Иди через темный лес - Джезебел Морган Страница 9

Пока я вертелась и оглядывалась, в коридоре что-то начало шевелиться. Я замерла, как мышь перед змеёй, до боли в глазах вглядываясь в темноту. Там было… что-то. Что-то огромное, зловещее и беззвучное. Во рту пересохло, а в руках поселилась предательская слабость.

Мне не выбраться, с кристальной ясностью поняла я, не спастись. Остается сидеть на относительно светлом пятачке под дырой и ждать, когда существо вылезет к своему запоздалому ужину.

Когда оно шевелилось, глаза различали размытый силуэт, отдаленно похожий на человеческий, худые руки с непропорционально длинными и острыми пальцами. Лицо или морду я могла только вообразить, и фантазия подкидывала мне варианты один другого страшнее. Ни острые зубы, ни огромная пасть не пугали так же сильно, как неизвестность.

И когда существо потянуло худые ломкие руки, словно сплетенные из черного дыма, через освещенный пятачок ко мне, я не выдержала и завизжала. Звук эхом отразился от низкого свода, разбился на осколки и продолжил звучать в глубине коридора, исказившись и превратившись в торжествующий охотничий вопль.

– Эй, лови! – и вместе с криком сверху мне под ноги свалился горящий факел.

Тварь втянулась обратно в темноту и зашипела, попыталась густым дымным щупальцем дотянуться до меня, огибая неярко тлеющий огонь, но тут между нами приземлился мужчина. Он быстро подхватил факел и ткнул им твари в морду, и та с обиженным ворчанием бесследно растворилась в густой темноте склепа.

Мой спаситель обернулся ко мне, подняв повыше факел, чтобы меня рассмотреть. Свет огня больно резанул по привыкшим к темноте глазам, я зажмурилась и вскинула в защитном жесте руки. Мужчина только скептически хмыкнул и, закрепив факел в щели между камнями, легко выбрался наверх.

Я снова осталась одна, пусть и не в темноте.

– Ты заснула? – снова сверху раздался его резковатый голос. – Выбирайся! Или хочешь остаться твари на ужин?

Он протянул руку и практически вытащил меня на поверхность. Я обессилено опустилась на землю.

– А как же факел? – глупо спросила я, сообразив, что забыла его забрать.

– Пусть остается. Зажёг я его специально, тебя вытаскивать. Так-то в лесу от него неприятностей больше, чем пользы. На живой-то огонь всякое понабежать может.

Мужчина деловито отряхнулся и снова поднял меня на ноги, критически осматривая.

– Сразу по тебе видно, не из наших ты, девка. Одета странно, ведешь себя глупо, – голос у него был приятный, но я всё равно боялась его, даже после того, как он меня спас. – Как в чаще-то оказалась?

– Я была на… лугу, – с трудом сглотнув, попыталась объяснить я, глядя на него снизу вверх, – Там еще столбы такие странные стоят. Испугалась и побежала в лес. Шла по тропе. Потом увидела полянку, хотела выйти на нее, но заблудилась. Пока искала дорогу, провалилась в склеп.

– Не склеп это, – покачал головой мужчина и, взяв меня за руку, повел прочь от провала под землю. – Капище заброшенное. Тварь тут заточили, давно еще, до разделения мира. Забыли уж, как звать-то ее, подкармливали только, чтоб не выбиралась. Это потом уже лес разросся, и дорогу сюда забыли. А тварь не спала, голодная сидела. Учуяла тебя на поверхности, вот и подозвала, закружила да к логову своему вывела.

Лёгкая судорога прошла по телу, и я только сейчас сообразила, как легко отделалась благодаря незнакомцу. Надо было его поблагодарить, но язык почему-то не поворачивался. Говорить с мужчиной не хотелось, только развернуться и бежать от него подальше, словно тварь не осталась позади под землей, голодная и злая, а коварная и довольная шла рядом, тянула за руку к себе в пасть.

Ориентируясь по ему одному ведомым признакам, мужчина вёл меня через лес, находя лёгкую дорогу, где и подлесок в ногах не путался, и колючие ветви глаза выбить не пытались. Я едва за ним поспевала, периодически срываясь на бег, боялась, что он выпустит мою ладонь и я снова останусь в лесу одна. Уж лучше прикидывающаяся дружелюбной тварь, чем полное одиночество.

– Со старого кладбища ты в лес вошла, даже чудно, что тропку отыскала, я-то считал, заросла она давно, – между тем продолжал говорить мужчина, и его голос успокаивал. – Но там-то ты как оказалась? И шла куда?

– Очнулась я там, – дальше молчать было бы совсем невежливо, и я предпочла отделаться лаконичным ответом. – Что до этого было – не помню. Иду, куда глаза глядят.

– Плохо они у тебя глядят, раз на каждый лесной морок за собой тянут!

Мы, наконец, выбрались на тропинку. После глубокой черноты капища и ярких всполохов огня её мягкое свечение было настоящим отдыхом для глаз.

– Иди тогда прямо, с тропы не сходи, по сторонам не смотри, – посоветовал мне спаситель. – Из местных-то не каждый без тропы лес пересечь может, а ты чужачка, тебе бы одной здесь вообще не ходить.

Он сочувственно покачал головой, но свою компанию не предложил, и слава Богу. Я всё пыталась его рассмотреть, но в темноте много не разглядишь. Одежда темная, плащ с надвинутым капюшоном, под ним особо не видно, что именно надето. Я же в основном в землю смотрела, только и заметила, что обувь у него не современная, а больше похожа на ту, что всяким царевичам в книгах сказок рисуют.

– И куда я выйду? – облизнув пересохшие губы, хрипло уточнила я.

Он только усмехнулся. Губы у него бледные и тонкие, одну щёку наискось прорезала тонкая ниточка старого шрама. Глубоко надвинутый капюшон скрывал глаза, и меня это почему-то сильно пугало.

– К людям. Помогут, расскажут. Мне, извини, недосуг провожать, охотиться надо.

Я кивнула, запоминая. По тропе прямо, никуда с нее не сходя. Всё просто. Тем более после своих приключений я зареклась не то что с тропы сходить, а вообще по сторонам смотреть.

Обшарив землю взглядом, мужчина вытащил из кустов внушительную кривую палку, ловко обстрогал кинжалом один ее конец и очистил от коры. Когда он убирал кинжал, под плащом мелькнул край рубахи и широкий пояс, весь в чеканных заклепках.

– Держи. Идти проще будет, а то обувка у тебя неподходящая.

Я с благодарным кивком приняла подарок, сразу чувствуя себя уверенней.

– Как звать-то тебя, девка? – словно мимоходом поинтересовался охотник. Я пожала плечами, собираясь ответить на вполне невинный вопрос, но горло снова перехватило так, что ни слова не выдавишь.

– Не помню, – наконец с трудом произнесла я. – Как хочешь назови.

Его губы только сильнее сжались, совсем превратившись в тонкую линию. Тем не менее, голос был всё такой же успокаивающий и дружелюбный.

– Так кузнец имена дает, к нему иди. Может, твоё забытое отыщет, – он покачал головой. – В добрый путь, девка, будь осторожна. Коли опять в лесу в беду попадешь, меня зови, помогу, чем смогу.

– Как звать-то? – Тут настала моя очередь усмехаться. – «Ау» кричать?

– Ну зачем же аукать, так и кличь – охотником!