Тайная война воздушного штрафбата - Антон Кротков Страница 67

Всё это лишний раз подтверждало, какая опасная работа предстоит Борису. Передовые авианаводчики летали на лёгких тихоходных самолётах и отыскивали цели для бомбардировщиков. Для этого им приходилось буквально цеплять плоскостями верхушки деревьев. Между тем помимо стрел и копий некоторые партизанские группировки, благодаря помощи из-за рубежа, постепенно обзаводились современными средствами ПВО.

Обычно передовые авианаводчики появлялись в районе запланированной атаки минут за двадцать до подхода ударных машин. Они должны были пометить (маркировать) цели дымовыми бомбами и ракетами. Часто воздушных наблюдателей вызывали наземные подразделения, нуждающиеся в корректировке огня с воздуха.

Майор подвёл новичка к его машине. Это была лёгкая «Cessna» L-19 Bird Dog с тонкими бортами из стеклопластика и поршневым двигателем, мощности которого явно было недостаточно для работы в жару.

В случае вынужденной посадки поднять снова машину в воздух с короткой, неподготовленной площадки было весьма затруднительно. Относительно слабый мотор требовал слишком длинного разбега.

К тому же «стрекоза» была совершенно безоружной, если не считать личного пистолета её пилота. Обстановка в кабине самая спартанская: пилотское кресло без набивки и регулируемой спинки, никакой бронезащиты, из удобств — только опускающийся солнцезащитный щиток над приборной доской.

Правда, на самолёте было установлено неплохое радиооборудование, с помощью которого воздушный наблюдатель мог поддерживать связь с наземными войсками и экипажами штурмовиков. Из-за этого самолёт ещё иногда называли «летающей радиостанцией».

К плюсам данной «Cessna» можно было отнести высоко расположенное крыло, а также остекление кабины большой площади, которое обеспечивало хороший обзор пилоту и наблюдателю на правом кресле. Всё это делало самолёт идеальным разведчиком. Но в целом знакомство с новой «рабочей лошадкой» произвело на Нефёдова довольно сложное впечатление. Правда, в Великую Отечественную войну ему приходилось летать на машинах, которые имели гораздо больше оснований претендовать на звание «летающий гроб». Но с тех пор возможностей поразить самолёт у тех, кто находится на земле, стало значительно больше. Низкая живучесть делала пластиковый самолётик лёгкой добычей для стрелков, вооружённых переносными ракетно-зенитными комплексами (ПЗРК). Нефёдову фактически отводилась роль крылатой приманки, которая должна длительное время крутиться над полем боя, мозоля глаза вражеским солдатам.

На прощание майор высказался в том духе, что в некотором смысле новичку даже повезло, что он попал сюда:

— Среди моих знакомых есть бизнесмены из Техаса и Флориды, которым недостаточно для ощущения своего статуса шикарных тачек, грудастых девок и личных реактивных самолётов «Гольфстрим». Поэтому они специально приезжают в Африку поохотиться на «большую пятёрку» [34]— пострелять издали из джипов по слонам, львам, носорогам. И всё только для того, чтобы почувствовать себя крутым парнем, мачо, настоящим мужиком перед своими бабами. Но всё это полная фигня по сравнению с тем, через что предстоит пройти вам в роли передового антипартизанского авианаводчика. Это можно сравнить только с тем, чтобы подойти метров на двадцать ко льву и взглянуть ему прямо в глаза, перед тем как выстрелить, ведь повелитель саванны сразу, без предупреждения атакует того, кто осмеливается на такую наглость.

…Машина вербовки наёмных солдат — опасная штука, если ты стопроцентно не готов к такой работе. Иногда лучше не нажимать пусковую кнопку, иначе, в конце концов, можно оказаться в кабине пластикового самолётика, под крылом которого вместо бомб и ракет будет подвешен контейнер для сброса листовок, а взамен пулемётной гашетки на ручке управления в твоём распоряжении окажется пульт управления тремя 600-ваттными громкоговорителями для ведения пропагандистской войны.

Не добавил оптимизма Борису и механик. Покосившись на деловито обживающегося в кабине нового пилота, техник вдруг предупредил:

— На вашем месте я был бы очень осторожен.

Приземистый, лобастый, с рыжими усами, осанкой и лицом он напоминал небольшого, но задиристого фокстерьера.

«Поздно пить боржоми», — с самоиронией усмехнулся про себя Борис, а вслух пошутил, что в случае чего его наследники обещали отгрохать шикарный памятник на его могиле.

В это время механик проверял уровень электролита в аккумуляторе и масла в картере. Поднеся к глазам металлический прут, он внимательно смотрел на него, как провизор на мензурку. И так, глядя на прут, тихо, без нажима сообщил:

— Вами уже интересовались. Двое из секретной службы. Они всё утро крутились вокруг самолёта, на котором вы должны были лететь. Но в последний момент майору позвонил командующий ВВС и приказал всё переиграть. На вашем самолёте полетел другой лётчик.

— И что с ним произошло? — после некоторой паузы поинтересовался начинающий понимать, о чём идёт речь, Нефёдов.

Вместо ответа механик показал глазами на столб чёрного дыма, поднимающегося над лесом.

8 апреля 1952 года, аэродром Вонсан, Северная Корея

После трагической гибели своего старого фронтового товарища Кости Рублёва Борис Нефёдов решил далее действовать в одиночку. У него оставались считаные дни на то, чтобы добыть для Василия Сталина трофейный «Сейбр» и вызволить свою жену из тюрьмы. Если он не сделает этого теперь, то уже никогда не сможет найти себе оправдания.

Отправив своих лётчиков из особой «ловчьей» эскадрильи в тыловой санаторий, якобы для короткой передышки, Анархист занялся приготовлениями к решающей схватке. Перед предстоящими полётами его МиГ-15 БИС прошёл полное 30-часовое техобслуживание. Борис с кем надо договорился, чтобы под его самолёт подвесили трофейный дополнительный топливный бак. Прежние топливные баки, которые Нефёдов заказывал у местных умельцев-кустарей, не оправдали его надежд. Самоделка есть самоделка. В лучшем случае их хватало на один-два вылета, после чего ёмкости давали течь. Когда в полёте за твоим самолётом тянется хвост керосина из прохудившегося бака, фактически ты представляешь собой бомбу, готовую взорваться от малейшей искры.

И вот в его распоряжении оказалось фирменное оборудование. Его сняли с американского реактивного разведчика RF-80A, совершившего несколько дней назад вынужденную посадку на территории, занятой северокорейцами. Борис специально выбивал через особиста авиагруппы майора Бурду машину и необходимые пропуска для своего личного механика и отправил его за ценным трофеем. Надо было успеть, пока его не перехватили снабженцы из других частей. Авиационный топливный бак в полевых условиях — вещь чрезвычайно полезная. Его можно использовать, например, в качестве накопительного резервуара для батальонного душа.

Это был прекрасный топливный бак, изготовленный по заказу американского авиационного командования в Японии фирмой «Misawa». Он вмещал 757 литров топлива — отличное подспорье в бою. А то ведь уже неоднократно бывало так, что, увлёкшись преследованием потенциальной дичи, Борис оказывался в крайне неприятном положении. Бросив взгляд в разгар боя на датчик топлива, он приходил в ужас, ибо оставшегося в баках керосина едва хватало, чтобы дотянуть до базы. Естественно, ни о каком дальнейшем преследовании перспективной цели речь уже не шла. Но зато теперь Борис мог чувствовать себя во всеоружии.