Брат по крови - Алексей Воронков Страница 4
Брат по крови - Алексей Воронков читать онлайн бесплатно
— Эту войну заказали и теперь финансируют чеченские подпольные олигархи, — однажды после выпитого заявил начальник разведки Есаулов.
Он частый гость в нашем полевом жилище. Его палатка рядом, но у себя он не любит бывать — вместе с ним живет заместитель по воспитательной работе полка Сударев, а тот водку на дух не переносит. Вот Есаулов и торчит у соседей. Кстати, в отличие от нас, он пьет по-особому. Я, говорит, не еврей, но пью по-еврейски. Мне все равно, рюмку вы мне нальете или стакан — и от того, и от другого я буду пьян в сиську. Поэтому наливайте мне сразу кружку — хоть не так будет обидно, когда утром буду умирать с похмелья.
В тот день, кроме него, гостей в нашей палатке не было — только свои: Проклов, начфин Макаров, зам. по тылу Червоненко и я. Позже подошли полуглухой начальник артиллерии полка Прохоров и замкомполка Башкиров. Но они пришли к шапочному разбору, когда водка была уже выпита и на столе стояли пустые стаканы, а в двух неглубоких тарелках маячило полтора соленых огурца да два ломтика черствого хлеба. А ведь Башкиров был нечастым гостем в нашей палатке, а кроме того, он был нашим начальником. Что делать? Нельзя же было отпустить человека несолоно хлебавши. А вдруг затаит на нас обиду?
Когда вошел Башкиров, все встали.
— Сидите, братцы, сидите, — махнул он рукой и невольно зыркнул на стол. Там было бедно, и нам показалось, что Башкиров вздохнул. Подполковник не такой пройдоха, как мы, и, скорее всего, не знает, где люди берут на войне водку. А ведь иногда и мертвому хочется выпить. Наверное, и Башкирову взгрустнулось.
Проклов многозначительно посмотрел в мою сторону. Я отвернул физиономию — хватит, мол, на мне выезжать, нужно и честь знать. А он подкрадывается к моему уху и шепчет: «Майор, нужна водка… Слышишь? Нет водки — тащи из медпункта спирт». А я ему: «И не подумаю!» А он: «Эх, майор, майор… Разве можно товарищей в беде оставлять? А вот Савельев бы не стал жопиться…» Это он моего заместителя вспомнил. Этот сукин сын целый год спаивал казенным спиртом своих закадычных дружков. Я порывисто вздохнул и вышел из палатки. На улице было сыро и сумрачно. Где-то со стороны аула звучал протяжный голос муэдзина, призывавшего правоверных на вечернюю молитву. «…Аллах акбар!..» — доносилось в густой мгле, и в моем воображении предстал старик в чалме, который стоял на высоком минарете и, подняв к небу руки, возносил хвалу своему Аллаху.
В медпункт я, конечно же, не пошел — отправился к тому пройдохе-старшине, у которого я теперь был постоянным клиентом и покупал водку. Его фамилия была Лебзяк. Я как-то думал над тем, откуда произошла эта паскудная фамилия, и никак не мог вникнуть в корни. Только душа моя чувствовала, что корни эти гнилые и что предки старшины были такими же гнилыми, как и он сам. Быть может, думал я, он вовсе не такой уж плохой парень, а невзлюбил я его просто за то, что, покупая у этого мерзавца спиртное, я невольно становился соучастником его авантюры. Ведь что ни говори, а старшина наживался на нашей общей беде, а я старательно помогал ему это делать.
Слава богу, старшина был на месте. Он встретил меня дружелюбно, пропустил в палатку, которая служила каптеркой роты материального обеспечения, и задал лишь один-единственный вопрос: «Сколько?» «Две, — буркнул я себе под нос и тут же поправился: — Извиняюсь, три!» «Правильно, товарищ майор, с двумя гранатами на амбразуру не бросаются», — подмигнув мне, весело произнес он и полез под койку. В свете горевшей свечи я видел, как он ловко выуживает из ящика поллитровки, напряженно и усердно двигая своими округлыми и упитанными ляжками.
