Снайперы. Огонь на поражение - Максим Бузин Страница 4

– Мне нельзя, Геннадий Анатольевич, я контуженый! Ненароком сломаю чего-нибудь!

– А я подберу такое, что уже сломали до тебя! Тут недалеко в ложбинке подбитый немецкий танк стоит, видел?

– Обижаете, товарищ капитан!

– Вот и будешь изучать его ходовую – расположение ведущих колес, количество опорных катков, их массу и размеры, ну, и так далее!

– А что вы имеете в виду под словом «масса»? – наклонив голову проникновенно спросил старшина.

– Как что? Сколько они весят в килограммах, по отдельности, конечно! Демонтируешь колесики, перетащишь сюда поближе…

– То есть круглое носим, квадратное катаем! – перебив командира, с притворной радостью воскликнул Андрей!

– Совершенно верно! – рассмеялся Набойченко.

– Тогда я лучше заткнусь и послушаю своего капитана!

Овечкин сложил руки на столе, будто школьник за партой, и подобострастно уставился прямо перед собой. Он выглядел настолько комично, что Сергей Поздняков, с изумлением мысленно отметивший показавшуюся ему весьма странной манеру общения старшины с непосредственным командиром, не сдержался и прыснул в кулак. Следом расхохотались и остальные.

Когда веселье немного утихло, Набойченко смахнул пальцами непроизвольно выступившие на глазах слезы, отхлебнул чая из кружки и перешел к делу:

– Значит, что мы имеем? Вчера гитлеровцы сбили и взяли в плен нашего летчика старшего лейтенанта Александра Макаровича Киршенина. Его держат в сарае и по информации, полученной от партизан, завтра утром должны отправить в штаб, который находится в райцентре. Из деревни поначалу туда ведут две дороги – одна через лес, другая в обход массива. Какую выберут фашисты – неизвестно, поэтому засаду надлежит устроить в поле, где затем обе дороги соединяются. Место достаточно открытое, хорошо простреливается. Но тут есть и свой плюс. Миновав, неважно, каким путем, таящий опасности лес и вырвавшись, так сказать, на оперативный простор, гитлеровцы неизбежно расслабятся. Здесь вы за жабры их и возьмете!..

Капитан сделал из кружки еще глоток и продолжил:

– Думаю, летчика повезут на грузовике, с ним в кузове несколько конвоиров и офицер в кабине. Само собой, пара мотоциклов сопровождения, естественно, с пулеметами. Могут, конечно, еще выделить бронетранспортер «Ганомаг» с солдатами, гадать без толку…

…Ваша группа состоит из десяти человек, включая командира. На время операции вы подчиняетесь лично ему. За час до заката выдвинетесь по нашему левому флангу в сторону леса, пересечете его, обойдя болото в четвертом квадрате, и затем упретесь в овраг, по дну которого и выйдете к реке, переплывете ее на плотах, дальше через сосновый бор и к рассвету будете на месте. В отряд входят два сапера, это на случай минных полей. Они же установят фугас на маршруте следования гитлеровской колонны. Есть, само собой, и радист, так что без связи не останетесь…

– Вы упомянули про плоты, товарищ капитан, – начал было Поздняков, но командир роты остановил его успокаивающим жестом.

– Плоты к вечеру будут готовы! Ими занимается взвод Чистякова! Кстати, его бойцы вас подстрахуют во время переправы! Еще вопросы?

– Нам бы с командиром группы пообщаться в спокойной обстановке, нюансы разные обсудить заранее, – почесав затылок, произнес старшина.

– Безусловно, – кивнул Набойченко. – Лейтенант Степанов скоро появится, с ним и поговорите!

– Степанов, Степанов, – пробормотал Андрей, – а кто это?

– А это я! – раздался звонкий молодой голос.

…Вошедшему в землянку лейтенанту было лет двадцать, не больше. Новенькая, с иголочки форма отлично сидела на его ладно скроенной фигуре. Начищенные сапоги так блестели, что, казалось, в них, как в зеркале, можно увидеть собственное отражение. Молодцевато сдвинутая на затылок фуражка добавляла облику Степанова лихости и некоторой бесшабашности…

– Виктор Николаевич, ты, как всегда, пунктуален! – удовлетворенно произнес Набойченко, взглянув на свои часы.

Он пружинисто встал из-за стола, подошел к лейтенанту и крепко пожал ему руку. Затем, обращаясь ко всем присутствующим, сказал:

– Ладно, молодежь, знакомьтесь, общайтесь, а я поскакал! Комбат Деменев после ужина отправится на совещание к командиру полка. Хочу сейчас Иванычу мозги прокомпостировать, чтобы договорился со штабными насчет артиллерийской поддержки, если она вдруг вам понадобится!

– А мне чем заниматься? – ехидно спросил Андрей.

Очевидно, тридцатилетний старшина причислял себя к людям старшего возраста, но его вопрос остался без ответа. Набойченко коротко махнул на прощание рукой, направился к выходу, и через несколько секунд закутанный в плащ-палатку силуэт капитана уже растворился за густой пеленой внезапно усилившегося дождя…

* * *

…Большой черный жук, перебирая тремя парами конечностей и безостановочно шевеля длинными тонкими усами, неторопливо взбирался по набравшему сок крепкому стеблю пижмы.

Возможно, его интересовали начавшие формироваться соцветия растения, или привлекал характерный запах листьев, или что-то еще. Как бы там ни было, жук продолжал свой путь наверх и не обращал внимания на притаившегося совсем рядом в траве человека со снайперской винтовкой в руках. Этим человеком был Сергей Поздняков…

…За вчерашний вечер и прошедшую ночь советская боевая группа преодолела в общей сложности более двенадцати километров, благополучно миновала гитлеровские дозоры и минные поля, к рассвету вышла в заданный квадрат, и уже почти шесть часов диверсанты в маскировочных халатах находились в засаде на территории, давно контролируемой противником. Поднявшийся утром ветер разогнал тучи, выглянуло теплое летнее солнце. Поэтому восемь человек, возглавляемые лейтенантом Степановым, залегли цепью в поле метрах в двадцати пяти от дороги таким образом, чтобы яркие лучи небесного светила согревали им спины и не слепили глаза. Что касается старшины Овечкина, то он занял позицию на противоположной стороне грунтовки, укрывшись за массивным валуном.

…В общем-то, это было неправильно, поскольку во время боя пули его товарищей помимо фашистов запросто могли поразить самого Андрея. И ранее по данному поводу между Степановым и старшиной произошел весьма эмоциональный разговор, правда, на пониженных тонах. О чем они беседовали, история умалчивает, но, видимо, Овечкин убедил своего оппонента, хотя и не полностью, потому что лейтенант очень скоро неопределенно покачал головой и направился к остальным бойцам. А довольный Андрей, взявший на задание винтовку СВТ-40 с оптикой вместо ППШ, потопал к «своему» валуну, очевидно, находившемуся здесь еще со времен ледникового периода…

…Итак, время неумолимо шло, солнце припекало все сильнее, а гитлеровцев, перевозящих летчика Киршенина, до сих пор не было. Проселочная дорога выглядела пустынной, лишь изредка по ней в обоих направлениях неспешно проезжали одиночные немецкие мотоциклисты.

Лейтенант Степанов ежеминутно подносил к глазам бинокль, обозревал окрестности и беззвучно матерился, о чем красноречиво свидетельствовали характерные движения его губ. Он явно нервничал, и это волнение постепенно передавалось и другим. Атмосфера потихонечку накалялась, градус напряжения рос. Создавалось ощущение, что даже воздух над полем словно наэлектризован, еще чуть-чуть – и шибанет!..