Руна - Кристофер Фаулер Страница 65

Не успел Гарри вернуться в офис, как его немедленно вызвал Шарп, которому не терпелось излить на голову своему подчиненному весь бушевавший в нем гнев. Но Гарри опередил его и подробно рассказал о разговоре с Кармоди.

— Отлично, — сказал Шарп, явно недовольный оттого, что не удалось выместить на Гарри свой гнев. — Разумеется, вы можете общаться с кем угодно, но только не в ущерб рабочему времени. И при этом помните, что вы действуете в рамках единой команды, а потому не следует ради собственной карьеры пренебрегать интересами коллег.

Вынув изо рта потухшую сигару, он оглядел ее кончик.

— Да будет вам, Дэррен, вы же сами прекрасно знаете, что в глубине души каждый человек действует только в собственных интересах. — Впервые Гарри почувствовал, что в данном вопросе ему принадлежит последнее слово. — Вам известно, что говорят об этой индустрии?

— Что?

— То, что для своего процветания она недостаточно благополучна. Так что вашего лучшего друга также ожидает фиаско.

Он перекинул плащ через плечо и вышел из кабинета.

Гарри уже собирался выйти из здания, когда заметил молодого человека, медленно расхаживавшего по отделанному хромированной сталью вестибюлю. Это был Декстер. Впервые после смерти Иден он решился посетить агентство, и эта затея, судя по всему, особого удовольствия ему не доставляла. Модная одежда и современная стрижка остались неизменными, однако теперь они уже не заслоняли от окружающих болезненную бледность его лица.

— Декстер? — Гарри неспешно подошел к парню, поскольку не мог предположить, какой может оказаться его реакция.

— Я пришел, чтобы поговорить с вами, — сообщил Декстер, косясь на консьержа. — Мы можем выйти наружу?

Разъезжавшиеся по домам владельцы транспорта заполонили всю Сент-Мартин-лейн. Под моросящим дождем, усеивающим их пиджаки янтарными капельками, они свернули на сияющую огнями Лонг-Акр.

— Прежде чем обращаться в полицию, я решил посоветоваться с вами, — проговорил Декстер, когда они перешли на противоположную сторону улицы. — Мне, правда, сказали, чтобы первым делом я пошел именно к ним, но я подумал... — Он покачал головой и снова перевел взгляд на поблескивающий тротуар, отчего черные завитки волос упали ему на глаза. Гарри умышленно не форсировал разговор.

— Я кое-что вспомнил, — наконец сказал парень. — Ту ночь, когда умерла Иден. У нее для вас был какой-то пакет. Я не знаю, что в нем лежало. Она пыталась что-то сказать мне по этому поводу, но я толком даже не слушал. Ну, вы знаете, как это бывает.

Они дошли до угла улицы.

— Она сказала вам, от кого этот пакет? Ведь это может иметь какое-то отношение к ее смерти?

— Да нет, это было что-то по работе. Кажется, пакет доставили уже после вашего ухода, и она собиралась отнести его вам домой.

— Вы не помните, как он выглядел?

— Коричневая оберточная бумага, по форме напоминал книгу. Вот такую. — Он показал руками. — В твердом переплете.

— И что с ним стало?

— Не знаю. При ней его не обнаружили, поэтому я думаю, что она где-то его обронила.

— В тот день, когда вы с ней встретились, пакет уже был у нее?

— Кажется, был.

— Декстер, почему вы об этом никому не рассказали?

— Иден постоянно стоит у меня перед глазами, — медленно произнес он. — Так и вижу ее такой, какой она была в ту нашу последнюю встречу. Подобное нередко случается — смотришь на человека, обращаешь внимание на разные мелочи, а самое главное упускаешь из виду. Вы понимаете, что я имею в виду? Она ожидала услышать:

“Я люблю тебя”, но я этого так и не сказал. А надо было, потому что я действительно ее любил.

— Возможно, вы хотя бы сейчас сможете ей помочь. Они еще несколько минут поговорили, все так же стоя под дождем, после чего Декстер с печальным видом ушел, растворившись в потоке прохожих, устремлявшихся ко входу в станцию подземки “Ковент-Гарден”. Гарри же двинулся в сторону Лестер-сквер. На следующее утро он первым делом обзвонил все компании по доставке почтовой корреспонденции, выясняя, от кого Иден приняла пакет. Сама по себе эта мысль была ужасной, однако он не мог так просто отбросить ее. А что, если в упаковке лежала видеокассета и девушка по какой-то причине решила ее посмотреть? Кассета с пленкой шириной в три четверти дюйма выглядела в точности, как книга в твердом переплете.

Таким образом, получается, что она приняла смерть вместо него.

Джон Мэй, пройдя через весь зрительный зал, наконец достиг первых рядов партера. По сцене медленно двигались мужчина и женщина, купаясь в лучах мягкого аквамаринового света, отчего создавалось впечатление, будто они находятся под водой. Одежда, в которую была облачена эта пара, представляла собой полное смешение эпох. На мужчине был круглый и жесткий плотный воротник из накрахмаленного полотна, джинсы, высокие сапоги и заляпанная кровью майка. Когда глаза Мэя несколько адаптировались к царившему в зале полумраку, он смог различить нахохлившуюся фигуру своего напарника, восседающего во втором ряду партера. Пройдя к креслу позади него, Мэй известил Брайана о своем появлении.

— Что-то смущают меня их костюмы, — прошептал через плечо Брайан. — Как и этот голубой свет. Мне всегда казалось, что трагедию времен короля Якова следует играть в более строгих костюмах, а преобладающим цветом должен быть пурпурный, как на картинах Веласкеса. Но, в конце концов, театр тем самым подтверждает свою приверженность консерватизму и традициям.

— Где тебя черти носили? — прошипел не в силах сдерживать ярость Мэй, который весь день потратил на поиски Брайана. — Тебя все ищут. Раз уж ты не носишь с собой “пищалку”, так имей хотя бы совесть позвонить и сообщить, где тебя можно найти.

Казалось, Брайан искренне удивился.

— Мне и в голову не приходило, что я такая важная птица, — проговорил он. — И потом, я ведь вам не какой-нибудь голубок, которому можно надеть на ногу колечко, и имею право ходить туда, куда мне заблагорассудится. Если бы ты заглянул в мой настольный календарь, то сразу бы понял, где меня надо искать.

— Мы проверяли твой календарь. Мог бы и поподробнее объяснить, а то написал: “Вторник — “Трагедия мстителя”. Согласись, не так-то просто было искать по столь скудным данным.

— Прекрати ныть. Нашел же все-таки. Меня всегда пускают на репетиции. Подожди, сейчас будет довольно интересная сцена. — Он указал на героя спектакля. — Послушай Виндиса, он изрекает неплохую сентенцию: “Разбей лед в одном месте — он обязательно треснет в других”.

— Артур, ты что, решил испытывать мое терпение? — спросил Мэй, вставая. — Мне надо с тобой поговорить. Причем не здесь.

— Очень хорошо. — Брайан вздохнул и стал собирать свои вещи: длиннющий шарф и кучу пластиковых пакетов.