Глубинная ловушка - Валерий Рощин Страница 10

– Мне всегда нравились умные женщины. Метко замечено: в «опознании тела». Да, Анна Аркадьевна, вы отлично знакомы с третьей ступенью – это же детище вашего инженерного коллектива. И вам будет проще других определить ее обломки среди подводного хлама.

С языка едва не срываются резкие возражения. Дескать, почему бы для командировки не подобрать кого-то из мужчин? И неужели все дно этого долбаного моря усеяно обломками ракет?!

Но она умеет сдерживать эмоции. И не только сдерживать, а давить их в зародыше быстрой, безукоризненной логикой. Буквально через секунду возражения исчезают. Старик прав: по полигону Кура шмаляют ракетами более пятидесяти лет; за это время полигон принял пять с половиной тысяч боеголовок. А сколько их не долетело?.. Появляется идея и по поводу мужчины, знающего третью ступень не хуже ее…

– Итак, вы согласны?

– Да, – вздыхает Воронец, – согласна. У меня к вам просьба.

– Да-да, конечно.

– Хотелось бы иметь рядом еще одного специалиста, знающего предмет поиска не хуже меня.

– Это несложно обеспечить. Назовите фамилию.

– Симонов. Александр Анатольевич Симонов.

– Молодой конструктор из Московского институт теплотехники? – подозрительно щурится фээсбэшник.

– Делая ударение на слове «молодой», вы намекаете…

Тот энергично отмахивается:

– Будет вам, ей-богу! Во времена социализма мне пришлось бы об этом спросить, а сейчас ваша личная жизнь заинтересует разве что желтую прессу. Молодость Симонова мной упомянута исключительно из сомнения в его опыте.

– Меня связывают с этим человеком только служебные отношения, – настаивает Воронец, четко проговаривая каждое слово.

– Хорошо-хорошо, Анна Аркадьевна. Прошу меня извинить.

– Просто Симонов – очень толковый конструктор.

– Что ж… Коль вы в нем уверены – пожалуйста, возражений нет.

– Когда самолет?

– «Адмирал Никоненко» направляется полным ходом в северо-восточную часть моря Лаптевых. Так что ваш вылет дня через три.

– Через три?

– А чего там раньше-то делать?

– Где делать? И-и… куда, простите, вылет?

– В Тикси, милая, в Тикси. В тех краях на тыщу верст ничего, кроме Тикси…

Мы, пловцы «Фрегата», оккупируем просторную вертолетную площадку. Распаковываем багаж, извлекаем самую теплую рабочую одежку, так называемые «сухари» – гидрокомбинезоны-мембраны «сухого» типа, полностью изолирующие тело и обеспечивающие длительное пребывание в холодной водице. Многие подводники их недолюбливают из-за непростой процедуры надевания. Но, как говорится, здоровье дороже, ибо переохлаждение под водой бесследно не проходит. Это факт. Наши импортные комбинезоны обогреваются с помощью носимой на боку аккумуляторной батареи, питающей небольшие эластичные элементы, спрятанные под ближайшим к телу слоем ткани. Вспотеть данная система не позволит, да и прилично работает минут тридцать, от силы – сорок. И все же в ледяной воде помогает. Главное, не забыть перед погружением установить в герметичном кармане свежую батарею.

Да, к сожалению, канули в Лету времена, когда мы с гордым удовольствием использовали отечественное снаряжение. Увы, разработка и производство родной «снаряги» безнадежно отстают. Приходится довольствоваться раритетами или покупать передовые образцы у французов, немцев, итальянцев. А жаль, ведь некоторые из наших «штучек» до сих пор остаются непревзойденными по тактико-техническим данным. Даже при всей их неказистой топорности.

Ладно, хватит о грустном.

Подготовка идет быстро, ибо делом мы всегда занимаемся молча и ни на что не отвлекаемся. Все разговоры и шуточки будут позже – когда отработаем и соберемся на палубе. Мокрые, довольные. И живые.

Вначале осматриваем и готовим наши ребризеры (re-breathe – повторный вдох) замкнутого цикла с электронным управлением. Это дорогостоящие и самые незаметные дыхательные аппараты типа «CCMGR» (Closed Circuit Mixed Gas Rebreather), в которых углекислый газ, выделяющийся в процессе дыхания, поглощается химическим составом регенеративных патронов. Далее смесь обогащается так называемой «донной смесью» (кислородом с дилюэнтом, содержащим воздух или нитрокс; чаще смесь на основе гелия) и снова подается на вдох. Хитрость и дороговизна аппарата обусловливаются наличием маленького микропроцессора, дозирующего кислород в зависимости от глубины, за счет чего происходит эффективная и быстрая декомпрессия. В нижней части ребризера предусмотрено местечко для двухлитрового резервного баллона с обычной воздушной смесью. Этот баллон, в шутку называемый «парашютом дайвера», предназначен для аварийного всплытия с глубины пятнадцать-двадцать метров.

Мои орлы разбиты на три смены – по две пары в каждой. График обычный: одна смена отдыхает после погружения, вторая работает, третья в готовности. Сейчас на глубину собирается первая смена во главе с опытным Гришей Устюжаниным. Второй командует Борис Белецкий – ему тоже опыта не занимать. Третью оставляю себе.

Задачи первопроходцев Устюжанина – уйти на глубину, проверить придонное пространство и просигналить о результатах проверки. Если внизу чисто, настанет черед британских кладоискателей с их специальным оборудованием поиска и подъема ценностей.

Охрана подводных работ – дело для боевых пловцов незатруднительное, рядовое. Однако и его надлежит исполнить качественно. Под водой вообще расслабляться нельзя, особенно в таких северных широтах, где температура воды даже летом не поднимается выше двенадцати градусов.

Между тем возвращается наш катер. По боковому трапу на палубу сторожевика поднимаются «пиджаки»; один из них направляется к нам и с минуту разглядывает черный костюм Устюжанина, проверяющего телефонно-микрофонную гарнитуру гидроакустической связи в полнолицевой водолазной маске. Охраняющий наши шмотки Босс навострил уши и ворчит на непрошеного гостя.

– Сидеть, – успокаиваю пса.

Гость робко интересуется:

– Простите, кто главный в вашей команде?

Делаю шаг навстречу. Из вежливости представляюсь:

– Капитан второго ранга Черенков. Англичане передают нам бумажный привет в виде профильной и плановой распечатки?

– О, чувствуется, и вы, и они – настоящие профи, – удивленно улыбаясь, отдает он тонкую пластиковую папку с вложенными цветными листками. – Без переводчика разберетесь?

– Да, конечно. Все подводники разговаривают на одном языке. Спасибо…

С восхищением оглядываясь на разложенное по вертолетной площадке снаряжение, «пиджак» удаляется восвояси. А я показываю Грише профиль дна и рельефный план с расположением затонувшего судна и с указанием глубин.

– Угу, – кивает он и надевает маску.

Группа заканчивает подготовку к погружению в пришвартованной к борту сторожевика большой надувной лодке. В ней находятся только четверо пловцов и я – командир спуска.