Держите ножки крестиком, или Русские байки английского акушера - Денис Цепов Страница 4

— ААААА!!!! (Схватка!) ААААА!!!!! Извините.

— Вам совершенно не стоит извиняться, это вполне нормально — так себя вести в родах.

— Извините, что информирую вас об этом, но боюсь, что я обкакалась.

— Очень хорошо. Мы позаботимся об этом, вам не о чем волноваться.

— Благодарю вас. Вы очень добры. Я не волнуюсь, просто обычно я делаю это без свидетелей.

— Не сомневаюсь.

— АААА!!!! (Схватка!) ААААА!!!! Извините.

— Наберите полную грудь воздуха и потужьтесь!

— !!!!!!!!!!!!!

— Отлично, голова уже родилась. Теперь нам надо родить плечики и туловище!

— Доктор, будьте откровенны со мной. Надеюсь, что волосы у малыша не рыжего цвета?

— Нет, мадам. Могу вас заверить.

— Очень хорошо. Не будете ли вы так добры усадить Джонатана на стул. Это не его обычный цвет лица…

Джонатан тем временем, с лицом белого цвета, неуклонно сползает по стенке на пол, его подхватывает акушерка.

— !!!!!!!!!! (Схватка!)

Родившегося мальчика подносят к Джессике. Ни тени эмоций на лице, кроме одной-единственной мелькнувшей слезы, пробежавшей по щеке так быстро, как будто бы ее и не было…

— Good afternoon, baby boy!

— Уааа-уаааааа!!!!!!

Самым интересным неожиданно оказался последний диалог, когда родили плаценту, зашили небольшой разрез на промежности, привели в чувство счастливого отца семейства и разлили шампанское по бокалам. Джессика все еще находится в родильном кресле с ногами на подставках и десятком подушек под головой.

— Посмотрите, Джес, вашего огромного живота больше нет!

— Blimey! I can see my cunt now, can I not? [6]

— You can indeed! [7]

— Thanks for your help.

Да… Леди во всем, ну что тут скажешь…

Когда падает сердце [8]мы все спешим на помощь к нему, к не рожденному еще человеку, который изо всех сил пытается появиться на свет. Такая уж наша работа — помочь ему выжить, даже если Богу угодно, чтобы сердце его остановилось еще в материнской утробе. Может, Бог хочет дать ему шанс? Сделать так, чтобы в момент, когда сердце его устало и больше не может биться, рядом оказались мы? Потому что он — наш… Но мы — не боги и делаем только то, что умеем.

Когда падает сердце — мы все знаем, что делать. Мы бежим по коридору, мы открываем дверь в операционную и зажигаем огни бестеневой лампы. Каждый из нас, от хирурга до санитара, пытается спасти ему жизнь. Потому что он — наш. Он такой же, как мы: веселый, хмурый, добрый, сердитый, обидчивый, капризный, храбрый и трусливый. Он способен любить, как мы, и прощать тем, кого любит, как мы.

Но это — в будущем. Если получится. Если хватит времени. А сейчас — сердце его упало в ноль. Но он этого не знает, он просто жил, слушал сердце матери, и его собственное сердце училось биться в такт с материнским, и душа его улыбалась.

Сегодня — жизнь или смерть. Секундомер запущен. И если он умрет, то, конечно, попадет в рай, где таким, как он, уже приготовлены крылья и маленький лук со стрелами. А если выживет — он станет таким же, как мы. Или лучше…

Гул голосов в операционной. Отрывистые команды. Яркий свет ламп и монотонный писк наркозного аппарата. Мы идем на помощь! Он наш! Мы подходим к нему со скальпелем, мы киваем анестезиологам. Можно начинать!

— Эй, ребенок! Если ты еще жив, пожалуйста, не умирай еще две минуты!

Разрез.

— Подожди еще одну минуту!

Апоневроз. Брюшная полость.

— Послушай-ка, здесь свет, свежий воздух и Мама!

Тридцать секунд.

Нижний сегмент матки. Извлечение. Пуповина.

Ноль секунд.

Реанимация.

Времени — нет.

— Ну кричи же, ты же можешь просто заорать, и все…

…Легкие расправляются. Словно хлопок запасного парашюта. Первый крик. Первая пощечина смерти. Жизнь в этот раз победила, потому что так было угодно Богу. И нам.

Потому что он — наш.

Завелась у нас как-то в клинике девушка-докторесса из Москвы по имени Светлана. Она закончила ординатуру по гинекологии дома, вышла по Интернету замуж за английского электрика и приехала в Англию жить и сдавать экзамены на медицинскую лицензию. Сдача медицинских экзаменов в Англии — процесс, требующий не только большого ума, но также самоотречения, времени и усердия, поэтому параллельно с сидением за учебниками Светлана приходила два раза в неделю к нам в клинику, где ей было дозволено сидеть с докторами на приеме и наблюдать за работой родильного отделения и операционной.

Так вот, работаю я с утра в родильном отделении, а Светлана, миловидная блондинка из Москвы, ходит за мною хвостом и задает вопросы. К обеду, когда мы закончили обход и плановые операции, нас выловил мистер Данкли, заведующий отделением, великий профессор, ценитель русской литературы и, как выяснилось, большой любитель поболтать с интересными блондинками из Москвы.

— Хеллоу, Дэннис! Хеллоу, Свэтлана!!!! — начал свой многочасовой диалог мистер Данкли.

Я сразу сообразил, что сейчас начнется «про Солженицына, перестройку и КГБ», и, ловким движением подтолкнув Светлану вперед, попытался незаметно исчезнуть из поля зрения профессора. Однако дальнейшее настолько заинтересовало меня, что я остался послушать.

— Свэтлана! Как вы находите нашу клинику? Набираетесь ли вы здесь полезного опыта для вашего экзамена на лицензию?

— Да, мистер Данкли, — перешла Света на русский английский. — Мне очень нравится в клинике! Итс сач э привеледж фор ми то би эйбл ту си зе верк оф сач э биг гайниколоджикал асс, лайк ю, мистер Данкли!

Возникла неловкая пауза. Улыбка застыла на лице мистера Данкли и стала медленно превращаться в вопросительную гримасу. Я нервно закашлял: до меня медленно дошло то, что хотела сказать Светлана и что у нее получилось! Но тем дело не кончилось.

Света продолжала:

— Дэннис из олсо — биг асс! Ай лернт э лот фром хим ласт вик!

Мистер Данкли с интересом посмотрел на меня и с задумчивым видом удалился в свой кабинет.