Военный Петербург эпохи Николая I - Станислав Малышев

Вступление

Император Николай I в наше время остается фигурой почти неизвестной. Многие из наших современников, как ни странно, даже путают этого государя с Николаем II. Услышав в разговоре слова «император Николай» они, не дослушав порядкового номера, сразу представляют Николая II, хорошо знакомого по многочисленным радио— и телепередачам, растиражированным портретам и фотографиям. Более «просвещенные», те, которые могут отличить одного монарха от другого, всегда вспоминают о резко отрицательной характеристике Николая I, которую затвердили со школьных и институтских времен.

Вскоре после кончины этого императора, когда в России начались либеральные реформы, появилась масса издевательских стихов и нелегальных статеек, где для Николая Павловича не жалели черной краски — надо полагать, не без участия западноевропейских «доброжелателей». Царствование Николая I, правившего Россией с 1825 по 1855 год, называлось периодом реакции, полного застоя или в лучшем случае «неустанного бега на месте». Авторы не жалели для государя ругательных слов, называя его солдафоном, жандармом, холодным бездушным тираном, который железной рукой подавлял все лучшее и прогрессивное. А о Крымской войне, которую Россия, сражаясь в одиночестве фактически против всего мира, проиграла с честью и с небольшими потерями, говорили как чуть ли не о национальной катастрофе, главным виновником которой был, конечно же, «Николай Палкин».

Как пример, или даже своего рода «эталон» подобного отношения, звучат полные злобы слова бывшего офицера русской армии, поляка И.Ф. Савицкого, который принял активное участие в Польском восстании 1863 года, поддержанном Европой, а после его поражения остался в эмиграции на Западе, где писал воспоминания, угодные врагам России: «Тридцать лет это страшилище в огромных ботфортах, с оловянными пулями вместо глаз, безумствовало на троне, сдерживая рвущуюся из-под кандалов жизнь, тормозя всякое движение, безжалостно расправляясь с любым проблеском свободной жизни, подавляя инициативу, срубая каждую голову, осмеливающуюся подняться выше уровня, начертанного рукой венценосного деспота. Окруженный лжецами, льстецами, не слыша правдивого слова, он очнулся только под гром орудий Севастополя и Евпатории. Гибель его армии — опоры трона — раскрыла царю глаза, обнаружив всю пагубность, ошибочность его политики». [1]

Но и в это время находились авторы воспоминаний, которые писали о нем с симпатией. Особенно много их было среди военных, которые служили при государе, неоднократно общались лично.

Император Николай I вверяет наследника попечению гвардейского караула 14 декабря 1825 г. Барельеф на памятнике работы П.К. Клодта

На рубеже XIX–XX веков появился целый ряд книг, приуроченных к 100-летию со дня его рождения, где о нем, о его заслугах, трудах на благо Отечества, было написано много серьезных и хороших слов. Это были биографии государя, исторические исследования о его царствовании, о людях и нравах его времени. Не обходя вниманием недостатки, авторы подчеркивали его достоинства, старались дать реальную картину николаевской эпохи и ее главного героя, одного из самых достойных наших правителей. Наиболее заметные исследования — «Император Николай I и его царствование» Н.К. Шильдера, «Император Николай I» М.А. Полиевктова, «Венчанный рыцарь и его тернистый путь» М.М. Бородкина, «Восточная война» А.М. Зайончковского и множество небольших по объему трудов: например, М.С. Лалаева, Е.В. Богдановича, Н. Ермилова, Ф.Е. Надеждина, В.В. Назаревского и других, которые давали краткую биографию государя и обзор эпохи его царствования, отражали личные черты Николая Павловича или какую-либо из сторон его деятельности.

Наступил 1917 год, и буквально сразу после Февральской революции новая власть, чтобы показать себя в выгодном свете, начала выискивать «преступления царизма перед народом». Это касалось не только последнего, еще живого императора, но и его предков. Тогда и давно уже умерший Николай I снова стал мишенью для клеветы и издевательств. В революционном Петрограде вышла брошюра с Е.И. Тарасова с характерным названием «Николаевщина (время Николая I)», а в Москве — родственная ей по духу книга «Николай Палкин», в которой издатели собрали все самое плохое, что писал об этом государе Лев Толстой, включая слухи и сплетни о личной жизни императора.

Вскоре и сама эта власть, которая попыталась зачеркнуть всю многовековую историю монархии в России, была сметена новой революционной волной — большевиками. Утвердившаяся советская власть использовала тот же идеологический прием: для того чтобы убедить народ, что в советское время жить стало лучше, нужно постоянно показывать, как плохо жилось при царях, замалчивая все положительные моменты, раздувая, преувеличивая, выдумывая отрицательные. И здесь Николаю Павловичу «досталось» больше всех, особенно в связи с темой декабристов, которых стали открыто воспевать, и в связи с тем, что А.С. Пушкина записали в революционеры и в жертвы царизма.

За семь десятилетий после 1917 года все русские императоры, кроме Петра I, превратились на страницах советских изданий в одно целое, почти обезличенное «царское самодержавие». В сплошной беспросветной темноте с трудом различаются отдельные лица. Многие путают даже Александра I и Александра II, а о Николае I могут сформулировать кое-какие представления как о жандарме и палаче, который в начале своего царствования зверски расправился с декабристами, в конце — проиграл Крымскую войну, ставшую национальной катастрофой, показавшей гнилость и отсталость самодержавия, а в промежутке угнетал Пушкина и беспощадно муштровал свою армию.

Таким путем в сознании многих современных русских людей укоренился образ «плохого царя». Он удерживается и до сих пор, несмотря на то, что на рубеже XX–XXI веков создаются книги, авторы которых пытаются восстановить историческую справедливость. Среди них хочется отметить такие серьезные труды, как «Николай I» А.Н. Боханова; «Правда о Николае I. Оболганный император» А.В. Тюрина; «Николай I: человек и государь» Л.В. Выскочкова; «Белые пятна красного цвета» В.В. Крутова и Л.В. Швецовой-Крутовой. К ним примыкает сборник воспоминаний самого Николая Павловича и его близких, под названием «Николай I. Муж. Отец. Император», снабженный предисловием Н.И. Азаровой. К сожалению, тираж каждой из этих книг не превышает 4000 экземпляров.

Чем меньше мы знаем, тем больше нам кажется, что мы знаем все. Мы легко судим о своей истории, делаем выводы, даем оценки историческим личностям, не прочитав о них ни одной книги. Представляем дела прошлых веков по художественным фильмам, псевдонаучным телепередачам и уверены, что в истории все было именно так, как нам показали, поскольку телевизор дает зрителю иллюзию личного участия в событиях.