Украинский легион - Сергей Чуев Страница 100

Полноценных боевых действий против партизан, когда их вытесненные отряды окружались и уничтожались, дивизия не могла вести из-за нехватки воинской силы. Несмотря на это, дивизия заслужила признание со стороны обергруппенфюрера СС Росснера и снабжалась всем необходимым. Тот же Росснер с легкостью отдавал приказы Фрайтагу о ведении боевых действий против партизан в труднопроходимой местности.

Первой крупной боевой акцией дивизии совместно с другими частями войск и полиции под командованием Росснера был поход в район горного массива Менина Планина. В этом районе сконцентрировались партизанские базы, снабжение которых осуществлялось с воздуха из СССР и Великобритании. Дивизии «Галичина» было поручено подойти к массиву, сосредоточиться и войти в него. В глубине дивизии надлежало развернуть преследование и уничтожение партизан. Успех зависел от быстроты и согласованности действий.

Сам марш по заснеженной горной местности, мороз и ветер, падеж коней и отсутствие теплых помещений не могли способствовать выполнению боевой задачи. Три дня мучений для личного состава закончились с нулевым результатом. Было захвачено несколько партизан, сами дивизионники утратили одного убитым и нескольких ранеными. Наибольнейшим вопросом для дивизии при ведении боевых действий в горах была связь. Радиоаппаратуры для связи в горах дивизия не имела, да й не могла иметь, т. к. представляла собой не горнострелковое формирование. Самолет дивизии, в операциях задействован не был.

Другим боевым заданием стала прочистка района Моцырье — Любно — Сольчава и горного массива Босковец. При переброске попали под обстрел союзнической авиации эшелоны с украинцами, многих убило либо ранило. Другая часть группировки шла к месту долгим маршем. Результат прежний, но потери увеличились.

Почти все попытки разбить партизан крупными силами успеха не имели. Партизаны снимались с места расположения, когда полки еще только выезжали на место операции. Затем отряды разбивались на мелкие группы и просачивались через кольцо окружения. Большего успеха в антипартизанской борьбе могли бы достичь маневренные и хорошо снабженные всем необходимым ударные группы.

Ответные удары партизан наносились по тылам дивизии, подрывались мосты, дороги, тоннели, сжигались села, проводились нападения на мелкие подразделения.

Планы Росснера простирались до уничтожения всего титовского сопротивления в крае. Им был разработан план, по которому украинцам надлежало стать основой ударной группировки. Боевая группировка должна была выйти из района Любляны и пробиться в направлении к Триесту. Обстановка на фронте не позволила провести замысел в жизнь.

По всей области Штирия — Каринтия полное господство в воздухе имела английская авиация. Самолеты регулярно «висели» в воздухе. Атакам подвергались дороги, строения и мелкие подразделения войск. Над районом пролегал маршрут пролета армад союзнических бомбовозов, летавших бомбить Вену. Из-за налетов авиации было прервано железнодорожное сообщение. Грац и Марибор находились под постоянным обстрелом с воздуха. Другие самолеты рейдировали в горы и сбрасывали полезные грузы партизанам.

В феврале 1945 года в дивизию прибыл «Волынский легион» (или «Украинский легион самообороны»). По оценке начальника штаба дивизии, командовал им «штурмбаннфюрер войск СС, проявлявший признаки психического заболевания, был он фантаст и на командира воинской части не подходил». До включения в состав дивизии легион расположился в сельской местности. Любомир Макарушка собирался выехать в это формирование и разъяснить его личному составу, что по своей сути украинская дивизия является национальным формированием, входит в состав УНА и будет бороться за Украинскую державу. Штурмбаннфюрер-фантаст убедил его в том, что он сам проведет такое разъяснение. В день, когда планировалось в торжественной обстановке включить легион в дивизию, в его месторасположение выехали командир полка и начальник штаба дивизии. На месте прежнего расположения легионеров не застали. Две трети легиона с оружием, снаряжением, возами и лошадьми дезертировали. На месте установили, что свое обещание штурмбаннфюрер-«фантаст» не сдержал, ничего про дивизию не рассказал. Неприязнь к дивизии в рядах легиона была усилена и находившимися в нем и ранее отчисленными из дивизии офицерами. Не ориентируясь в ситуации, волынцы пошли в леса на восток от Марибора, в район Ленарт — Витомарцы, который был занят четниками. Четники, увидев в своей местности незнакомое формирование, уведомили о его приходе местные власти в Мариборе. Через мариборские власти в дивизии узнали, где находится пропавший легион.

На следующий день дивизия выслала батальон под командованием начальника штаба дивизии. Беглецов окружили без единого выстрела. В своем обращении к личному составу легиона Вольф Дитрих Гайке уведомил, что всем надлежит возвратиться с оружием в место расквартирования, никакой кары за уход солдатам не будет. Начальник штаба также сообщил, что вся вина за уход дезориентированного легиона лежит на его командире, вовремя не рассказавшем своим бойцам про дивизию. Переводил речь Л. Макарушка. Все, что волынцы услышали от начштаба дивизии, было для них новостью.

После возвращения легиона в дивизию его личный состав был распределен по частям дивизии. Украинский командир легиона Роман Кивелюк (Ворон) был впоследствии расстрелян по приказу Ф. Фрайтага за грабеж. Приговор был столь быстро приведен в исполнение, что начальник штаба дивизии, считавший Ворона достойным снисхождения, узнал о казни, когда она уже состоялась. Все волынцы считали, что их бывшего командира расстреляли за уход легиона, несмотря на ранее данные им обещания.

Во время пребывания в Штирии из дивизии дезертировали 150 человек.

Тем временем положение на фронте складывалось не в пользу немцев и их союзников. Советские войска прорвались с флангов у озера Балатон и вышли в район Фельдбаха на старую австрийскую границу. Контрнаступление немецкой армии у Балатона закончилось безрезультатно.

Гром средь зимнего неба Штирии грянул, когда в марте 1945 года в штаб дивизии поступил приказ командования группы армий «Юг» о сдаче личным составом дивизии всего оружия в пользу формирующихся немецких частей. Приказ предписывал собрать все оружие, доставить его на станцию в Марибор и погрузить в вагоны для доставки в Нюрнберг. Приказ вызвал в дивизии шок.

В СССР такой приказ сочли бы вредительским. Советские части стояли в 40 километрах от Марибора, дивизия вела бои с партизанами, а близ Нюрнберга уже стояли союзнические войска. Кроме того, из-за полного господства английской авиации оружие не могло быть не только вывезено из Марибора (где уже был уничтожен вокзал), но и ввезено в него. В случае выполнения приказа дивизия осталась бы без оружия один на один с партизанами, а само оружие в лучшем случае было бы уничтожено налетами авиации. В такой обстановке за благо было бы целиком перейти на сторону партизан. Приказ не мог быть выполнен ни при каких условиях.

Не желая конфликтовать с вышестоящими инстанциями, командование дивизии уведомило их о серьезнейшем положении дивизии и начало запрашивать дополнительные инструкции. Через день после получения приказа Ф. Фрайтаг выехал в ставку рейхсфюрера СС в Зальцбурге. Тем временем части дивизии вели наступление на партизан в горном массиве Погорье, а штаб ждал указания от комдива из Зальцбурга. После проверки штаб Гиммлера приказ подтвердил. Положение осложнилось, и в дивизию ушел приказ об остановке боевых действий против партизан. Начальник полевой ставки Гиммлера пообещал Фрайтагу содействие в отмене приказа.