Железный прапор - Андрей Негривода Страница 10

– Ты как?

– Ничего. Голова только закружилась немного, а так норма…

– Крюк, аптечку! – В их индивидуальных пакетах были и шприц-тюбики с противозмеиной сывороткой. – Санек, как выглядела эта зараза?

– Обычно… Как?! Змея змеей. Какая разница?

– Как она выглядела? Вы, «дедушки», на занятиях по выживанию спали как сурки, а мы, «молодые», слушали. Какая она была, Малыш, не понтуйся – я знаю больше, чем ты?

– Ну, какая? Черная почти, с яркими желтыми петляющими пересекающимися полосами. По телу такие ромбы получаются…

– Щитомордник… Та-ак! Большая?

– Метра в полтора и толщиной в полруки.

– Бля! Самка, не иначе… Ты, Санек, жениха ее спугнул, а хозяйка-то осталась дома. Да не в самом лучшем расположении духа, потому и бросилась.

– Сейчас сыворотку кольнем, и все будет нормально. Не весна же [23], – прошептал Крюк, доставая шприц.

– Думаешь, все так просто? На Санька посмотри! Его старуха укусила, судя по размерам. Там яду – на троих…

Лоб Малыша покрывали крупные капли пота. И кажется, его начинало немного трясти. В лице ни кровинки. А прошло всего ничего – 5-6 минут.

Действовать было необходимо не теряя ни секунды. Туго перетянув руку ремнем у самого плеча и оголяя мощный бицепс Саши, Медведь обратился за помощью к Виталию:

– Давай, Крюк, коли две дозы сыворотки. Потом будешь яд из раны отсасывать. – Игорь провел кончиком своего острейшего десантного ножа по коже, соединяя следы от укуса.

– Тр-р-ры, – издала противный звук кожа, расползаясь под сталью.

– Я те че, арбуз? – вяло запротестовал Малыш заплетающимся языком.

Кровь была очень темная и слишком густая.

– Ну, че делать-то теперь? – Крюк понимал, как много они проспали на занятиях, и теперь надеялся на знания Игоря.

– Отсасывай давай эту гадость. Кровь, видишь, уже какая? Значит, яд начал действовать: змеиный яд – это белок, сворачивающий кровь. Она должна быть ярко-алая, вот и давай… Пока не появится то, что нужно, а я пока приготовлю кое-что…

Малыш наблюдал за своими друзьями отстраненным взглядом. Виталик тем временем, раз за разом прикладываясь губами к ране, отсасывал и сплевывал вязкую противную кровь грязно-бурого цвета.

– Самые ядовитые в Афгане – кобра, щитомордник, гюрза, правда, эта в горах не водится, и эфа. – Медведь устроил попутный ликбез. – Яд, попадая в кровь, сворачивает ее. Самые опасные весенние месяцы – от укуса самки человек умирает через несколько часов. Сейчас конец лета, поэтому, если не делать резких движений, не волноваться, короче, не учащать пульс сердца – есть около суток. По крайней мере должно быть…

– Как тут можно не волноваться? Вон, даже я волнуюсь, а укусили-то Санька!

– Повышенное сердцебиение убыстряет ток крови, а значит, и яда в ней. – Над зажигалкой Крюка Игорь прокалил кончик своего ножа докрасна, все это время внимательно наблюдая за цветом отравленной крови.

Еще несколько мощных усилий, и из раны показалась вялая, но почти нормального цвета, красная струйка.

– Хватит! Теперь держи его, Виталь. Нож свой ему в зубы вложи, чтоб не закричал.

Раскаленно-красное лезвие ножа плотно прижалось к ране… Противно запахло горелой плотью.

Малыш стал мощно дергаться, попробуй удержать такого буйвола! Но ребята справились с грехом пополам, видно, у их друга силы были уже не те… Жгута снимать не стали. Перевязали отвратительного вида после их врачеваний рану. На все про все ушло минут 40-50.

– Ну а теперь-то что? Что делать будем, сержант?

– Что-что? – Да уж, задачка была из задач. – Сначала давай бинокль…

Приложив окуляры к глазам, Игорь продолжал говорить:

– Радио Орлику: «Имеем трехсотого. Нужна помощь. На подходе до десятка чужих "карандашей". Времени не больше часа. Глаз (это был позывной дозора)». Передавай, Крюк.

Пока Виталий бубнил в микрофон рации, Игорь наблюдал за афганцами, поднимавшимися по склону от кишлака. А те прошли уже больше трех четвертей подъема и продолжали двигаться довольно споро, беззаботно переговариваясь на ходу. Видно было, что они ничуть не заботятся о своей безопасности, а значит, их здесь еще ни разу не беспокоили…

– Ну, что там?

– Взводный передал, что на той полянке остановился отряд «духов», по количеству похоже что «наш». Пацаны заблокировали его по-тихому. Ждут нашего десанта часа через два. Сам Дзюба идет с двумя ротами… Нам приказано скрытно отходить – свое дело мы уже сделали.

– Та-ак… – Теперь на подмогу надежды не было, и все зависело от них самих. – Время? – 20.10.

– «Духи» уже почти на террасе. А Малыш говорил – два часа…

Сашка тем временем переводил свой отсутствующий, блуждающий взгляд то на Медведя, то на Крюка. Было понятно, что ему становилось все хуже, несмотря на «лечение».

– Такими темпами они точно к 21.00 будут на нашей лежке, – проговорил Виталик.

Решение нужно было принимать прямо сейчас. И Медведь его принял:

– Так, Крюк… – Он еще не до конца осознавал, на что решился, но спасать было нужно человека, друга. – Силы остались?

– Смотря для чего.

– Потащишь Малого к следующему месту.

– А ты?

– Он говорил – метров триста, – проигнорировал вопрос Медведь. – Поднимешь его с этой долбаной террасы и будешь ждать.

– Чего ждать? Ты че удумал, Бурый?

– Я возвращаюсь…

– Сдернуть решил! Да я тебя сейчас!..

– Отставить, рядовой!

– Тогда объясни хоть!

– Санек уже сейчас никакой… С ним нам не уйти. Максимум через час «эти» будут на месте. Думаешь, будут сидеть и гадать, кто это там был, и не захотят проверить?

– Ну…

– Не на конюшне… Сколько мы с Малым пройти успеем?

– Да уж не много…

– Догонят и всех положат.

– Да понятно это! О чем разговор?

– Я вернусь на место, замаскирую, по ходу, наши следы и ломанусь на стеночку, так, как пришли. Внаглую пойду… Попробую за собой их потащить. А ты как увидишь, – он сунул в руки Виталика бинокль, – что за мной потопали, потащишь Малого…

– Совсем сбрендил? С мозгами поссорился?

– Смотри! Ночь спустится часа через полтора. Ну, пробегут они за мной полчаса, ну, пусть час. Че, думаешь, не смогу их потаскать? Да я как заяц петлять буду! А как отстанут, пойду по азимуту в сторону Орлика… Ты только Санька выволоки отсюда…