Зина Портнова - Василий Смирнов Страница 22

Кончив читать, Фруза протянула листовку сидевшему рядом Евгению. Листовка пошла по рукам.

- Как видите, нас призывают к борьбе. Для этого мы и собрались сегодня... Эту листовку нашла и передала мне присутствующая здесь ленинградская школьница Зина Портнова. - Фруза медленно оглядела собравшихся. - Она новенькая среди нас, как и Нина Азолина...

- Ого! - удивленно воскликнул кто-то из ребят.

- Да, Азолина... И ей мы доверяем, пожалуй, больше, чем кому-либо... А сейчас мы должны услышать от них самих, готовы ли они вместе с нами бороться с гитлеровскими оккупантами, мстить фашистам за нашу Родину, за все те страдания, которые они принесли всем лам. Давайте перейдем к приему. Начнем с Нины Азолиной. Рекомендует Нину... подпольный райком комсомола.

Изумленная Зина обернулась к Нине. Та сидела смущенная, опустив свои прекрасные синие глаза. Миловидное, с нежным продолговатым овалом лицо ее пылало.

- Все мы знаем Нину... Вряд ли ей стоит подробно рассказывать о себе.

- Знаем, - поддержал Володя. Он сидел рядом с Ниной и, как заметила Зина, пожал ей руку. То, что Володя неравнодушен к Нине, знали все.

По глазам ребят Зина видела, что многие удивлены.

Нина встала.

- Да, я прошу принять меня... Я тоже готова и дальше делать все, что поручит райком комсомола и наша подпольная организация.

Нине не задали ни одного вопроса, приняли единогласно.

Фруза снова поднялась с места, и Зина, вспыхнув, услышала свою фамилию и тут же рассердилась на себя: "Ох уж эта глупая привычка краснеть!"

- Рекомендуют Зинаиду Портнову Илья и Володя. Я присоединяюсь к рекомендующим, - сказала Фруза.

Все испытующе глядели на Зину. А она, растерянно опустив руки, стояла перед собравшимися, не зная, что говорить.

- Я из Ленинграда... - тихо, вздрагивающим от волнения голосом начала Зина. - Окончила в Ленинграде семь классов, перешла в восьмой. Жила у бабушки Ефросиньи Ивановны Яблоковой в Зуе... А теперь вместе с тетей Ирой, родной сестрой моей матери, живу в поселке при торфозаводе. Мама и отец остались в Ленинграде. - Голос Зины пресекся от волнения. Едва справившись с ним, она продолжала: - Со мной здесь младшая сестренка... - Она почувствовала, что говорит что-то не то, не самое главное, и смущенно произнесла: - Я тоже готова свою жизнь отдать за нашу победу над фашистами. Прошу принять меня в ваши ряды!

Выступили рекомендующие: Илья, Володя. Кратко каждый охарактеризовал ее как смелую и решительную девочку, упомянул и про переправу красноармейцев.

Опустив голову, Зина словно в тумане - так она волновалась - слышала, как Фруза спросила:

- Принимаем Зинаиду Портнову в свои ряды?

И чей-то голос произнес:

- Принять...

Зина не видела, кто поднимал руку, только услышала:

- Принята единогласно.

Так 4 января 1942 года ленинградская школьница пионерка Зина Портнова стала членом Обольской подпольной комсомольской организации.

Глава одиннадцатая

- Разговаривала я с начальством, - сообщила племяннице тетя Ира, вернувшись с работы. - Им на кухню нужна коренщица: чистить картошку, овощи. Тебя могут взять, если согласна. - И тут же предупредила: - Работа не из легких, но зато тебя будут кормить, да и Галинке сможешь что-нибудь приносить.

Согласившись пойти на следующий день с тетей Ирой и Солнышком к начальству столовой, Зина терзалась мыслью: "Что скажут об этом товарищи?" Не назовут ли ее предательницей? Поделиться своими сомнениями с тетей Ирой или Солнышком нельзя. Она не может нарушить тайну, которую ей доверили подпольщики.

"Что делать? - думала Зина, ложась спать. - Если не пойду работать, то как же жить дальше с Галькой?" Ведь тете Ире всех не прокормить. Выхода нет. Она пойдет работать. Ее, конечно, сразу же исключат из подпольной организации. Правда, Нина Азолина тоже работает на немцев. Но она работает по заданию...

Промучившись всю ночь, утром Зина все же пошла в столовую.

- Вот моя племянница, - представила ее тетя Ира толстому офицеру с нашивками на коричневом кителе. - Я вчера вам говорила...

По бледному лицу тети Иры Зина догадалась, как нелегко ей вести этот разговор - просить, заискивая, фашиста, которого она так ненавидит!

- Принесешь справку от врача и из полиции? - потребовал гитлеровец, смерив Зину надменным взглядом.

Зина, вместо того чтобы сразу идти к врачу, как ей посоветовала тетя Ира, помчалась в Ушалы.

Фруза встретила ее испуганно:

- Что случилось? На тебе лица нет.

Вышли в сени.

Зина торопливо все рассказала.

- И только-то?! - Фруза облегченно вздохнула, - Фу-у... Как ты меня напугала!.. Я думала, что-то серьезное, - И тут же вслух упрекнула себя: Как это я раньше не сообразила, что у тебя такое тяжелое положение. Ты не расстраивайся, поступай на работу. Мы даже рекомендуем всем нашим ребятам трудоустроиться. Иного выхода нет. Так безопаснее и лучше для дела. А тебе ведь с сестренкой как-то надо кормиться.

На следующий день Зина, заметно робея, отправилась в комендатуру. Медленно поднялась по крутой лестнице на второй этаж. Терпеливо дождалась своей очереди к начальнику полиции.

Высокий, худощавый обрусевший немец в полувоенной форме, с сухим, надменным лицом и колючим взглядом, выслушав Зину, спросил:

- Почему ты хочешь в столовую, а не на работу в Германию?

- Там же меня берут... - испуганно ответила Зина. - Есть договоренность...

- Кто твой отец? - перебил ее начальник полиции.

- Он в Ленинграде, работает на заводе...

- Больше он уже не работает, - скривил губы начальник полиции. Ленинград теперь сплошное кладбище. Повымерли все. Как зовут мать?

- Анна Исаковна.

- Еврейка?

- Нет, - Зина энергично затрясла темными косичками, - белоруска... Она, как и отец, местная: здесь, в Зуе, родилась.

- Исак - это в Белоруссии имя распространенное, - счел нужным вмешаться в разговор вошедший полицейский.

- Комсомолка?

- Нет...

Кончив допрашивать, начальник полиции подписал справку.

Зина не помнила, как ноги вынесли ее из кабинета. В коридоре остановилась перед полураскрытой дверью соседней комнаты, где за пишущей машинкой заметила Нину Азолину. Встретившись с ней взглядом, слабо улыбнулась и поспешила к выходу.

Первый день работы в сыром, промозглом подвале кухни показался Зине бесконечно долгим. С огромным трудом продержалась она до конца.

Вечером от усталости едва доплелась домой и сразу свалилась на постель.