ВДВ. С неба - в бой - Михаил Скрынников Страница 48

Шеф в который раз поблагодарил группу Семенова за помощь, собрались было уезжать, как увидели бегущего к нам Мутилова. «Ты что нас пугаешь своей беготней? Ты забыл, что бегущий офицер — это паника?» — бросил ему Пантюшенко. «Товарищ полковник, заканчивается цемент, стройка может остановиться». — «Ладно, Володя, завтра зайду к тыловикам, дня через два подвезут, а ты занимайся пока другим полезным делом». — «Мы и так работаем с утра до вечера, товарищ полковник», — как бы в свое оправдание заявил Мутилов. «Я же не сказал тебе, что вы бездельничаете».

Колонна вниз двигалась очень медленно. Как только горы остались позади, мы попали в странное душное марево. Вдоль дороги стояли припыленные, с опущенными листьями деревья и кусты. Через пару часов мы, пропотевшие, прибыли в военный городок. Ротный уже ждал людей, отрапортовал Пантюшенко и стал отдавать необходимые указания офицерам, солдатам на приведение оружия в порядок, отправку на склад материальных средств, а мы с шефом направились домой. По дороге шеф сказал, что Курновенкова надо выдвигать начальником разведки ферганского полка вместо Богзы, который этим летом увольняется. Да и толку от него, как от начальника разведки, мало. Ему всегда была по душе дознавательская работа. Вместо Анатолия к нам прибудет новый военный переводчик, тем более со знанием китайского языка. «Вот такая, Миша, у нас ожидается в ближайшее время ротация кадров». В связи с этим я вспомнил веселый случай. Как-то на учениях у Пантюшенко один из политработников спрашивает: «Игорь Григорьевич, а как будет звучать на китайском языке слово «политотдел»? Шеф, не задумываясь, отвечает: «Ала-ла». Вот было смеху. Офицер на такой ответ не обиделся, тоже рассмеялся.

Дома, как всегда, ожидал сын, и сразу вопросы: где был, что видел, что привез? Он у нас уже взрослый, окончил первый класс. Учила его учительница, которая в свое время учила мою жену, то есть его мать, Антонина Федоровна. Педагог с большим стажем и жизненным опытом. У нее особо на уроках не забалуешь. Строго спросить может. Мы с женой иногда ходили к ней в гости. Бывало, и она к нам заходила. Школа тоже была на хорошем счету в городе. Здесь с первого класса ребята занимались углубленным изучением английского языка. Единственное, что было плохо, далеко от дома, много бестолковых перекрестков и бестолковых водителей. Поэтому мы старались провожать и забирать сына сами.

Придя на службу, увидел в кабинете молодого, усатого лейтенанта. Пантюшенко мне говорит: «Миша, знакомься, наш новый переводчик Юра Татур». Лейтенант коротко рассказал о себе. Позднее, в более дружеской обстановке, выяснилось, что он из Гродно, мать учительница, отец работяга. Одним словом, он был офицером что надо, служба у него складывалась неплохо, даже очень неплохо. Юра от переводчика дорос до начальника разведки полка, а затем и бригады. Курновенко уже около месяца был начальником разведки местного полка, и должность военного переводчика была заблаговременно освобождена.

Где-то ближе к сентябрю узнал, что шеф в этом году будет также руководить сбором военнообязанных, который каждый год в течение двух месяцев проходил в Фергане на базе нашей дивизии. В основном это были военнообязанные, проживавшие на территории Туркестанского, Среднеазиатского и Уральского военных округов и значившиеся в особых списках Главного разведывательного управления. Кандидатура Пантюшенко была одобрена Москвой, он из года в год был постоянным руководителем сбора по линии ГРУ. Его помощником, а точнее, замполитом, был всегда представитель политотдела дивизии Шеметило. После этой новости стало понятно: на предстоящих учениях с местным полком вместо Пантюшенко мне придется изрядно потрудиться. Иными словами, снова тянуть воз и набираться опыта, а подсказать некому. Тем не менее я многое уже перенял у шефа, так что особо плакаться не было смысла. Предстоящее учение было непростым, оно должно было проводиться в горах, в том числе и десантирование. На эти учения привлекалась и разведывательная рота дивизии. В роте продолжалась преемственность командиров, Хабаров в свое время сменил убывшего в академию Советской армии Качанова и около двух лет командовал ротой. После убытия Хабарова в Чирчик на должность командира батальона ротой стал командовать Никифоров. Батальоном Хабаров командовал успешно. Часто бывая в Чирчике, приходилось наблюдать и проверять ход боевой подготовки в ротах его батальона, который занимал лидирующее положение в полку. В то же время мы все по-дружески промывали косточки Качанову и считали, что Анатолию с академией повезло. В то время учиться в этой академии было престижно, так как по окончании направляли на работу в одну из зарубежных стран.

