ВДВ. С неба - в бой - Михаил Скрынников Страница 95

Накануне приезда гостей нам Ачалов немного рассказал о деятельности министра обороны, о его привычках, вкусах, что можно пить, а что нельзя. «Вы понимаете, наверху рекомендовали не спаивать гостя, у него гастрит», — и засмеялся.

В Тесницком, недалеко от стрельбища, на живописной поляне около пруда, поставили палатку для Язова, Чейни и Ачалова, а чуть дальше для остальных гостей, чтобы по пьянке не братались. Военторг навез массу всяких деликатесов. Столы ломились от закусок и выпивки.

Знакомство с десантниками началось с показа объектов боевой подготовки в учебном центре, затем плавно переместились на учебные точки, где занятия проводили нами подготовленные младшие командиры. Однако Чейни и сопровождающих его офицеров больше всего заинтересовало занятие, которое проводили дивизионные разведчики. Он не поверил своим глазам, что такое высокое мастерство показывает солдат, а не офицер. Он попросил разведчика показать ему свой военный билет и долго сверял фотографию в билете с оригиналом, но убедился, что его не обманывают. После этого что-то обдумывал, а затем сказал своим офицерам: «Это высокий класс!» Затем гостей повезли на площадку приземления, около автобуса они немного покурили и поднялись на трибуну. Им объяснили, что сейчас они будут наблюдать десантирование парашютно-десантного батальона и захват объекта. Пока американцам заговаривали зубы теорией, на горизонте показались самолеты. В первой группе находилась боевая техника. Боевые машины десантировались на реактивных системах. Еще боевая техника не успела коснуться земли, как началась выброска личного состава батальона из дверей и с рампы самолетов. С земли все это выглядело очень зрелищно. И тут такое стало твориться на земле, что у гостей от удивления раскрылись рты. Кругом стоял грохот от взрывов, пламя вырывалось из сопел реактивных двигателей. Площадку приземления заволокло дымом, который и скрывал приземление парашютистов, а когда дым рассеялся, янки увидели стремительную атаку десантников на объекты условного противника. Они на ходу стреляли из орудий боевых машин и стрелкового оружия через бойницы в машинах. Картинка боя была как на ладони и смотрелась здорово. Через несколько минут с объектами противника было покончено, и далее, по замыслу, батальон должен совершить марш в новый район, занять оборону и отразить атаку неприятеля. Батальон скрылся в лесу, а одна рота повернула на стрельбище, где заранее была подготовлена мишенная обстановка для боевой стрельбы. Гостей попросили подняться на смотровую площадку центрального пульта. Вот здесь иностранцы проявили повышенный интерес абсолютно ко всему. Пульт управления обступили со всех сторон, рассматривали каждую кнопку, каждый рычажок, как ведется отсчет времени на выполнение упражнения, и только потом стали смотреть на поле. Отсюда они видели, как трассеры прошивают мишени, а противотанковые управляемые реактивные снаряды на большом расстоянии поражают танки. Одним словом, море огня бушевало на войсковом стрельбище. Американцам понравилось, у них дома столько боеприпасов на стрельбу не выделяют. Они давно умели считать деньги, да и сейчас уже в уме прикинули, сколько их надо на такую стрельбу, а мы не считали. Родина-мать для нас тогда боеприпасов и горючего не жалела.

После показа учебных баталий гостей любезно пригласили на поляну, где их встречали русские красавицы хлебом-солью. Угощали всякими разносолами и блинами с икрой, и медом, и водкой русской и нерусской почти дотемна. По словам Ачалова, несмотря на запрет лечащего врача, Дик Чейни тоже изрядно подпил и постоянно хвалил блины с медом, икрой. Вот так, успех десантников, добытый через пот в поле, был закреплен в тылу. У нашего министра обороны Язова от успеха приятно закружилась голова, на радостях он много раздал орденов и медалей десантникам. Досталось по ордену и нам, офицерам боевой подготовки. Мы успешно завершили свои представления для высокого американского гостя и с чувством выполненного долга убыли в Москву.

