Эльдорадо - не награда - Алексей Лютый Страница 5

– Ты что, ничего не понимаешь? – так искренне удивился Попов, что я даже подумал о том, что ошибся в своих предположениях. Судя по его тону, на фотографиях должны быть отображены отнюдь не вчерашние находки, а как минимум все самые красивые девушки города, которых Сеня просто обязан был знать в лицо.

– Это же самая редкая в нашей стране коллекция фигурок майя, датируемая 650-800 годами нашей эры, – развеял мои сомнения умница Андрей.

– А ты откуда про это знаешь? – подозрительно покосился на него Жомов. – Хочешь сказать, на таких штучках даты изготовления и срок годности проставлены?

– Дурак ты, Ваня, – сделал вывод Попов и едва успел увернуться от подзатыльника. – Книги читать иногда нужно, а не ограничиваться одним букварем. Это фигурки расцвета классического периода майя, закончившегося примерно за сто пятьдесят лет до того момента, как их культуру почти полностью поглотили тольтеки.

– И сколько же они могут стоить? – чисто рефлекторно поинтересовался Рабинович, но затем поправился: – Может быть, объясните мне, что происходит?

Ваня, слегка обидевшийся на «дурака», демонстративно промолчал, но этого никто, кроме меня, не заметил, поскольку Андрюша Попов начал заливаться соловьем. К великой радости нашего эксперта-криминалиста, грабители, которых вчера мы с Сеней поймали, вытащили из музея именно фигурки майя, изучением которых Андрюша и увлекался в последнее время.

В музей злоумышленники попали еще днем, когда выставка, приуроченная к празднованию Дня города, просто ломилась от посетителей, в том числе и иностранных, прибывших к нам специально для того, чтобы посмотреть на эту коллекцию. Меры предосторожности, конечно, формально были весьма повышенными, но на самом деле организаторы выставки почти не опасались ограбления, прекрасно понимая, что такую редкую коллекцию фигурок майя продать будет почти невозможно. Поэтому и не так серьезно охраняли, как следовало бы. Грабители, заранее знавшие о готовящейся выставке, спланировали свой налет загодя. Конечно, об истинной ценности фигурок они ничего не знали, но надеялись, что смогут ее выгодно для себя продать. И когда прилив посетителей музея достиг пика, они просто спрятались в одном из подсобных помещений, в приготовленное заранее, во время предыдущих визитов, место. Подождав, пока музей закроется и представление на центральной площади будет в самом разгаре, грабители изнутри отключили сигнализацию и собрали с выставочных стендов всё, что попалось им под руку. На пульте в отделении отключение сигнализации, конечно, заметили, но пока смогли бы направить к музею какой-нибудь не занятый наряд для проверки, грабители успели бы скрыться. Если бы, конечно, не мы с Рабиновичем.

– И что, ты хочешь сказать, меня теперь к награде представят? – заинтересованно спросил Сеня. Вот гад, «меня»! А я что, и участия в этом деле не принимал? – Молчи, Мурзик. Не видишь, мы о деле разговариваем!

– Во-во, псина, они о деле разговаривают, а мы с тобой – побоку, – поддержал меня всё еще обиженный Жомов, но и на эти его слова Сеня с Поповым внимания не обратили.

– Не только к награде, – зная слабую жилку моего хозяина, расплылся в улыбке эксперт-криминалист. – Организатор выставки был настолько поражен оперативной работой милиции и обрадован тем, что все фигурки возвращены к нему в целости и сохранности, что приказал материально поощрить милиционера, задержавшего грабителей. Тебя, стало быть! Кобелев сначала повыпендрежничал, дескать, милиционеры не за материальные поощрения работают…

– Вот гад! – перебил его возмущенный Сеня.

– …а затем вынужден был согласиться. Уж так настойчив организатор выставки был, – не обратив на эту реплику внимания, закончил Попов. – Так что наградные часы от нашего руководства тебе обеспечены, плюс денежная премия от спонсора. Так как насчет того, чтобы это событие отметить? Тем более что у нас с Жомовым сегодня тоже выходной.

– Ну, разве перед вами устоишь? Будет вам праздник, – усмехнулся Сеня и тут же поправился: – Только на многое не рассчитывайте. Премию мне еще неизвестно когда дадут, а пока у меня денег в обрез.

Вот так и начался для нас праздник, посвященный Дню города. Вчерашнее не слишком радостное настроение моего Сени развеялось без следа, и сегодня он выглядел словно именинник. Конечно, вынужденные расходы на предстоящую попойку то и дело бросали тень на умное чело Рабиновича, пока он приводил себя в божеский вид, то есть облачался в форму, но я ничуть не сомневался, что мой хозяин и из этой ситуации выйдет достойно.

По крайней мере, никто не мешает ему прибегнуть к обычному в таком случае трюку – выпивку-то он по минимуму поставит, но, когда она закончится, скажет, что на большее нет денег, и Жомов, которому вечно недогон, будет сам изыскивать резервы для продолжения попойки. Ну а на закуску Сене и тратиться не придется. Всё-таки тетя Соня из Одессы нам еще не забывает присылать кое-какие продукты питания, которые в трезвом состоянии мой Рабинович есть не рискует – уж слишком древними они выглядят!

Пока Сеня вытаскивал из закромов закуски, а Ваня Жомов аккуратно транспортировал их на стол, стоически удерживаясь от того, чтобы не отпить пару глотков из оставленной без присмотра бутылки, Андрюша сбегал в ближайший магазин за водкой, сигаретами, хлебом и парой банок настоящей, не соевой тушенки. С сомнением посмотрев на меня, Рабинович всё же пришел к выводу, что я награду не меньше его заслужил и – где это видано! – вывалил мне в миску целую банку упомянутой выше тушенки.

От такой невиданной щедрости даже лизнуть хозяина в его еврейский нос захотелось, но я вовремя вспомнил, что, во-первых, уже давно вышел из возраста, в котором псам дозволяются такие щенячьи нежности, а во-вторых, не далее как вчера я эту тушенку действительно заработал. Поэтому лишь вильнул для приличия хвостом, выражая свою благодарность, и сунул нос в пластиковую миску, заполненную любимым лакомством.

Наконец-то приготовления к началу праздника были закончены – только не говорите мне, что пить водку с утра дурная привычка. Поработаете в милиции, сами перестанете понимать, когда утро на дворе, а когда вечер, лишь бы минута свободная выпала. Трое доблестных милиционеров уселись-таки за стол. После поздравлений с вполне заслуженной наградой – на мою долю тоже пару ласковых слов перепало – выпили по первой, и Ваня было собрался рассказать о том, каких приколов он вчера на площади насмотрелся, но не тут-то было. Попова, безмерно вдохновленного тем, что довелось подержать в руках предметы огромной исторической ценности, отвлечь от рассказов о майя было не так-то просто.

– Вот, посмотрите сюда, – вопил он, протягивая Жомову с Сеней какую-то фотографию. – Представьте, этой нефритовой фигурке кецаля просто цены нет. Подобных ей во всем мире раз-два и обчелся…

– Что-то не похоже это на еврея. Скорее ворона какая-то общипанная, – задумчиво вертя в руках фотографию, пробормотал Жомов. – Или я ее вверх ногами смотрю?

– А при чем тут еврей? – почти в один голос изумились Сеня с Поповым. Редкое единодушие, стоит заметить!

– Как при чем? А разве Кецаль не еврейская фамилия? – искренне удивился Ваня. – Я помню, у нас в классе один парень с похожей фамилией учился. Или он молдаванин был?..