Кракен - Чайна Мьевилль Страница 8

— Нет, — помотал головой Билли. — Не понимаю. Придурки у стен музея — такое случалось. А про того типа спросите у Дейна Парнелла. — Он пожал плечами. — Я же говорил, что Дейн, по-моему, его узнал.

— Нам, конечно, хотелось бы побеседовать с Дейном Парнеллом. О том, откуда он и тип с булавкой знают друг друга. Но мы не можем. — Варди шепнул Бэрону что-то еще, и тот продолжил: — Потому что, уподобившись экспонату, за охрану которого ему платили, а также типу с булавкой, Дейн Парнелл исчез.

— Исчез?

Бэрон кивнул.

— Местонахождение неизвестно, — сказал он. — Телефон отключен. Дама Бубен сварила бульон. Дома никого нет. Вы можете спросить: как это он исчез? Мы очень хотим, чтобы он помог нам со старыми расследованиями.

— Вы говорили с ним? — резко спросила женщина-полицейский; Билли подпрыгнул на стуле и уставился на нее. Та перенесла свой вес на одно бедро. Говорила она быстро, с лондонским акцентом. — Вы много разговаривали, так? Болтали, о чем не положено?

— Что?.. Да за то время, что он у нас работает, мы с ним и десятком слов не перемолвились!

— Чем он занимался до этого?

— Понятия не имею…

— Слышите, как запищал!

Судя по тону, женщина была очень довольна. Билли моргнул и, пытаясь обратить все это в шутку, улыбнулся с расчетом, что она улыбнется в ответ, — но потерпел неудачу.

— Если честно, — признался он, — мне этот тип вовсе не нравится. Сухой как щепка. Даже не здоровается, не говоря уже об остальном.

Бэрон, Варди и женщина переглянулись, устроив безмолвный конклав, при помощи изогнутых бровей, выпяченных губ, повторяющихся быстрых кивков.

Бэрон медленно проговорил:

— Что ж, если вам что-то придет на ум, мистер Харроу, пожалуйста, дайте нам знать.

— Да. — Билли потряс головой. — Да, обещаю.

И, как бы сдаваясь, он поднял обе руки.

— Отлично. — Бэрон поднялся, дал Билли свою визитку, пожал ему руку, словно в порыве искренней благодарности, и указал на дверь. — Никуда не уезжайте, хорошо? Возможно, нам снова потребуется поговорить.

— Да, думаю, что потребуется, — сказала женщина.

— А как это человек с булавкой исчез? — спросил Билли.

Бэрон пожал плечами.

— Пропадает всё и вся, не так ли? Не в том смысле, что он где-то был и исчез оттуда. Ваши посетители записываются в журнал и оставляют номера телефонов. Мы позвонили всем, кто вчера пришел на экскурсию. И тот джентльмен с камушком в лацкане… — Бэрон легонько постучал пальцем по рисунку. — Эд, так он назвался в вашей канцелярии. Точно, Эд. Номер, который он дал, не зарегистрирован, и никто по нему не отвечает.

— Возвращайтесь к своим книгам, Билли, — сказал Варди, когда Билли открывал дверь. — Вы меня разочаровали. — Он похлопал по листкам бумаги. — Посмотрите, что смогут показать вам Куби Дерри и Морри.

Эти слова звучали странно, но в то же время странно-знакомо.

— Погодите, что вы сказали? — спросил Билли с порога. — Что это такое?

Варди взмахом руки отослал его прочь.

По дороге на юг сбитый с толку Билли тщетно пытался осмыслить свой визит в участок. Он не был под арестом и мог покинуть город в любое время. Достав телефон, чтобы выдать какую-нибудь тираду Леону, он опять — по неким причинам, которые не мог озвучить, — воздержался от звонка.

Домой Билли тоже не поехал, а вместо этого, постоянно ощущая, что за ним кто-то наблюдает, направился в центр города. Там он слонялся по кафе и книжным магазинам — издания в мягких обложках, нескончаемые чашки чая.

Его телефон не был подключен к интернету, а ноутбука Билли не взял и потому не мог проверить свое предположение, что, несмотря на его собственное признание прошлым вечером, новостей о пропаже гигантского спрута нет. В лондонских газетах — ничего. Билли так и не поел, хотя долго не был дома и вернулся лишь поздним вечером. Он ничем не занимался, только угрюмо размышлял и все больше расстраивался, рассматривая разные возможности.

Имена, которые назвал Варди. Они вертелись у Билли в голове, изводили его все это время — чем дальше, тем больше. Билли был абсолютно уверен, что слышал их раньше и они для него что-то значат. Надо было порасспросить Варди: Билли даже не знал, как они пишутся. На клочке бумаги он нацарапал возможные варианты: куба дери, мори, морей, кобадара и так далее.

Вот черт. Значит, придется порыться.

Наконец Билли направился домой, и в автобусе его внимание почему-то привлек мужчина на заднем сиденье. Билли попытался разобраться, почему именно, однако не мог добиться хорошего обзора. Парень, крупный и плотный, сидел, натянув на себя капюшон и опустив голову. Всякий раз, когда Билли оборачивался, он либо горбился, либо прижимался лицом к стеклу. Все, мимо чего проезжал автобус, пыталось завладеть вниманием Билли.

За ним словно наблюдали ночные животные, здания, все пассажиры. Я не должен так себя чувствовать, думал Билли. И вещи не должны были так себя вести. Он наблюдал за мужчиной и женщиной, которые только что вошли в автобус, воображая, что эта парочка проникла внутрь незаметно, сквозь металлическое сиденье у него за спиной.

Автобус сопровождала стая голубей, которым вообще-то полагалось спать. Они летели, когда автобус ехал, и садились, когда тот останавливался. Билли жалел, что у него нет зеркальца, — вот бы посмотреть на лицо этого типа сзади, которое он прячет!

Они ехали наверху — выше неонового сияния Центрального Лондона, на уровне крон невысоких деревьев и окон второго этажа, верхушек уличных вывесок. В отличие от океана свет распространялся не вниз, а вверх, постепенно рассеиваясь во мраке. Улица с фонарями и слепящими витринами была самым мелким и самым светлым местом; небо же выступало в роли бездны, истыканной звездами, как люминесцентными организмами. Верхний этаж автобуса пребывал на грани глубины, на кромке плохо освещенной зоны, где пустые офисы уходили ввысь, насколько хватало взгляда. Билли смотрел вверх, как будто вниз, в глубоководную впадину. Человек за спиной у него тоже смотрел вверх.

На следующей остановке, не своей, Билли подождал, пока закроются двери, потом вскочил и помчался вниз по ступенькам с криком: «Прошу прощения, подождите!» Автобус высадил его и устремился во тьму, как батискаф. Через грязное заднее окно Билли увидел, что тот человек смотрит прямо на него.

— Черт, — сказал Билли, — вот же дерьмо!

В инстинктивной попытке защититься он выставил перед собой руку. Стекло изогнулось, и человек дернулся назад, когда автобус стал удаляться. Очки Билли дрожали у него на лице. Он не видел, чтобы кто-нибудь двигался за окном, за трещиной в стекле, внезапно рассекшей его пополам. Человек, которого он видел, был не кем иным, как Дейном Парнеллом.

В ту полную загадок ночь Билли допоздна не ложился спать. Он задвинул шторы в гостиной, воображая, как противная белка следит за ним, пока он копается в интернете. Зачем Дейн его преследовал? И как его обнаружил? Билли пытался размышлять как детектив. Это ему плохо давалось.