Как только переступил порог квартиры, жена мне сразу выдает: «Что ты за отец, если за все то время, которое наш сын находится в учебном центре института, ты только один раз побывал у него. Другие отцы каждый день навещают своих детей». — «Успокойся, во-первых, не один раз, а два, и тем более не надо баловать будущего офицера». Но мать трудно в чем-то переубедить. «А во-вторых, из командировок не вылезаю. Живут ребята в палатках на свежем воздухе, ну хватанут немного солдатского лиха, так это им только на пользу, да и служба в будущем не будет казаться медом. К сожалению, в воскресенье я уезжаю на экзамены в свое родное училище. Не волнуйся, буду звонить, а ты у сына уточни, когда день присяги».

Экзамены у курсантов нашего училища были в сентябре. Почему не как у всех? Было увеличено количество часов на изучение парашютных платформ и швартовку боевых машин. Экзамены проходили в учебном центре Сельцы. Погода выдалась на славу, настоящее бабье лето. Экзамены проходили спокойно, по-деловому. В свободное от экзаменов и консультаций время мы гуляли по лесу и собирали грибы, а их было полно. Пришло время позвонить в Москву и уточнить день принятия присяги у сына. Присяга через неделю. «Хорошо, тогда звони Людмиле с Петром и приглашай их ко мне в лес за грибами, а встречу вас в Рыбном. Ты не волнуйся, Петро знает, как ехать». Друзья согласились и вместе с женой приехали за грибами. Заранее договорился о ночлеге, а утром ушли в лес собирать грибы. Из леса вернулись только к обеду, уставшими, но с полными корзинами грибов. Отдыхали до вечера, вечером жену и друзей отвез в Рыбное на московскую электричку. Петро сказал, что отдохнули на пятерку, но самое главное, грибов заготовили на всю зиму. Уже на перроне Елена мне еще раз напомнила: «Не забудь, в субботу у Гены присяга». — «Помню, помню», — успокоил жену.

Накануне отъезда в Москву подошел к Лебедеву, так, мол, и так, товарищ генерал, сын в субботу принимает присягу, хотелось быть на торжестве. «Святое дело, не возражаю». В Москву приехал поздно, пришлось ловить такси. Минут через двадцать нажимал на звонок. Жена уже стала беспокоиться, а вдруг не приеду. «Ты все приготовила к завтрашнему дню?» — «Даже торт испекла, «Наполеон», Гена его любит». — «Я тоже этот торт с удовольствием ем», — хмыкнул про себя.

Утром я с женой, Мокровы и еще кто-то из друзей сына были на плацу института. Вскоре под музыку военного оркестра на плац вышли подразделения курсантов. Ребята были одеты с иголочки. Мы с женой стали глазами искать сына в общем строю. «Я вижу его!» — воскликнула жена. «Где он?» — «Да вон же стоит в четвертой коробке». Гражданского люда был полон плац, и каждый хотел протиснуться поближе к курсантскому строю. Курсанты тоже пытались отыскать своих родственников и вертели головами в разные стороны. Мы, как и другие мамы и папы, махали руками в надежде, что именно нас сынок и заметит. Но тут внезапно последовала команда: «Равняйсь, смирно». Оркестр заиграл встречный марш. Кто-то из генералов докладывал начальнику института, генерал-полковнику Танкаеву о том, что институт построен по случаю принятия Военной присяги молодыми курсантами. На приветствие своего начальника личный состав института ответил не очень дружно, по крайней мере нам так с Мокровым показалось. «Наши десантники на приветствие отвечают лучше», — отметил Геннадий. Начальник института приказал командирам подразделений приступить к принятию присяги. Минут через сорок торжественная часть мероприятия закончилась. Руководство института пригласило всех родителей на обед вместе с сыновьями в курсантскую столовую. После обеда ребят отпустили в увольнение. Они стояли в строю и по очереди подходили к своему курсовому офицеру, из его рук получали увольнительную записку и становились в строй. Глядя на сына, жене в шутку говорю: «Нашему не достанется». И точно, Гена и еще двое ребят остались без увольнительных записок. Ребята в такой ситуации выглядели очень растерянными. «Ну вот, накаркал», — сердито сказала жена. «Не переживай, сейчас курсовой все уладит». И действительно, Новиков быстро уладил неожиданно возникшую проблему, сам подошел к ребятам и каждому вручил увольнительную записку. Мы своего — в машину Мокрова и домой.