Черти поневоле - Владимир Пучков Страница 44

— А чьи это шпионы? — заинтересовался Костя.

— Эти — английские, судя по выговору и по стуку… — сказал Шлоссер.

— Как это — по стуку? — удивился Евстигнеев.

— Ну когда Гаврила их палкой по голове стучит, гул такой идет, специфический. А предыдущие были американцы. Не повезло им.

— Гавриле попались?

— Да нет. Они в дом пролезли, в лабораторию, и чего-то там хватанули. То ли тысяч пять рентген, то ли под торсионное излучение попали. Короче, мутировали, так что глянуть не на что стало, и в лес подались. Обратно-то их в таком виде не примут! — Он хотел было уточнить, что же за вид был у незадачливых шпионов, но не успел: в калитку постучал Полумраков.

Савелий был в спортивном костюме и в кедах.

— Жене сказал, что на пробежку, а то бы не пустила, — с ходу заявил он, но Шлоссер только махнул рукой:

— Пошли, пошли! Чего время тянуть?

Друзья вошли в дом, и Семеныч провел их в лабораторию. В углу под каким-то генератором стояла раскладушка.

— У меня тут беспорядок, — сказал Шлоссер, — не обращайте внимания. И это… провода не заденьте! А то коротнет что-нибудь, а последствия могут быть разные.

— У тебя все эксперименты чреваты катаклизмами, — проворчал Евстигнеев. — Прошлый раз говорил, что планета может с орбиты сойти. Ну подумай, что за чушь!

— Верно, чушь, — миролюбиво согласился Семеныч, — это я так сказал. Чтобы не сильно пугались. Потому что когда человек пугается, у него начинают дрожать руки и он вообще может разных глупостей наделать.

— Так, значит, Земля с орбиты бы не сошла? — на всякий случай уточнил Полумраков.

— Нет, конечно, — пожал плечами Шлоссер. — Как она могла сойти с орбиты, если бы превратилась в пар? В излучение?

— Евстигнеев! — громко пожаловался Полумраков. — Кого мы пригрели на своей груди? Гения терроризма!

— Никакого террора, чистая наука, — возразил Шлоссер. — А наука требует…

— Капиталовложений! — быстро сказал Евстигнеев. — Хватит базарить, давай по делу.

— По делу… — Глаза Шлоссера азартно блеснули. — Сначала несколько слов, друзья мои! Изобретен перемещатель!

— Снова телепортация, что ли? — скривил губы Евстигнеев. — Это же пройденный этап!

— Не спеши, — строго сказал Шлоссер. — Это особый перемещатель. Вот вы смотрите, например, кино. Там другой мир, вымышленный, конечно, но интересный, яркий, в котором хотелось бы побывать…

— Это смотря какое кино, — осторожно возразил Полумраков.

— Не придирайся, — отмахнулся Шлоссер. — Так вот, такие миры, как ни странно, все же существуют в реальности. Творческие люди, режиссеры там, писатели — только улавливают их, разглядывают, как бы сквозь магический кристалл. А вот с помощью моего прибора в этих мирах можно путешествовать!

Он посмотрел на друзей, ожидая ответной реакции. Реакция была сдержанной.

— Как это: в реальности? — усомнился Костя. — Выходит, какую бы дурь ни придумал режиссер, все это уже где-то есть?

— Вот именно! — воскликнул Шлоссер. — В необозримой, бесконечно разнообразной Вселенной есть абсолютно все! А мой перемещатель — средство передвижения по этим мирам.

— Любопытно, — сухо сказал Евстигнеев, — а фильмы ужасов? Или, к примеру, про Конана-Варвара?

— Есть и такие миры, — сказал Шлоссер.

— А… к примеру, эротика? — заливаясь краской, спросил Полумраков.

— Ну этого добра и здесь навалом, — огрызнулся Евстигнеев. — Вон у тебя Антонина… По сравнению с ней любая эротика усохнет!

— Это уж точно, — грустно вздохнул Полумраков.

— А какое отношение это имеет к обороне от космических пиратов? — напомнил Костя. — Вы же сами сказали…

— К космическим пиратам это имеет самое прямое отношение, — сказал Шлоссер, сдержанно улыбаясь. — С помощью моего прибора мы перекинем пиратов в «Звездные войны». Тамошние джедаи в два счета с ними расправятся!

— Или к вампирам отправим, — потирая руки, сказал Евстигнеев. — Вот графу Дракуле будет подарочек!

— Все это так, — сказал Шлоссер. — Но, друзья мои, аппарат следует испытать. У кого будут пожелания?

— В смысле? — не понял Евстигнеев.

— В смысле выбора видеокассет, — сказал Семеныч. — Правда, предупреждаю сразу: боевики не заказывайте. Пристрелят или морду набьют. Нам это ни к чему. Лучше уж что-нибудь сказочное.

— Про Кощея Бессмертного! — обрадовался Полумраков.

— Нам и своего хватает, — возразил Костя. — Может, про космос?

— Еще чего! — возразил Полумраков. — Помнишь фильм «Чужие»? Там еще весь экипаж сожрали. Лично мне туда что-то не хочется!

— Тогда историческое. Про Спартака, например.

— Ты думай, что говоришь, — возмутился Полумраков. — Зарубят на фиг!

— Тогда, братцы, отправимся туда, куда я скажу, — вмешался Шлоссер. — Я много над этим думал. Есть ведь и не такие кровавые фильмы. Например, «Фараон».

— Помню я эту киношку, — сказал Евстигнеев, — про Древний Египет. Вообще-то это мысль. Времена там тихие, народ смирный, правда, фараона этого все-таки зарезали. Но мужик он был неплохой.

— Ну так мы его спасем! — воодушевился Костя.

С этой идеей согласились все. Только Полумраков колебался.

— Антонина хватится, — сказал он, — вы не знаете Антонины!

— Мы знаем твою Антонину, — возразил Семеныч, — она и моргнуть не успеет, как мы вернемся! Там время течет независимо от нашего. В какую минуту мы войдем в тот мир, в такую же и вернемся. Короче, включаю установку!

Только тут друзья обратили внимание на видеомагнитофон, телевизор и здоровенную, от пола до потолка, раму из гнутых алюминиевых трубок.

— Дверь в иной мир! — осклабился Шлоссер, указывая на нее.

Он выбрал кассету, перемотал ее на нужное место и поднял вверх палец:

— Начинаю отсчет!

— Постой! — крикнул Евстигнеев. — К фараону без подарков нельзя — обидится.

— Дубина! — Шлоссер выразительно выругался и шлепнул себя по лбу. — Я и не подумал! А что бы ему такое подарить? Он же дикарь… А! Подарю магнитофон, пусть музыку слушает. И пиво… Это отвлечет его от политики. Глядишь, и цел останется.

Он подцепил стоящий на полке «Панасоник» и выбрал несколько кассет. Потом метнулся к холодильнику и вытащил упаковку пива в жестяных банках.

— Может, не надо пива? — запротестовал Костя. — Зачем делать из фараона алкаша?

— Ерунда, — отмахнулся Шлоссер, — пусть попробует фирменного! Он хоть и фараон, а жизнь-то у него — собачья. Оттянется, отдохнет. Включаю перемещатель!

Щелкнул какой-то тумблер, и пространство внутри алюминиевой рамы осветилось и побежало полосами. Шлоссер что-то еще подкрутил, и через минуту друзья увидели широкий мощеный двор, скопище народу и пока еще пустой трон.