Черти поневоле - Владимир Пучков Страница 22

В это время в дверь постучали. Костя открыл и увидел на пороге соседку Евстигнеева, Жульетту.

— А я думаю, кто это в доме у моего соседа шурует? — заговорщицки подмигнула она. — А это, значит, ты? Воруем потихоньку, да?

— Жульетта… — Костя от возмущения забыл ее отчество. Старуха осклабилась еще больше:

— Кому Жульетта, а кому Джульетта Христофоровна! Да ты не смущайся. Грабь! А я погляжу.

— Да вы что такое говорите-то?! — Костя покраснел до корней волос — я по делу забегал. Мы… Мы один инструмент забыли.

— Ага! — кивнула ядовитая соседка. — Я так и думала. Деньги-то все спер? Нет? Так ты не тушуйся, еще пошуруй!

— Это бред! — сказал Костя. — Придет Евстигнеев, спросите у него.

— А чего ж ты так торопишься, если бред? — не отставала Жульетта. — Извели милиционера, так, значит, все можно? А теперь, может, я за него!

— За участкового? — усмехнулся Костя.

— За общественный порядок, — строго сказала Жульетта. — Я теперь — ух! Всех на чистую воду повыведу. Так что смотри у меня! А пока иди. Но ты под подозрением.

Костя вытер пот со лба и тряхнул очумелой головой. Что это на бабку накатило?

— Постойте, — сказал он, — вы же астрономией увлекались?

— Астрономия — это хобби, — сказала Жульетта, подняв кверху изогнутый палец, — а порядок — это долг!

Костя пошел к калитке, сопровождаемый взглядами Жульетты и ее козы Марианны, которая просунула голову сквозь забор и нахально усмехалась. Неожиданно она заблеяла и снесла яйцо.

— Ох ты, батюшки мои! — засуетилась старуха. — Вот и снова отстаралась, второе уж за день, несушка ты моя!

Костя, не поворачиваясь, бросился вон из калитки.

«Знают ли те, кто меня сюда посылал, — подумал он, — что здесь творится такое? Или все-таки не знают? Но почему-то научные дяди сюда особенно не едут. Впрочем, я догадываюсь почему. Легче сделать вид, что ничего особенного не существует. Стоп. Так, может, от меня и требуется именно это? Чтобы я написал, в конце концов, в отчете, что все здесь в порядке и никаких чудес в помине нет?»

Он внимательно огляделся, чтобы не нарваться на компанию братков, и поспешил к Шлоссеру. Через калитку заходить не стал, а перемахнул через забор.

— Ворюга! — тут же очнулся от спячки запорный механизм. — Грабят! На запчасти растаскива-ают! Лови! Держи! Вяжи!

— Заткнись, шалашовка! — рявкнул Костя, поднимаясь на ноги и отдирая от себя колючки. — Ой, как больно!..

Навстречу ему уже спешил Шлоссер.

— Ты через забор? — деловито спросил он. — Правильный выбор. Но неверное место. Здесь у меня металлолом свален. Без ноги мог остаться. Ну пойдем, заждались уже.

Они поспешили к машине.

— Вот она, красавица! — любовно сказал Евстигнеев. — Сейчас мы ее усовершенствуем. Какие качества закажем?

— Нужно, чтобы скорость была хорошая, — сказал инопланетянин, наверняка вспомнив, как он удирал он космических пиратов. — Чтобы — чик! И на месте.

— Абсолютная защита от вредных воздействий, — напомнил Полумраков, — ну излучения там всякие…

— Поля нехорошие, — подсказал Евстигнеев.

— И если астероидом шваркнет, чтобы ни одной царапины не было, — закончил Семеныч. — Все, действуй!

Костя вынул из кармана камень чудес, зажал его в руке и, зажмурившись, выкрикнул пожелание. Сверкнула ослепительная молния, а следом грянул гром, да такой, что у Кости подогнулись коленки. Воздух на мгновение потемнел и сгустился, а на небе стали видны звезды. Повеяло страшным холодом. Друзья испуганно огляделись.

Деревья вокруг стояли в серебристом инее. Кран с водой оброс ледяной шубой, кот Антуан прыгал на задних лапах и отчаянно дул на передние. Видать, тоже прихватило.

— А где «Запорожец»-то? — неожиданно спросил Полумраков.

Летающей машины не было.

— Братцы! — крикнул Евстигнеев. — Машину увели! Пока мы тут чикались, кто-то ее спер!

— Не суетись, — сказал Шлоссер, — если ее не видно, это еще не факт, что сперли! Мы чего заказывали, помнишь? Защиту от всех воздействий! А свет — это воздействие. Ее просто не видно, вот и все.

— Ну и как мы ее найдем?

— А очень просто, — сказал Семеныч и пошел вперед, растопырив руки. Через секунду он обо что-то щёлкнулся лбом и радостно воскликнул: — Вот она! Что я говорил-то? Тут, голубушка!

— Что ж мы ее, так и будем на ощупь искать? — недовольно проворчал Полумраков. — Она хоть бы подмигивала иногда!

Вслед за этими словами раздался щелчок, из камня чудес вылетела короткая молния и ударила в летающий «Запорожец». Все ахнули. Машина и в самом деле стала подмигивать: с интервалом в секунду она то становилась прозрачной, то вспыхивала фиолетовым светом.

— Ну вот, еще хлеще, — возмутился Полумраков, — теперь у меня в глазах рябит!

— Порябит и перестанет, — сказал Костя недовольным голосом. — Подумаешь!

— А вот и не перестанет, — пожаловался Полумраков, — от этого мельтешения в мозгах все дрожит.

— Подрожит и пройдет, — все тем же тоном возразил Костя, склоняясь над камнем чудес и что-то шепча. Наконец ему удалось придать машине облик полупрозрачного облачка.

— Красота какая! — ахнул Евстигнеев. — Выходит, теперь как на облаке кататься можно!

— Кому можно, а кому нельзя, — отозвался Костя.

— Эй! — Евстигнеев уставился на него с удивлением. — Ты чего разворчался? Может, не тот пирожок съел?

— Да не разворчался я, — пожал плечами Костя, — настроение испортили.

— Жульетта? — прищурился Евстигнеев. — Угадал? За домом сечет?

— Сечет, — вздохнул Костя. — Но Жульетта — это так… Ерунда. Я же ее знаю. Тут какие-то типы появились. Четверо. Ну одного еще медведь в лесу укусил. Бандиты натуральные!

— Жертва Потапыча? — усмехнулся Евстигнеев. — Как же, как же! Ему сегодня лошадиную дозу сыворотки ввели. Надька потом его искала, да не нашла. Она вакцины перепутала. Вместо бешенства влупила ему от малярии, что ли.

— И что теперь будет? — заинтересовался Полумраков, злорадно сверкнув глазами.

— Да ничего особенного. Подергается немного и пройдет. Доза-то лошадиная, а вакцина для хрюшек.

— Значит, не от малярии, — сказал Костя, — свиньи малярией не болеют.

— Точно, — сказал Евстигнеев, — от ящура. Надька сказала, что после такой дозы у него, значит, аллергия пойдет. Колотун, короче. А ты-то с ними чего не поладил?

Костя рассказал.

— Ерунда, — отмахнулся Шлоссер, — стоит из-за таких пустяков расстраиваться? Ну а если они захотят счеты сводить, мы на них Гаврилу натравим!