Неизвестная война - Отто Скорцени Страница 27

Зато мы не знали, что русские в войне с Финляндией использовали не лучших солдат и устаревшую технику. Мы не отдавали себе отчета в том, что их с трудом завоеванная победа над храброй финской армией была только блефом. Речь идет о сокрытии огромной силы, способной атаковать и обороняться, о которой Канарис, руководитель разведки вермахта, должен был хоть что-то знать. Однако в таких случаях адмирал всегда проявлял образцовое умение хранить тайну.

Человеку свойственно верить в желаемое. Меня всегда привлекала мысль о кампании в Иране, Аравии и Египте. Я возил с собой книгу полковника Томаса Эдварда Лоренса «Семь столпов мудрости». Он был необычным искателем приключений, археологом, тайным агентом и сторонником независимости арабов в войне с турками. Могло ли случиться сегодня то, о чем он повествовал? Разве мы не могли сделаться хозяевами «нефтяного пути», который хотел перерезать генерал Уиганд, так же, как мы стали хозяевами «железной дороги» в Нарвике?

Путешествие по железной дороге было долгим. Книга Лоренса, в которой приключения в Аравии тесно переплелись с реальными жизненными интересами, заставила задуматься. Наперекор всему этот человек, валиец, претворил в жизнь свои идеи, и это дало удивительные результаты. Во время первой мировой войны объединенный флот Франции и Англии не смог форсировать Дарданеллы, но акция Лоренса позволила Англии в этом месте, имеющем огромное политическое, хозяйственное и военное значение, сохранить мир с пользой для себя.

Наши налеты на Лондон и угроза вторжения принесли подобные результаты, равно как и отмена операции танковых дивизий на равнинах Пикардии у ворот Дюнкерка. Я чувствовал, что Черчилль капитулирует лишь под давлением силы, но когда это произойдет? Действительно ли мы смогли в 1935–1936 годы подготовиться к продолжительной войне?

Я читал «Семь столпов мудрости» в поезде, который катился по польской низине. Я дошел до эпизода, в котором Лоренс в сентябре 1918 года пытался взорвать турецкий эшелон, когда наш конвой прибыл на вокзал города Львова. Отсюда ночью моторизованной колонной мы двинулись в путь к месту, расположенному южнее Бреста, примерно в пятидесяти километрах от Буга — пограничной реки между Генеральным губернаторством оккупированной Польши и советской территорией, ранее также принадлежавшей Польше. Наши иллюзии рассеялись.

21 июня 1941 года в 22.00 все части дивизии были приведены в состояние боевой готовности. Мы молча выслушали ротных командиров, зачитавших воззвание фюрера:

«Солдаты Восточного фронта!

Долгие месяцы я вынужден был сохранять молчание. Однако пришло время, когда я могу открыто обратиться к вам.

Более 160 советских дивизий сконцентрировано на нашей границе, которая в течение нескольких недель систематически нарушается — и не только на нашем участке, но и в Северной Румынии.

Солдаты, наступил момент начала сражения, которое по территории и величине сил, втянутых в него, является самым большим в истории человечества. На севере, на берегу Северного Ледовитого океана, наши товарищи под командованием победителя из-под Нарвика действуют совместно с финскими дивизиями. Немецкие солдаты вместе с финскими героями под руководством их маршала охраняют Финляндию. Вы образуете Восточный фронт. В Румынии, у берегов Прута, Дуная и на побережье Черного моря, немецкие и румынские солдаты объединились под командованием маршала Антонеску. И эта самая большая в истории группа армий переходит сейчас в наступление — не только с целью окончательного завершения этой великой войны или для защиты находящихся под угрозой стран, но для спасения европейской культуры и цивилизации.

Немецкие солдаты! Вас ждут ожесточенные бои, и ваша ответственность велика. Не забывайте, что судьба Европы, будущее Германского рейха и существование нашего народа с этого момента находятся в ваших руках. Да поможет вам всем Бог в этой великой битве».

Сделаю только одно дополнение к приказу фюрера, предшествовавшему операции «Барбаросса»: я глубоко убежден, что если бы Гитлер не отдал тогда приказ перейти в наступление, сегодня большинство стран мира и Европы находилось бы под властью большевиков.

Правда, это была ужасная война. Огромная Россия страшно пострадала. Наши солдаты сражались геройски; в конце концов немецкая земля, немецкий народ и его армия были принесены в жертву этой гигантской битве. Солдаты, которые не пали на поле брани, оказались жестоко наказаны. Однако Европа и Западная цивилизация сегодня существуют только благодаря им. Без них в современной Западной Германии или Франции было бы не больше свободы, чем в Польше, а политическая автономия Великобритании напоминала бы автономию Финляндии. Возможно, коммунистический блок сегодня тянулся бы от Бреста до Владивостока, в Африке — от Алжира до мыса Доброй Надежды, кроме Китая, охватывал бы Японию и Австралию. Сталин не помиловал бы никого. Чтобы сохранить независимость, Соединенные Штаты, наверное, вынуждены были бы использовать атомную бомбу, и кто знает, как выглядел бы мир сегодня? [72]

Гитлер ошибся и был обманут. Группировка войск, которую он бросил на Восток, вовсе не была «самой большой в истории». Советские вооруженные силы оказались более многочисленными и имели в своем распоряжении больше вооружений. В 1941 году мы имели 3 000 000 человек, 3580 танков и более 1800 самолетов. Нам противостояло — подготовленных не только для обороны, но и (как на юге) к наступлению — 4 700 000 солдат, примерно 15 000 танков [73]только в одной Белоруссии, 6000 самолетов, в том числе 1500 современных. [74]