Генерал СС - Свен Хассель Страница 25

— Ненавижу этого кота, — процедил Порта сквозь зубы. — Господи, как ненавижу…

Вызванный Гиммлером обергруппенфюрер Гейдрих постучался в кабинет рейхсфюрера и вошел до того, как тот произнес своим тонким голосом:

— Войдите.

— Обергруппенфюрер, — начал Гиммлер без предисловий, — мне сказали, что у вас есть досье с личными данными на всех людей в партии, СС и армии. Это правда?

— Конечно, рейхсфюрер. Поскольку я отвечаю за внутреннюю и внешнюю безопасность страны, вижу в этом свой долг.

— Правильно. — Гиммлер холодно улыбнулся ему, на что Гейдрих ответил легким кивком. — Интересно, есть ли у вас досье и на меня?

— Это более чем вероятно, рейхсфюрер, но, разумеется, без проверки сказать не могу. У меня нет времени просматривать каждое досье. Я знакомлюсь с личными данными человека лишь когда это необходимо… если человек каким-то образом привлекает к себе внимание.

— Конечно.

Гейдрих удобно откинулся назад в кресле.

— Собственно говоря, идею обширной системы досье подал мне московский коллега. Должен сказать, служит она превосходно.

— Не сомневаюсь, — согласился Гиммлер.

Они улыбнулись друг другу. Наступила пауза.

— Теперь скажите, — заговорил Гиммлер, — какие новости приходят из Ватикана?

Гейдрих слегка пожал плечами.

— Удивляюсь, что вы меня спрашиваете. Мне казалось, вы гораздо лучше осведомлены о ватиканских делах, чем я.

— Да? Каким же образом?

Гейдрих позволил себе недоуменно нахмуриться.

— Генерал Боккини… начальник итальянской полиции… простите, рейхсфюрер, но, насколько я понимаю, он ваш близкий друг?

Гиммлер раздраженно топнул ногой под столом. Отношения с Боккини он не хотел афишировать.

— Вот как! Ваша обширная система досье по московскому образцу действует хорошо. Поздравляю.

— Благодарю, рейхсфюрер. Однако, признаюсь, один эпизод приводит меня в недоумение: мне очень любопытно, зачем вы три недели назад послали генералу Боккини кусок старого дерева?

— Старого дерева? — Брови Гиммлера одна за другой приподнялись. — Это не старое дерево, обергруппенфюрер, это часть дуба Вотана [45]. Я отправил на поиски специалистов, они искали его больше полугода. Послал я ее генералу в знак нашей дружбы.

— Понятно. — Гейдрих с задумчивым видом кивнул. — В таком случае… боюсь, вы будете не особенно довольны, услышав, что генерал был очень раздражен вашим жестом. Для него это было не больше чем полено. И он весьма склонен считать, что вы его оскорбили.

— Идиот! — резко произнес Гиммлер. — Надеюсь, он не выбросил эту реликвию?

— Хуже того, — негромко произнес Гейдрих. — Положил в камин и поднес огня…

Гиммлер взбешенно затопал ногами под столом. Глубоко задышал и подался к Гейдриху.

— Скажите, обергруппенфюрер, у вас, случайно, нет досье на Боккини?

— Досье у меня есть на всех, — ответил не без скромности Гейдрих.

— Отлично. В таком случае сделайте подборку сведений о нем для Муссолини. Тайно, разумеется. Боккини не должен заподозрить, откуда они… думаю, там немало… э… уличающих материалов на нашего итальянского друга.

— Немало, — ответил Гейдрих с улыбкой. — Более чем достаточно, рейхсфюрер, для ваших целей.

Порта и я чистили пулемет. У нас выдалось два относительно спокойных дня, и мы с беспокойством ждали, когда буря разразится снова.

— Черт, хотелось бы знать, что они готовят. — Старик резко повернул голову в сторону русских позиций. — Там что-то затевается, можете быть уверены. — Снова обратил взгляд на нас с Портой. — Много боеприпасов осталось у вас для этой штуки?

— Пять тысяч патронов, и только.

Старик с обреченным видом пожал плечами.

— Что ж, хватит на какое-то время.

— Пока русские вдруг не придут в ярость, — сказал я.

Грегор нахмурился.

— Что с подкреплением, которое должны нам прислать? Где оно? Должно было быть здесь несколько дней назад.

— Подкрепление! — Порта издал циничный смешок. — Это сущий миф!

— Хочешь сказать, никакого подкрепления не будет?

— Конечно, не будет, черт побери! Это вранье, чтобы слегка нас успокоить.

— Ну, и что будет? — нерешительно спросил Грегор.

— Мы либо вырвемся своими силами из этой вонючей дыры, либо совершим массовое самоубийство. Вот и все. Но ждать подкрепления, которое никогда не появится, бессмысленно.

Грегор тупо поглядел на Порту.

— Ты спятил, — пробормотал он. — Вырваться отсюда самим нет никакой надежды… Кроме того, не станут же они просто так жертвовать целой армией…

— Кто сказал, что не станут? — насмешливо спросил Порта.

— Это само собой разумеется, — упорствовал Грегор. — Миллион солдат! Они не могут этого допустить. Гитлер был бы последним придурком…

Порта лишь вскинул брови. Грегор в замешательстве умолк.

— Да и солдат, — сказал я, — уже не миллион. Гораздо меньше. Всего несколько сот тысяч.

— Да и что такое больше или меньше несколькими сотнями тысяч? — заговорил Порта. — Шестой армии конец, и Гитлер это знает. Он вполне может бросить нас на растерзание противнику и повести наступление более боеспособными войсками в другом месте. Паулюс ничего не предпримет, он всегда был безвольной тряпкой.

— Не верю, — упорствовал Грегор.

— Ладно, считай, как знаешь. — Порта снова повернулся к пулемету. — Только уверяю тебя, нас превращают в вагнеровских героев, нравится нам это или нет. Командование наделало глупостей, понимаешь, и расплачиваться за них будем мы. Это будет превосходно выглядеть в исторических трудах, разве не так? Через пятьдесят лет, когда можно будет изменить взгляды и говорить о миллионе солдат Шестой армии, сложивших головы за поганого фюрера… да, я уже представляю себе это, — злобно произнес Порта. — Большие книги с золотым обрезом и иллюстрациями, изображающими гитлеровских героев, лежащих в снегу с выпущенными внутренностями…

— Кончай, — перебил его Старик. — Кажется, там что-то происходит.

Мы поглядели в сторону позиций противника.

— По-моему, все как всегда, — равнодушно сказал Порта.

Старик покачал головой.

— Они что-то затевают. Не знаю что, но чую беду.