Мать-ехидна лучше всех! - Елена Белова Страница 30

По ступенькам

На родительском собрании учительница предложила всем присутствующим пройти письменный тест на тему «Какой вы родитель». Прекрасно понимая и без всякого теста, что родитель из меня далеко не образцовый, я послушно и максимально честно ответила на предложенные вопросы и получила неожиданное резюме: «Вашим отношениям с ребенком можно только позавидовать, вы с ним единомышленники и друзья».

«Пожалуй, в психологическом тестировании есть какая-то неуловимая приятность», — размышляла я, обдумывая следующий рекомендованный учительницей тест — о самооценке ребенка. Испытуемому нужно было изобразить самого себя на одной из десяти ступенек лесенки. Таких лесенок должно быть три: одна символизирует собственную оценку ребенка, вторая — его котировку школой, а третья — признание или неприятие его достоинств и недостатков семьей.

Еще учительница вспоминала о рисунках учащихся и рекомендовала родителям сделать серьезные выводы о той роли, которую они играют в жизни своих детей. Важность этой роли должна определяться расположением детей, мам и пап на картинках относительно друг друга. Я вспомнила, как на прошлой неделе в качестве домашнего задания моя юная художница создавала парадный портрет благородного семейства. И как я тогда порадовалась тому, что оказалась на нем похожей на Карлу Бруни. А еще я отлично сохранила в голове расстановку фигур на акварели: мне отводилось почетное место между котом и бабушкой.

Наше с дочкой мировосприятие никогда не подпадало под ожидаемые результаты ни одного из художественных тестов. Одно время я очень увлекалась пятнами Роршаха — что поделать, если я так падка на красивые имена и названия! Мне нравилось представлять себя на месте испытуемой этим тестом и заставлять свое излишне богатое воображение рождать собственные ассоциации, вызываемые чернильными кляксами. А потом я вовлекла в свою игру и подросшую дочку, и мы вместе сочиняли надписи к загадочным и мистическим пятнам.

Однако наши с ребенком видения постоянно вступали в противоречия с каноническими ответами. Нам чудились огоньки там, где проливалась кровь, нам грезился парусник там, где должны были находиться звери о четырех лапах, перед нами высилась Эйфелева башня там, где ползали черви и гусеницы.

Не полагаясь особо на справедливость результата рисуночного теста с лесенкой, я тем не менее нацарапала карандашом некое подобие ступенек и проникновенно разъяснила ребенку суть испытания.

— Это важно — понимать, как ты себя оцениваешь и как твоя самооценка перекликается с оценками других людей. А еще помнишь, ты рисовала нашу семью? Оказывается, по расположению на картине детей и родителей учительница делает выводы об отношениях в доме.

— А при чем тут отношения в доме? Я нарисовала тебя гладящей кота, чтобы привлечь внимание к твоим красивым пальцам и новому колечку. А в паре с бабушкой вы похожи на Лето и Осень.

Да, у моей дочки нестандартная логика и богатая фантазия. Она нарисовала смешного бегущего человечка на всех трех лестницах. На лестнице самооценки этот человечек махал руками и занимал место на средней ступеньке. На лестнице оценки ребенка школой человечек стоял чуть ниже и был явно зажатее и скромнее. Зато на лестнице семейной оценки человечек сиял улыбкой в тысячу солнц и стоял на самой верхней ступеньке, как на пьедестале победителя.

— Ты сама себя оцениваешь довольно скромно, — начала я растолковывать дочке результаты. — Ты считаешь, что в школе тебя оценивают тоже весьма умеренно, даже чуть ниже, чем ты сама. Зато дома ты королева! Тебя воспринимают как самого гениального и талантливого ребенка в мире. И это здорово! А какой главный вывод ты бы сделала из всех наших тестов и рисунков?

— Только ты не обижайся, ладно? Оказывается, ты совсем не умеешь не только рисовать, но и разбираться в живописи.

Чувство юмора кажется мне спасательным кругом, цепляясь за который, я умудряюсь держаться на поверхности и не тонуть в пучине жизненных забот, огорчений и разочарований.

Немодный в нынешнюю эпоху немецкий мыслитель и политический деятель Карл Маркс считал, что человечеству важно весело расставаться со своим прошлым. А я стараюсь с изрядной долей юмора оценивать события не только своего минувшего, но и эпизоды мутного и неоднозначного настоящего. И иногда — даже намеки на явления грядущего, покрытой непроницаемой пеленой тайны.

Я тонко улыбаюсь в ответ на расспросы коллег, почему я прихожу на встречу с заказчиком на полчаса раньше уговоренного срока и с умным и занятым видом ожидаю его за столиком кафе. Я лишь всего-навсего безобразно плохо вижу, не ношу очки и боюсь не узнать хоть временное, но «начальство» «в лицо». А так я предоставляю ему возможность самому опознавать меня среди гламурных длинноногих красоток: его задача в любом случае несравненно легче моей.

Я смеюсь, выслушивая бесхитростные признания гостей, почему для них кажется бесконечно уютным мой дом, а кушанья, предлагаемые в нем, — удивительно вкусными и полезными. Причина, как выяснилось, была в милой сердцу визитеров замене столовых приборов после подачи каждого нового блюда, а не в моем особом таланте хозяйки и кулинарки.

Я хихикаю над комментариями родственников и знакомых к рисункам моей дочери: «Необыкновенные способности, редкий дар, удивительное трудолюбие… Ни капельки на тебя не похожа!»

Я скалю зубы в ответ на настойчивую просьбу сослуживицы подробно рассказать об известной мне, по ее мнению, процедуре смены российского паспорта по случаю стукнувшего сорокапятилетия, потому как до торжественного момента превращения в бабу-ягодку намереваюсь прожить еще несколько счастливых лет.

Я хохочу, внимая гордому рассказу мужа, как солидные и респектабельные на вид джентльмены на автозаправке просят разрешения сфотографироваться рядом с его мотоциклом. Если бы муж вбухивал в меня ежемесячно столько же средств и сил, сколько в своего хромированного мустанга, то все владельцы «Майбахов» и «Бентли» почли бы за честь сфотографироваться со мной, а не с грудой блестящего металла.

Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не заржать во весь голос, как старая полковая лошадь, столкнувшись с заявлением продавщицы отдела дамского нижнего белья, что бюстгальтеров моего размера нет, никогда не было и ни в коем случае не будет.

Я рада, что у меня есть и силы, и желание повеселиться и над собственными слабостями, и над несовершенством других людей. Такая позиция дарит мне глубину видения ситуации и свободу от чужого мнения. А главное — не позволяет утвердиться в безусловной правоте одного-единственного человека — себя любимой.

Считается, что нам подсознательно нравятся люди, похожие на нас. Или те, на которых похожи мы. Мы радуемся своему случайному сходству с любимыми актерами, писателями или общественными деятелями. Мы прилагаем массу усилий, стремясь увеличить это воображаемое или реальное внешнее подобие. Зачастую — безуспешно.

Моей коллеге нравилось считать себя похожей на Жанну Самари со знаменитого ренуаровского портрета актрисы, и она очень гордилась этим воображаемым сходством. Однажды, назначая по телефону встречу незнакомому человеку, привезшему для нее книги, она скромно описала себя: рыжая красавица, как на портрете Ренуара. И несказанно расстроилась, что ее визави не только не опознал в ней Жанну Самари, но и нашел ее исключительно похожей на британского принца Гарри.