в салоне! — Кемпер с усилием продрался сквозь кольцо людей. Из триплекса Блэкберна пока никто не появился. Он увидел, как Хентофф с охранником торопливо движутся по коридору, проталкиваясь через толпу.

— Пепи! Мой Пепи! — Какая-то женщина пробежала мимо Кемпера против течения и скрылась в своей каюте. Охранник хотел было ее остановить, но Кемпер отрицательно качнул головой. Через секунду женщина выскочила обратно с собачкой. — Пепи! Слава Богу!

Кемпер посмотрел на управляющего казино.

— Триплекс «Пенсхерст», — приглушенно бросил он. — Надо, чтобы номер освободили.

Хентофф занял позицию по одну сторону двери, а охранник забарабанил в блестящую лакированную дверь.

— Пожарная эвакуация! Всем выйти!

Никакой реакции. Хентофф вопросительно посмотрел на Кемпера, тот кивнул в ответ. Охранник выхватил карточку-пропуск и чиркнул ею по считывающему устройству. Дверь со щелчком отворилась, и они с Хентоффом вошли.

Кемпер остался ждать у порога. Через секунду он услышал, как внутри раздались голоса. Из триплекса выбежала женщина в одежде служанки и устремилась по коридору. Затем в дверях показался и сам Блэкберн, выводимый лично охранником.

— Убери от меня свои грязные руки, ублюдок! — кричал он.

— Прошу простить, сэр, таковы правила.

— Нет никакого пожара, придурок! Я даже не чувствую запаха дыма!

— Таковы правила, сэр, — вслед за охранником повторил Кемпер.

— По крайней мере заприте мою дверь, ради всего святого!

— Правила противопожарной безопасности требуют, чтобы все двери при угрозе пожара оставались открытыми. А теперь, не могли бы вы перейти в передний салон, где собрались остальные пассажиры?

— Я не оставлю свою дверь незапертой! — Блэкберн вырвался и попытался пробиться обратно в свою каюту.

— Сэр, — остановил его Хентофф, хватая за пиджак, — если вы не подчинитесь, нам придется взять вас под стражу.

— Поцелуй меня в зад! — Дебошир бросился обратно к двери, но Хентофф успел схватить его, и оба, сцепившись покатились на пол — двое мужчин в приличных костюмах. Послышался треск рвущейся материи.

Кемпер стремительно наклонился над ними:

— Наручники!

Охранник выхватил пару пластиковых наручников и, тем временем как Блэкберн, одолев Хентоффа, попытался встать мастерски швырнул миллиардера на пол лицом вниз и, заведя ему руки за спину, сковал их.

Блэкберн дергался и трясся от бешенства.

— Вы знаете, кто я такой? Вы за это поплатитесь! В дело вступил Кемпер.

— Мистер Блэкберн, мы все знаем, кто вы такой. А теперь, пожалуйста, послушайте внимательно. Если вы спокойно и мирно не пойдете в передний салон, я отправлю вас в камеру для арестованных, где вы останетесь вплоть до прибытия судна в порт, а затем будете переданы в руки местных властей и привлечены к уголовной ответственности за нападение.

Блэкберн молча в упор взирал на него, тяжело дыша, с раздувающимися ноздрями.

— Но если вы успокоитесь и последуете указаниям, я сниму с вас наручники и мы забудем о вашем ничем не спровоцированном нападении на члена экипажа. Если тревога окажется ложной, вы вернетесь в свою каюту через тридцать минут. Выбирайте.

Последовало еще несколько тяжелых пыхтений, а затем Блэкберн склонил голову.

Кемпер сделал знак охраннику снять наручники.

— Отведите его в салон. Не позволяйте никому выходить оттуда в течение получаса.

— Есть, сэр.

— Если прозвучит сигнал отбоя, они смогут вернуться в свои каюты.

— Слушаюсь, сэр.

Охранник повел Блэкберна по опустевшему, гулкому и пустому коридору, оставляя Кемпера и Хентоффа одних.

Слава Богу, спринклеры не сработали, думал шеф службы безопасности. Подготовительная работа не прошла впустую. Прибывали пожарные, разворачивая шланги и другие приспособления для тушения огня. Они заходили в каюты в поисках возгорания, всякий раз при выходе аккуратно закрывая за собой двери. Хотя все очевиднее становилось, что тревога ложная, полагалось соблюсти все предписанные процедуры.

— Нам лучше тоже уйти, — тихонько заметил Кемпер, глядя на удаляющихся пожарных. — Не стоит оставаться здесь, когда Пендергаст…

— Даже не объясняйте. — И Хентофф метнулся вон как ошпаренный.

На другом конце судна, семью палубами ниже, Эмили Дальберг вышла из кафе «Сохо» после легкого завтрака, состоящего из чая с лепешками, и направилась к близлежащему торговому пассажу, известному под названием «Риджент-стрит». Она предпочитала эту торговую зону другой — той, что носила название «Сент-Джеймс», на шестой палубе. Эспланаду затейливо оформили в духе настоящей Риджент-стрит— такой, какой она была сто лет назад. И результат вышел на славу: уличные фонари с настоящими газовыми рожками, вымощенные булыжником боковые улочки с маленькими элегантными бутиками готовой одежды по обеим сторонам. Дальберг подошла как раз вовремя: в отличие от казино и клубов, открытых день и ночь, Риджент-стрит придерживалась определенных часов работы. В десять утра магазины только-только открывались. Зажигались огни в витринах, служащие убирали с дверей металлические решетки.

Десять часов. Оставалось убить еще полтора часа до начала очередного совещания с Гэвином Брюсом, где их группе предстояло спланировать дальнейшие действия.

Дальберг неторопливо проходила мимо первого магазина в ряду, разглядывая товары в витрине. Она хорошо знала настоящую Риджент-стрит, и здешние магазины были дороже. Только представить себе — одиннадцать сотен фунтов за серовато-белое платье для коктейлей, которое в Лондоне можно купить за треть этой цены. Право, пребывание на океанском лайнере, похоже, усыпляло рассудок в человеке.

С блуждающей рассеянной улыбкой на губах она неторопливо прогуливалась по бутафорской авеню, но мысли витали далеко отсюда. Странно: несмотря на панику, замешательство и предчувствие беды, что буквально висели в воздухе, она обнаружила, что думает об изысканном мистере Пендергасте. Эмили не видела его с того самого обеда, в первый день плавания — разве что заметила раз в казино, — но мыслями возвращалась к нему снова и снова. Она прожила на свете пятьдесят пять лет и трижды состояла в браке, причем каждый из мужей оказывался богаче предыдущего, однако за всю жизнь не встречала столь будоражащего воображение мужчину, как Алоиз Пендергаст. Странно: она не могла даже близко сформулировать, что же такого в нем интригующего, но знала, что эта загадка существует, — вдова поняла это в тот самый миг, как встретилась с ним глазами, с первых медоточивых слов, что слетели с его губ…