Логово снов - Либба Брэй Страница 9

– Ни на какое наверняка ты не знаешь, – пробормотала Эви. – Ты вообще ничего не знаешь.

– Ты не сможешь всегда шарахаться от Беннингтона, Эвил.

– Еще как смогу! Разреши тебе напомнить: дядя Уилл требовал, чтобы я держала свой дар в строгом секрете! И послушай я его, всего вот этого у меня бы не было! – воскликнула она, широко разведя руки и едва не выбив у бедняги Генри его напиток.

– Мы вообще-то в ванне, Эвил, – кротко заметила Тэта.

– Да, и в чертовски хорошей! – Эви опрокинула еще джина.

Теплое пойло начало наконец брать верх над мигренью после сеанса ясновидения, и ее это вполне устраивало.

– Я решительно отказываюсь впадать в уныние. У меня вечеринка, в конце концов! Быстро расскажите мне что-нибудь веселое.

– Фло на следующей неделе дает пресс-конференцию: будет рекламировать нашу новую пьесу. Мне можно будет дать первое интервью под именем «Тэта Санкт-Петербургская»: верные слуги тайком вывезли меня сюда после революции, – сообщила Тэта с карикатурным русским акцентом и презрительно усмехнулась. – Какая чушь, ей-богу. А мне это еще продавать таблоидным шавкам.

– Ну, обратного-то никто не докажет. Из тебя вполне выйдет недурная русская аристократка. Скажи, Генри!

– Скажу, – отозвался Генри, глядя в глубины стакана.

Эви прищурилась на него: такая серьезность совсем не в духе Генри.

– Ты какой-то слишком тихий сегодня, – она придвинулась буквально нос к носу. – Это все твои художественные замашки? Все артисты такие? Сидят по ванным, печальные и тихие?

– В ваннах мы, как правило, принимаем ванну.

– Но ты и правда какой-то грустный. Все из-за этого Герберта-Шмерберта?

Генри выдавил улыбку:

– Проехали.

Тут в ванную ввалилась какая-то молодая особа со своим хахалем.

– Когда это помещение изволит освободиться? – несколько невнятно осведомилась она. Джентльмен помог ей сохранить вертикальное положение. – Я бы желала зуре… зару… зарезервировать!

– Боюсь, эта ванна была арендована на неопределенный срок, – сообщил им Генри с вежливым поклоном.

– Ч-чего? – девица уставилась на него смутным взором.

– Вон! – рявкнула Тэта.

Гостья поправила бретельку платья с максимальным доступным ей в настоящий момент достоинством.

– Я буду жаловаться администрации! – заявила она и хлопнула за собой дверью.

– Ну, думаю, и мне пора, – c этими словами Генри выдрался из ванны. – Спасибо за шикарную вечеринку, Эви!

– О, Генри! Ты же не хочешь уйти прямо сейчас!

– Прости, любимая. У меня неотложная встреча – c кроватью.

– Генри, – в голосе Тэты послышалась тень угрозы. – Только смотри, не слишком долго.

– Не волнуйся.

– Не волнуйся о чем? – вмешалась Эви, переводя пытливый взгляд с одного на другую и обратно.

– Ни о чем, – резюмировал Генри, отвешивая им изысканный поклон. – Леди, встретимся в моих снах.

– Это он про что? – накинулась она на Тэту, как только за ним закрылась дверь.

– Ни про что, – отмахнула та.

– Ой-ой, знаю я это лицо. И оно называется отнюдь не «Тэта счастлива».

Эви выпрямилась так резко, что выплеснула содержимое фляжки прямо себе на платье. Тэта отобрала у нее посуду.

– Это нечестно! – возроптала Эви. – Я тебя сдам копам, скажу, что ты преступила закон – сперла мой джин!

– Получишь назад через минуту. Мне нужно с тобой поговорить.

Эви послушно перекатила голову по бортику налево, в сторону Тэты.

– Ладно, давай.

– А поговорить мне нужно о том, что с нами случилось. О Пентаклевом Душегубе.

Эви надула губки.

– Это уж точно о-че-лют-но последнее, что я хочу обсуждать.

– Ты это говоришь всякий раз, стоит мне только поднять тему. Я знаю, что ты сказала газетчикам, будто Джон Хоббс был спятивший маньяк. Но мы-то с тобой знаем, что это неправда. Той ночью, когда мы с Хоббсом оказались заперты в театре, я почувствовала такое, c чем еще никогда не сталкивалась.

– Это что же?

Тэта набрала воздуху, потом выдохнула.

– Зло.

– Чего тебе?

– Да я не про тебя. Я ощутила присутствие зла.

– Ну, теперь-то все позади, – Эви понадеялась, что такой намек Тэта поймет.

– Правда?

– Ну да. Его больше нет, – сказала Эви немного запальчиво. – Отныне у нас все будет хорошо. Сплошное синее небо над головой. Прямо как в песне.

– Не знаю, не знаю, – Тэта откинула голову назад, на прохладный кафель. – Тебе все еще снится тот глаз?

– Нет. Не снится. И сны у меня о-че-лют-но пухлые, – заявила Эви, но на Тэту она при этом почему-то не глядела.

– Как будто что-то где-то начинает выкипать… Что-то очень скверное.

Эви обвила плечи подруги рукой.

– Дорогая моя Тэта. Беспокоиться совершенно не о чем, – задушевно сказала она, ловко изымая у той фляжку. – А знаешь, из такси по дороге сюда я видела билборд «Марлоу Индастриз». На нем было написано «Будущее Америки». Так вот, будущее – уже сейчас, и мы с тобой сидим на самой что ни на есть верхушечной верхушке мира. Самое лучшее в жизни поджидает нас за ближайшим углом – только руку протяни. Забудь ты про свои кошмары – это просто сны. Давай лучше выпьем за будущее Америки. За наше будущее. Долгих лет царствования нам обеим.

Она чокнулась фляжкой со стаканом Тэты. Ванная кругом слегка размазалась и приятно, тепло замерцала. В таком виде она нравилась Эви гораздо больше.

– Мне нужно еще кое о чем тебя спросить, – тихо сказала Тэта. – Это про вас, пророков, и все такое…

– Большинство из них – просто фокусники, – предостерегающе подняла пальчик Эви.

– Я хочу знать, слышала ли ты когда-нибудь о ком-то, чья сила была бы опасной?

– Ч-чего? Ты о чем? – не поняла Эви. – В чем опасной?

Однако договорить им не дали. Беседу прервал решительный стук в дверь номера, за которым последовал неприветливый голос, возвестивший:

– Откройте! Полиция!

– Конячьи перья! – Эви одним прыжком вылетела из ванны, опорожнила фляжку в ополаскиватель для рта и одурело заметалась по комнате, призывая всех срочно прятать бухло. По дороге ей мимоходом попался на глаза Сэм, целовавший в углу венгерскую циркачку.

– Вот никакого шика в человеке! – проворчала она.

Добравшись через человеческие завалы до двери, она ее распахнула: на пороге двое полицейских обрамляли разъяренного управляющего. Несмотря на жуткую головную боль, Эви изобразила радушную улыбку.