Неизвестная война - Отто Скорцени Страница 59

В противоположность адмиралу Эриху Редеру, который еще в 1942 году придавал огромное значение крейсерам, Карл Дёниц, в 1935 году только командор (старший лейтенант), являлся сторонником подводных лодок.

Ознакомившись с мнениями специалистов разных стран, он разработал метод атаки на конвой и корабли неприятеля с помощью групп подводных лодок при поддержке (разведка, прикрытие) авиации. Но напрасно он старался убедить Редера в правильности этой революционной концепции.

Назначенный в 1936 году командиром подводных лодок, Дёниц вынужден был уменьшить свои претензии. Адмирал Редер тогда сделал ему замечание, что отношения между Великобританией и Третьим рейхом нормальные и фюрер не допустит начала войны между двумя народами.

В результате после объявления нам войны Англией в сентябре 1939 года из 55 подводных лодок лишь 26 были «полностью готовыми к бою». Тем временем подводная лодка «У-29» капитана фон Шухарта потопила в сентябре 1939 года авианосец «Courageous» («Отважный»). В октябре 1939 года подводная лодка «У-47» под командованием капитана Прена вышла на рейд в заливе Скапа Флоу и потопила линкор «Royal Oak» («Королевский дуб») водоизмещением 29 000 тонн. Я еще вернусь к этому фантастическому успеху, когда буду писать о наших первых торпедах.

Командующий Эрих Редер был консерватором. Он служил в императорском флоте уже в 1894 году, когда Дёницу было три года. В октябре 1939 года Редер не понял, что самым эффективным оружием против Англии являются подводные лодки, и это стало большой бедой для моей страны. Манштейн и Гудериан свободно представляли Гитлеру свои теории использования бронетехники, а у Дёница не было возможности в 1936–1940 годы защитить перед Гитлером концепцию «подводной войны» и тактику «волчьих стай».

Наверное, перспектива войны с Великобританией не привлекала канцлера. Однако в мае 1941 года после полета Гесса он уже отдавал себе отчет в том, что подписание договора с Черчиллем невозможно. Следовательно, подводные лодки становились очень важным стратегическим оружием.

В начале 1942 года, во время первой фазы битвы за Атлантический океан, Дёницу необходимо было около 250 подводных лодок. В его же распоряжении оказалось только 91 (23 из которых находились в Средиземном море, 10 — в пути к секторам ведения военных действий, 13 участвовало в различных миссиях, а 33 ремонтировались). Только 12 лодок сражались, а Дёницу было необходимо их не менее 50, чтобы его тактика выдержала экзамен.

Когда в конце декабря 1942 года наши военные корабли не атаковали большой англо-американский конвой «PQ-18» со снаряжением для Советского Союза, пораженный Гитлер потребовал объяснений. Лиддел Харт написал об этом: «Уведомленный по радио Редер, слишком осторожный, отвел свои самые крупные суда, которые смогли бы разбить эскорт». В результате фюрер заявил, что если линкоры не годятся, то лучше их разоружить. Редер подал в отставку, которая была принята, а его место занял Дёниц. К сожалению, 30 января 1943 года было уже слишком поздно.

У Дёница никогда не было в распоряжении достаточного количества подводных лодок, чтобы применить разработанную им лично тактику «волчьих стай». Необходимо добавить, что он, полный горечи, жаловался в своей книге «Десять лет и двадцать дней», что Люфтваффе маршала Геринга недостаточно сотрудничали с военно-морским флотом.

Адмирал Дёниц был столь же хорошим стратегом, как и тактиком. Можно сказать, что он был «Манштейном и Гудерианом моря». Это прежде всего благодаря ему в начале мая 1945 года миллионы немецких и европейских солдат и гражданских лиц избежали плена и бойни.

Скажу больше: в Нюрнберге, как главнокомандующий военно-морским флотом, он олицетворял собой честь вермахта — и ему удалось ее спасти, по крайней мере, в глазах западных обвинителей. Как и многие другие, он был оклеветан, победители обвинили его в умышленных убийствах экипажей торпедированных кораблей. Его защитник, доктор Отто Кранцбюлер, доказал, что в немецком военно-морском флоте строго соблюдалось международное право. Однако решающим было показание командующего американским тихоокеанским флотом Честера У. Нимица. [151]

Гитлер назначил адмирала своим преемником 30 апреля 1945 года, и тот не уклонился, хотя знал, что поражение в войне предрешено. После создания 2 мая нового правительства с резиденцией в Плен, (а затем во Фленсбурге), 8 мая он вынужден был объявить о капитуляции вермахта.

Победители добивались от него «подписания полномочий представителям трех видов вооруженных сил, которые парафировали бы акт капитуляции». Он подписал их, но акта капитуляции правительства в отношении другого государства не подписал; новое немецкое правительство не было распущено. Позже, по приказу Советов, его члены были арестованы.

После 8 мая победители в течение двух недель обходились с Дёницем как с главой немецкого государства. Ему воздавали почести, соответствующие не только его воинскому званию, но также и положению. Следовательно, немецкое правительство продолжало существовать после 8 мая. Оно по-прежнему представляло немецкий народ, а Дёниц не подписал ни одной отставки, ни от собственного имени, ни от имени правительства, и этот факт подтверждает один документ, составленный юристами-международниками, который я видел. Дёниц никогда не подавал в отставку, он уступил лишь под принуждением, когда его арестовали 23 мая 1945 года. В Нюрнберге его приговорили к десяти годам тюремного заключения — отсюда берет название книга его воспоминаний. [152]

С начала 1943 года то, что Йозеф Геббельс называл «крепостью Европы», действительно подвергалось смертельной опасности с запада, юга и востока. Адмирал Дёниц вынужден был сражаться на море с двумя самыми большими флотами мира.

С целью хотя бы частичного выравнивания огромной диспропорции сил было создано и произведено новое оружие, которое иногда с успехом использовалось добровольцами военно-морского флота и солдатами моих спецподразделений. Таким образом я с удовольствием познакомился и сотрудничал с контр-адмиралом Гельмутом Хейем, командующим подразделениями малых боевых единиц военно-морского флота. [153]Он был моряком в полном смысле этого слова, а также гениальным тактиком.