История подлодки "U-69". "Смеющаяся корова" - Йост Метцлер Страница 8

— Внимание.

Снова работал секундомер. Снова люди на мостике выжидательно смотрели на корабль… Огромный, высотой с дом, столб огня поднялся к небу вместе с большей частью судна. Затем раздался звук взрыва, который, должно быть, было слышно за несколько миль отсюда.

Когда пламя немного улеглось, а глаза привыкли к темноте, мы увидели, что корма корабля стояла вертикально. Казалось, она вот-вот опрокинется. Но она только тихо соскользнула в глубину, будто бы ее толкал вниз огромный кулак.

— Полный назад, — спокойно проговорил Баде, когда корма ушла под воду.

Корабль исчез. Теперь «U-69» должна поторопиться, чтобы успеть спастись от приближающегося эсминца.

Когда, после удачного бегства, я, наконец, нашел время, чтобы спуститься вниз, то с трудом успевал пожимать протянутые руки. Все хотели пожелать мне удачи на волне нашего первого успеха. Невероятное напряжение и страх ожидания атаки в конце концов исчезли. Теперь команда знала наверняка, что все минувшие испытания не были бессмысленными.

Как только спокойствие было восстановлено, лейтенант Хейдеман вошел в центральный пост. Там он нашел судоходный регистр Ллойда уже открытым, с линейкой и ручкой рядом.

Сейчас, церемонно, в благоговейной тишине, перед всей командой название потопленного судна было вычеркнуто из регистра. Враг стал беднее на сухогруз на почти 8500 брт. Это было хорошее начало.

Благодаря огромному количеству кусков мяса, плавающих в воде, команда догадалась, что «Сиамский принц» в своем последнем плавании вез груз замороженного мяса. К сожалению, в такую погоду было невозможно поднять ни один из этих кусочков на борт. Чтобы отпраздновать этот день, каждому члену экипажа выдали рюмку рома к чаю.

И затем немедленно возобновилась обычная ежедневная рутина. Хотя было одно отличие от первого дня. Вопросов о следующей «рыбке» и связанных с ней сомнений больше не было. Теперь команда точно знала, что каждая из торпед найдет свою цель.

В последующие часы погода не улучшилась, но люди, похоже, стали привыкать к бушующей стихии.

Ветер крепчал, иногда переходя в шторм. Мощные волны не давали никому передышки. Снег и дождь постоянно мешали видимости.

Чтобы перезарядить торпедные аппараты, нам пришлось опуститься на значительную глубину, избавляясь от качки. Иначе было бы невозможно в узком носовом отсеке запихнуть тяжелых «рыбок» в маленький проем торпедных труб. Пот лился в семь ручьев, и матросы кляли свою работу на чем свет стоит. При любом непроизвольном движении лодки торпеда, подвешенная в люльке, начинала качаться, грозя сшибить кого-то и стараясь обязательно причинить какой-нибудь ущерб.

В конце концов общими усилиями техников и матросов тяжелая работа была закончена, и «U-69» всплыла. Едва над поверхностью воды успел показаться перископ, как по корпусу застучало эхо далеких взрывов.

— Остаемся на перископной глубине, — приказал я.

Оголовок перископа со всей осторожностью подняли над водой. Я внимательно осмотрелся. Океан был пуст. Я отдал приказ всплывать. Быстрый осмотр с мостика убедил меня, что «U-69» была одна на просторах океана. Возможно, другая немецкая подводная лодка, находящаяся в отдалении от нас, отправила на дно своего врага.

— Вторая вахта, готовься к смене. Перейти на дизеля. Обе машины средний вперед.

Лодка медленно направилась к морскому району, обозначенному в приказе.

Час за часом субмарина разрезала носом волны, пока не достигла указанного на карте квадрата. Как долго нам предстоит ждать следующее судно?

Ветер завывал, волны бушевали. Наблюдатели на мостике были одеты в кожаные, подбитые мехом куртки. Резиновые части окуляров биноклей прилипали к коже. В течение долгих четырех часов до смены каждый матрос должен был тщательно изучать свой сектор в поисках вражеских торговых судов, подводных лодок и самолетов. Ни в коем случае «U-69» не должна была подвергнуться внезапной атаке в открытом море. Подлодка, этот смелый охотник, могла в мгновение ока сама стать беззащитной преследуемой дичью.

Вдалеке шел корабль, сверкая всеми огнями на борту. Как в мирное время, он медленно плыл через наш оперативный сектор. Экипаж корабля определенно подавал сигналы, подчеркивая свой нейтралитет. Но истинные нейтралы, когда шли через районы боевых действий, предупреждали и немецкое, и британское правительство заранее. Судя по курсу, судно направлялось в британский, а значит, запрещенный порт. Подлодка имела право потопить его. Между тем, когда оно подошло поближе, оказалось, что это маленькое суденышко, которое с трудом могло потянуть на 1500 тонн. На это не стоило тратить торпеду.

Пятнадцать сотен тонн? Это не стоит «оловянной рыбки». Хотя если посчитать, то судно стоит того, потому что хоть цена торпеды и 40 000 марок, но маленькое суденышко вместе с грузом стоит раз в двадцать больше. Но у подводной лодки есть определенное, строго ограниченное число торпед на борту, и они, разумеется, должны пойти на другие, более дорогостоящие цели.

Более того, на этом корабле большая часть груза была сложена на корме. Возможно, это была одна из ловушек для подводных лодок. Во время Первой мировой войны замаскированные суда — ловушки для субмарин — в определенных обстоятельствах притворялись нейтралами. Вопрос об обстреле снарядами же не стоял из-за волнения на море. Даже при огромном желании орудийный расчет не мог стать к орудию в такую погоду.

Так что кораблю повезло. Как бы там ни было, но морякам подлодки «U-69» пришлось его отпустить. Возможно, судно само столкнется с миной. Подводники на мостике субмарины внимательно следили за маленьким суденышком в бинокли.

При установившемся сильном северо-восточном ветре моряки начали понимать, как же хорошо, что их тренировки проходили в плохую погоду на Балтийском море. Таким образом, почти весь экипаж, несмотря на то что он состоял из молодых моряков, получил некоторый опыт до выхода в первый боевой поход. Но с другой стороны, все-таки хотелось, чтобы море немного успокоилось, потому что при таких условиях результат торпедного залпа зависел не от мастерства и боевого опыта подводников, а только от удачи.

Но в жизни все обычно происходит не так, как хочется. Следующим утром на рассвете один из наблюдателей заметил неясную тень. Море все еще бушевало. Вскоре выяснилось, что тень — это огромное судно. В смутных очертаниях легко можно было рассмотреть его надстройку: две мачты, три подъемных стрелы и шесть трюмов. Тревога уже была объявлена. Старший механик, лейтенант Роудер, единственный офицер, остающийся под палубой во время всех атак, чтобы наблюдать за работой двигателей и других приборов, уже заглянул в свой торговый судоходный регистр Грюнера. Через несколько минут он сообщил:

— Корабль класса «Тайроа». Британский. Примерно 8000 брт.

Тут же на всех боевых постах воцарилось такое же лихорадочное напряжение, как и в первый день. Но сейчас люди внизу были уверены, что корабль отправится на дно.