Он передал мне водку. Расплатившись с Лебзяком, я рассовал бутылки по карманам и поплелся сквозь строй палаток к своей опочивальне — там меня с нетерпением поджидали мои собутыльники. Над лагерем повисла тревожная тишина. Полк уже отужинал и готовился к отбою. В палатках негромко переговаривались солдаты; где-то негромко звучала гитара, кто-то пробовал петь. Между рядами палаток бродили вооруженные автоматами часовые, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к шорохам или напряженно вглядываясь в темные силуэты гор, откуда в любой момент могли высыпать боевики. «Зеленку», а так мы здесь называли лесные массивы, мы боялись пуще всего на свете. Именно оттуда все ждали смерть. Врага не видно, а ты перед ним как на ладони.
IV— Ну вот и майор! — радостно воскликнул Проклов, увидав в моих руках водку. — Товарищ подполковник, — это он Башкирову, — я думаю, Жигареву пора орден Сутулова давать. Ведь какой герой! Пошли его хоть днем, хоть ночью — обязательно найдет ее, родимую.
Проклов, конечно же, имел в виду водку. Башкиров усмехнулся.
— Вы что, майор, в самом деле такой веселый и находчивый? — бросил он в мою сторону.
Я посмотрел на него пристально, как смотрят на человека, который причинил тебе боль. Я впервые видел Башкирова так близко. Он невысок и узок в плечах, но в его желчном худом лице просматривается некая внутренняя сила, способная подчинять людей его воле.
— Не понял, товарищ подполковник, — нахмурил я брови. Я не люблю, когда со мной глупо шутят, тем более я не люблю, когда надо мной откровенно насмехаются, тем самым унижая меня.
Башкиров, видно, уловил металл в моем голосе.
— Да ладно вам, майор, — улыбнулся он. — Я ведь знаю этих подлецов. — Он бросает взгляд в сторону моих соседей. — Они и мертвого заставят с ними выпить. И ведь не отвяжешься!
С этими словами он с нескрываемой готовностью уселся на табурет, снял фуражку и бросил ее на стоявшую за его спиной кровать. Проклов быстренько занялся бутылками.
— Закуски вот только нет, — проговорил он недовольно.
— А это что тебе — не закуска, что ли? — указал на полтора огурца начфин Макаров.
— Ладно, сойдет, — согласно кивнул Проклов, ловко сдергивая с горлышек жестяные пробки.
Выпили. Башкирову, как старшему офицеру, Проклов налил двойную дозу — пусть, дескать, дойдет до общей кондиции. А глухому Прохорову, который вслед за Башкировым зашел в нашу палатку на огонек, Проклов лишь слегка плеснул на дно — обойдется-де. Вот коли бы со своей бутылкой пришел…
Потом мы еще выпили, и у нас снова появилось желание пофилософствовать о войне.
— Ты что-то там про чеченских олигархов начал говорить, — подбросил в печку дров Макаров, обращаясь к Есаулову. — Или уже забыл, о чем хотел сказать?
— И ничего я не забыл, — вроде как обиделся Есаулов. — Чеченские олигархи, как пить дать, и есть движущая сила войны.
— О, я как погляжу, вы не только сибариты, но и философы, — с иронией в голосе проговорил Башкиров.
Проклов вытаращил на него глаза.
— Сибариты? Это что, алкоголики, что ли? Я такого слова не знаю, — заметил он.
— Сибариты — это значит склонные к праздности люди, — перевел я Проклову трудное для него слово.
Проклов усмехнулся.
— Да какие мы, к черту, праздные люди, товарищ подполковник, — с укором посмотрел он на своего прямого начальника. — Мы — волки войны. А водка — это так, профилактическое мероприятие. Вечером смазал — утром поехал. Как тот двигатель внутреннего сгорания.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments