Дневник незначительного лица - Георг Гроссмит Страница 9

По-царски, в кабриолете, мы прибыли домой, и я трижды постучал в парадную дверь, не получая ответа. Через стекло внизу (со звездочками) я видел, как Кэрри бросилась наверх. Я попросил мистера Франчинга обождать у этой двери, а сам отправился к задней. Там увидел я, что мальчишка из бакалейной прямо таки отколупывает дверную краску: она пошла волдырями. На порицания не оставалось времени; поэтому я миновал мальчишку и проник в дом через кухонное окно.

Я открыл дверь мистеру Франчингу и ввел его в гостиную. Потом поднялся к Кэрри — она переодевалась — и сообщил, что уговорил мистера Франчинга заглянуть к нам в гости. Она ответила:

— Что ты наделал? Ты же знаешь, у Сары сегодня выходной, в доме шаром покати, холодная баранина из-за жары протухла.

В конце концов Кэрри, добрая душа, спустилась вниз, помыла чашки, покрыла стол скатертью, я же дал мистеру Франчингу наши виды Японии, чтобы он их разглядывал, а сам тем временем сбегал к мяснику и купил три свиные отбивные.

Мальчишка из бакалейной прямо-таки отколупывает дверную краску

30 ИЮЛЯ.

То ли эта мерзкая холодная погода так на меня влияет, то ли на Кэрри, то ли на нас обоих. Мы ни с того ни с сего начинаем спорить из-за совершенных пустяков. И такое неприятное положение вещей складывается по большей части за завтраком или за обедом.

Сегодня утром, не помню почему, мы говорили про воздушные шары, и было очень весело; но как-то незаметно разговор перешел на семейные темы, и Кэрри, бог весть с какой причины, вдруг в самом нелестном тоне коснулась денежных затруднений моего бедного отца. На это я ей возразил, что «папа, по крайней мере, был джентльмен», после чего Кэрри ударилась в слезы. Положительно, куска не мог проглотить за завтраком.

На службе за мной послал мистер Джокер и, извинившись, сообщил, что мне придется воспользоваться ежегодным отпуском со следующей субботы. Франчинг позвонил на службу и пригласил меня с ним отужинать в клубе «Конституционный». Опасаясь дома ненужных разговоров после утренней стычки, я известил Кэрри депешей о том, что иду ужинать, и пусть она без меня ложится спать. Купил Кэрри серебряный браслетик.

31 ИЮЛЯ.

Кэрри очень понравился браслетик, который вчера, прежде чем лечь спать, я оставил у нее на туалетном столике с нежной записочкой. Сообщил Кэрри о том, что со следующей субботы мы едем в отпуск. Она с улыбкой отвечала, что очень рада, разве только вот погода скверная, и миссис Джиббонс едва ли успеет сшить ей платье, подобающее оказии. Я заметил, что, по-моему, палевое платьице с розовыми бантиками очень мило выглядит; Кэрри ответила, что не напялит такое на себя ни за какие коврижки; я готов был обсудить этот предмет, но вспомнив про вчерашние разногласия, прикусил язык.

Я сказал Кэрри:

— По-моему, лучше доброго старого Бродстера нам ничего не найти.

Кэрри не только, к моему удивлению, впервые в жизни выдвинула возражения против Бродстера, но вдобавок еще и попросила меня не употреблять выражение «добрый старый», предоставя его мистеру Стиллбруку и другим джентльменам подобного пошиба. Услышав, что мимо окон проходит мой автобус, я принужден был выскочить из дому, против обыкновения не поцеловав Кэрри на прощанье; я крикнул:

— Решай сама, как хочешь.

Вечером, когда я вернулся, Кэрри сказала, что она передумала, раз остается так мало времени, она согласна на Бродстер и уже написала миссис Бек, на Харбор-вью-террас, чтобы приготовила нам комнаты.

Питт выговорил: «Какие горны!»

1 АВГУСТА.

Заказал новые невыразимые «У Эдварда» и попросил, чтобы не делали их такими широкими внизу; последняя пара была так широка внизу и так узка в коленках, что выглядела, как моряцкий клеш, и я даже слышал, как Питт, этот противный молокосос у нас в канцелярии, выговорил:

— Какие горны!

Это когда я проходил мимо его стола. Кэрри заказала миссис Джиббонс розовую блузу и юбку из синей саржи, по-моему, на водах это будет изумительно! Вечером она себе сооружала матросскую шапочку, а я тем временем читал ей вслух «Биржевые ведомости». Когда она кончила шляпку, я ее примерил, и оба мы от души хохотали; Кэрри говорила, что шляпка уморительно сочетается с моей бородой, и выйди я на сцену в таком виде, все бы попадали со смеху.

2 АВГУСТА.

Миссис Бек написала, что наши всегдашние комнаты в Бродстере в нашем распоряжении. С этим все в порядке. Купил пеструю рубашку и пару рыжих штиблет, какими, я вижу, щеголяют многие франты в Сити, говорят, это сейчас крик моды.

3 АВГУСТА.

Прекрасная погода. Ждем не дождемся завтрашнего дня. Кэрри купила зонтик длиной в пять футов. Я ей заметил, что это попросту смешно. Она сказала: «У миссис Джеймс из Саттона — вдвое длинней», и разговор был окончен. Я купил шикарную шляпу для жаркой погоды на море. Не знаю, как их называют, такая, вроде шлема, как носят в Индии, но только из соломки. Купил три новых галстука, два цветных фуляра, и пару синих носков у «Братьев Поп». Весь вечер укладывал вещи. Кэрри напомнила мне, чтоб не забыл взять у мистера Хиггсуорта подзорную трубу, он мне всегда ее одалживает, зная, что я с ней умею обращаться. Послал за нею Сару. И вот, когда, казалось, все было так прекрасно, с последней почтой пришло письмо от миссис Бек следующего содержания: «Я сдала весь дом одной семье и, прошу меня извинить, вынуждена взять свое слово обратно, и, прошу меня извинить, вам придется искать себе другое жилье; но миссис Уомминг, моя соседка, с удовольствием вас приютит, правда, с понедельника, так как ее помещение занято на выходные.

Нежданное возвращение сына нашего Уилли Люпина Пушера

4 АВГУСТА.

С первой почтой пришло милое письмо от нашего дорогого сына Уилли с благодарностью за пустячок, который Кэрри ему послала в связи с позавчерашним днем его двадцатилетия. К нашему крайнему изумлению, вечером он объявился сам, проделав неближний путь из Олдэма. Он сказал, что отпросился в банке и, поскольку понедельник — выходной, решил нам сделать небольшой сюрпризик.

5 АВГУСТА.

Воскресенье. Мы не видали Уилли с Рождества, и с радостью замечаем, каким прекрасным юношей он стал. Трудно даже поверить, что он сын Кэрри. Скорей подумаешь, что младший брат. Я решительно не одобряю, что в воскресенье он надел клетчатый костюм, и, на мой взгляд, ему бы следовало пойти сегодня утром в церковь; но он сказал, что устал с дороги, и от дальнейших замечаний я воздержался. За ужином открыли бутылочку портвейна и пили за здоровье нашего дорогого Уилли.