Русский диверсант абвера. Суперагент Скорцени против СМЕРШа - Николай Куликов Страница 22

— Что по группе Крота? — нетерпеливо задал Скорцени главный вопрос, волновавший его более других.

— По-прежнему молчат… — виновато произнес Радль, словно извиняясь перед шефом за подобное развитие событий.

Безусловно, никакой вины заместителя Скорцени или его самого в этом не было: увы, опыт показывал, что при самых скрупулезных разработках подобных операций подавляющее большинство десантируемых абвергрупп уничтожались или захватывались советской контрразведкой…

— Хуже всего неизвестность! — с нескрываемой тревогой проговорил Скорцени. — Еще в университете жутко ненавидел все эти уравнения со многими неизвестными, а теперь решать их приходится ежедневно и ежечасно — да не на бумаге!

Иногда Скорцени любил пофилософствовать в узком кругу достаточно близких ему людей, к коим относился и его заместитель. Но телефонный разговор к этому явно не располагал, и майор снова перешел на сухой деловой тон:

— Все силы сосредоточить на подготовке резервных групп — это сейчас главное! И вот еще что: форсируй мероприятия по плану «Мортира»! Ты все понял, Карл?

— Так точно!

— Тогда отбой! По «Мортире» сегодня же свяжись с Веной и Будапештом!

Штурмбаннфюрер положил трубку и, закинув руки за голову, некоторое время смотрел в бетонный потолок бункера — словно там можно было найти ответы на множество вопросов, которые не давали ему уснуть…

Приезду Скорцени на остров предшествовало утреннее совещание в РСХА, которое началось в девять, на час позже назначенного времени: задерживался обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер. Наконец стремительной походкой, в сопровождении двух эсэсовцев, он вошел в приемную, где на стульях ожидали свыше десятка офицеров — среди них и Скорцени. При появлении начальника РСХА все встали, а Кальтенбруннер, едва появившись на пороге, громко произнес:

— Извините, господа! Непредвиденный вызов к руководству — прошу в кабинет!

Дежуривший в приемной офицер уже сообщил приглашенным, что генерал час назад был срочно вызван к рейхсфюреру. Сейчас, небрежным жестом отпустив сопровождающих, Кальтенбруннер на правах хозяина и старшего по званию первым вошел в кабинет, за ним потянулись все остальные. Офицер-адъютант помог шефу снять длинный кожаный плащ с витыми генеральскими погонами, принял фуражку и сразу вышел. Начальник РСХА слегка пригладил волосы и одернул мундир, потом внимательно оглядел присутствующих и указал на стулья вокруг стола для заседаний, расположенного по правую сторону от входа:

— Прошу присаживаться, господа! Приступим к делу — время не ждет!

Он привычно занял кресло за письменным столом и раскрыл лежащую перед ним папку с материалами предстоящего совещания:

— Итак, все присутствующие здесь так или иначе связаны с подготовкой и проведением операции «Прыжок тигра».

Дверь в кабинет чуть приоткрылась — внутрь бесшумно проскользнули и быстро заняли свои места за приставным столиком две девушки-стенографистки в эсэсовской униформе. Кальтенбруннер, даже не взглянув в их сторону, продолжал вступительную речь властным и решительным тоном человека, привыкшего отдавать приказы:

— Подготовка к операции идет уже два месяца и сейчас вступает в решающую фазу. Сегодня я хочу услышать от руководителей отдельных подразделений об их окончательной готовности — каждого в своей зоне ответственности!

В этот момент на пороге появился бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг, начальник 6-го управления. Кивнув Кальтенбруннеру, он молча сел на один из свободных стульев во главе стола для заседаний, ближе других к начальнику РСХА — чувствовалось, в этом кабинете он был «своим» человеком.

— Непосредственно за разработку операции, ее подготовку и проведение отвечает управление СД/Аусланд в лице его руководителя генерала Шелленберга, — сообщил обергруппенфюрер.

Шеф внешней разведки встал, как только Кальтенбруннер произнес его имя. Своим коротким, но энергичным вступительным словом хозяин кабинета сразу настроил присутствующих на деловой лад.

— Начнем с бригадефюрера! Прошу — докладывайте сидя! Желающие могут курить! — в заключение разрешил он.

Шелленберг снова сел, положил перед собой на стол папку с документами, раскрыл и начал говорить:

— Я позволю себе кратко повторить известную присутствующим схему, так сказать, алгоритм наших совместных действий в ближайшие семь-восемь суток. В день М, который, я очень на это надеюсь, настанет максимум через неделю, мы планируем получить по рации из Москвы сообщение от нашего доверенного источника. Он должен сообщить о местонахождении Сталина в течение последующих суток — с точным указанием его пребывания ночью, во время отдыха и сна. Эта информация будет в дальнейшем главным условием успеха всей операции, ее решающим звеном!

— Полный список всех особых режимных объектов, в том числе правительственных дач, где может находиться Сталин, у нас уже есть, не так ли? — перебил докладчика Кальтенбруннер, который успел закурить очередную сигарету.

Шелленберг, молодой (ему еще не было сорока), весьма приятный и располагающий к себе темноволосый мужчина среднего роста и телосложения, в элегантно сидевшем на нем черном мундире генерала СС, коротко отчеканил:

— Так точно, господин обергруппенфюрер! Этих объектов несколько. Хотя, по нашим данным, чаще всего используются только два. Точно установлено, что в настоящий период самая посещаемая Сталиным дача — так называемая Ближняя, в Кунцеве. Она расположена недалеко от Москвы и является нашей наиболее вероятной целью, мишенью № 1.

Начальник 6-го управления вопросительно посмотрел на Кальтенбруннера — ответ того, похоже, вполне удовлетворил, и он быстро произнес:

— С этим вопросом ясно! Что дальше?

— В определенное время с авиабазы Нойкирхен в Восточной Пруссии взлетит самолет-носитель «Хенкель-111» с подвешенной под фюзеляжем управляемой ракетой «ФАУ-1». За авиационное обеспечение операции и техническое состояние управляемого самолета-снаряда персональную ответственность несут полковник Дитц и доктор Дорнбергер: оба здесь присутствуют и выступят позже.

— В целом за результат ответственность несете вы, бригадефюрер! — подал реплику Кальтенбруннер. — Так что под вашим контролем должны быть абсолютно все вопросы: авиационные, технические и все прочие — не забывайте об этом!

— Так точно, господин обергруппенфюрер! Я помню. В этой связи хочу подчеркнуть особую важность диверсионного обеспечения операции. Группа агентов-парашютистов, заранее выброшенная в глубокий советский тыл — в леса западнее Смоленска, должна провести по нашему сигналу молниеносный захват одного из малозначимых и плохо охраняемых запасных аэродромов на территории Смоленской области. Кстати, как доложил мне сегодня штурмбаннфюрер Скорцени, прошедшей ночью такая группа уже десантирована: таким образом, начался этап практической реализации нашего плана. Я бы попросил, господин генерал, предоставить слово по данному вопросу самому Скорцени.