Во время подготовки к учению пришлось не один раз выезжать в район для проведения рекогносцировки. Оперативную группу дивизии возглавил комдив, самолично изучавший район проведения учения. Особая роль в этом учении отводилась дивизионным разведчикам. Они должны были десантироваться на ограниченную высокогорную площадку и незаметно выйти к перевалу Камчик, уничтожить условного противника, удерживать его до тех пор, пока к перевалу не подойдут основные силы десанта. После долгой и кропотливой работы на местности был окончательно утвержден замысел учения, определены площадка приземления, районы, в которых нужно было расположить объекты для захвата при выполнении десантниками ближайшей задачи, и маршруты выдвижения, а также район обороны полка в горах. На высокогорной площадке, выбранной для десантирования дивизионных разведчиков, был выставлен метеопост для изучения потоков воздуха и определения погоды, которая менялась, когда ей вздумается.

За ходом учения прибыл наблюдать генерал армии Маргелов с большой группой генералов и офицеров. Конечно, генералы и офицеры командующего не были посторонними наблюдателями, а были задействованы на подготовку и проведение первого учения в горной местности. За час до десантирования основных сил полка на ограниченную площадку непосредственно вблизи горного перевала Камчик была выброшена дивизионная разведрота. Площадка приземления абсолютно незнакомая и очень сложная: с двух сторон пропасти метров триста глубиной. Далеко внизу с одной стороны голубой лентой виднелась извилистая речка. Разведчикам было над чем задуматься, когда им рассказали, что из себя представляет горная площадка. На их взгляд, она будет намного круче тех, на которые приходилось десантироваться раньше. Несмотря на уже достаточный опыт при совершении парашютных прыжков, Никифорову с офицерами пришлось еще и еще раз провести с личным составом дополнительный инструктаж об особенностях поведения в воздухе и при приземлении. Лишним занятие не было, десантирование прошло успешно.

Маргелов, приглашенные партийные и советские гости во время десантирования роты находились непосредственно на самом перевале Камчик и могли наблюдать бой по захвату горного перевала. На перевале находилась чайхана. В основном в ней ели водители, реже пастухи, которые спускались с пастбищ. Чайханщик для высоких военных начальников вынес все имеющиеся стулья, создав гостям все условия для того, чтобы они смогли увидеть стремительный спуск разведчиков. Это было опасное занятие из-за пересеченной местности. Стоило разведчику не удержаться на ногах, и пришлось бы долго кувыркаться вниз, а затем отлеживаться в госпитале. И вдруг на небольшом пятачке перед чайханой, словно из-под земли, появились разведчики, и началась рукопашная схватка наших разведчиков и неприятеля. Можно с уверенностью сказать: «Да, было на что посмотреть». Все посетители чайханы, бросив свою шурпу и плов, гурьбой высыпали на улицу смотреть на действия десантников. Постепенно перевал перешел в руки разведчиков, им оставалось лишь удерживать его во что бы то ни стало, отбивая все попытки противника сбросить десантников в пропасть до подхода основных сил десанта. Все разведчики, принимавшие участие в этом учении, были удостоены благодарности командующего, а сам прыжок был засчитан как экспериментальный. Командира роты представили к досрочному присвоению воинского звания «капитан». Однако представление затерялось в штабе ВДВ.