Вольные стрелки - Михаил Нестеров Страница 10

– Красиво сказано, – одобрительно покивала Ипатьева.

– Однажды мне не повезло, – все больше откровенничал Миркович. – Майор по фамилии Яковкин, получавший квартиру в Подмосковье, на повторную встречу со мной пришел не один. И деньги были в руках у другого. Его сопровождал Сергей Глумов. Он выложил на стол пачку долларов и сказал: «Здесь пять «штук». Не хватает еще пяти». Глумов был тем человеком, при встрече с которым говорят: «Мне конец». Я работал один. У меня не было «крыши» и не было выбора. Я не мог отказаться от предложения Глумова, который в первую или вторую нашу встречу назвал себя... фонарем в одной организации.

– Почему он назвал себя фонарем, он объяснил?

– Да. Он сказал: «Фонарь мешает спать стражникам, а звездам – светить». Запоминающаяся фраза. Я потом специально узнавал, откуда она. Оказалось, из старого фильма «Звездный мальчик».

– То есть Глумов дал вам понять, что он не последнее лицо в некой преступной группировке.

– Именно так.

– Он стоит над «стражниками», рядовыми, но близко к руководителям, «звездам».

– Да, это на него похоже, – поддакнула Ипатьева.

– Ну, если вы сами все знаете... – Миркович развел руками.

– Как долго продолжалось ваше с ним сотрудничество?

– В общем, мы кинули четырнадцать клиентов. Деньги делили поровну. Работая в паре с Глумовым, я получил семьдесят тысяч долларов.

– И последний вопрос. – Его Цыплаков задал на чистой интуиции. – Почему Глумов скрывал вашу с ним связь от «звезд» в организации?

– Ну, деньги, которые он имел на мне, Глумов называл «доходами, не облагающимися налогами». Как-то раз мы выпили паршивого виски – он на хорошее пойло всегда жмотился, а я по этому поводу думал: на что вообще он тогда тратит деньги, на старость копит, что ли? Так вот, Глумов разоткровенничался. Я хотел было взять его секрет на вооружение, но не видел в этом выгоды. Отомстить ему не трудно – за левый доход Глумову в его организации могли и ноги переломать.

– Кого еще он нелегально «крыл»?

– Точно мне об этом неизвестно. Могу предположить, что под его влияние попал командир стройбата. Глумов «подцепил» майора за продажу рабсилы, запчастей и еще какой-то мелочи, гвоздей, кажется.

* * *

В своем кабинете Грин, выслушав подчиненных, отдал команду:

– Живо собирайте материалы на нашего «звездного мальчика» – и на допрос его.

К тому времени Цыплаков уже знал, что из себя представляет «звездный мальчик», цитирующий сказочного героя: командир разведроты в мотострелковом полку, предположительно – возглавляет боевое ядро организованной преступной группировки.

Гриневский остановил Цыплакова, когда Ипатьева вышла и закрыла за собой дверь.

– Мне позвонил лично Аркадий Разлогов...

– А, шеф управления Государственной экспертизы, – покивал Цыплаков.

– Он самый.

– Генерал попросил вас отпустить Глумова?

– Потребовал. Был еще один звонок – от генерал-лейтенанта Кулагина. Он возглавляет управление по реализации жилищных программ.

– Он просил за Мирковича.

– Разумеется. Аркадий Разлогов потребовал освободить Глумова, – повторился Михаил Гриневский. – Когда влиятельная фигура заступается за пешку, возникают большие вопросы. Но на шахматную партию это не похоже. В шахматах что ни ход, то жертва, в итоге король остается один. А система накручивает себя, укрепляется за счет новых элементов. Прежде всего, она защищает собственные интересы. Но сравнение с шахматами уместно только в том случае, если правила игры будут изменены.

– Каким образом?

– Фигуры противника становятся на твою сторону.

– Мне поторопиться? – спросил Цыплаков после непродолжительной паузы.

– Я попросил бы тебя не замедляться. Что бы ты мне посоветовал в этом случае?

– Задержать Глумова до утра. И ему, и генералу Разлогову за это время будет о чем подумать.

Гриневский походил на биоробота, когда подъехал к розетке и, вытянув из коляски шнур, приконнектился для подзарядки аккумулятора. Шнур был длинный, на подпружиненном барабане, и позволял Грину свободно перемещаться по кабинету; однако в этот раз он не тронулся с места, как будто ждал полной зарядки.

Цыплакову казалось, в такие моменты Гриневский снова переживал ту аварию, прогонял в голове варианты, которые позволили бы ему избежать лобового столкновения с грузовиком. Ночь, мокрая дорога, незаметный кусок бетона с торчащей арматурой, притаившийся в ухабе; левое переднее колесо пробито навылет, и машину вынесло на встречку. Она совершила полный оборот, прежде чем вмазалась задком в грузовик. Сам Грин как-то сказал: «Теперь я знаю, каково волку, попавшему в капкан... обеими лапами». Больше он к этой теме не возвращался.

Здание СКВР соседствовало с военно-медицинским главком, что в Хрустальном переулке, между Варваркой и Ильинкой, в шаге от ГУМа и в полутора – от Кремля. С точки зрения оперативности – место не очень. Трудно выезжать из переполненных машинами улиц и переулков на такие же забитые и с виду просторные дороги, даже на Москворецкую набережную.

Цыплаков запарковал машину на своем месте, захлопнул дверцу и закрыл на ключ. Подергал за ручку – надежно ли держит замок. Мимо прошел моложавый подполковник-медик. Он прятал насмешку, но не скрывал связки ключей с брелоком – пультом дистанционного управления, с помощью которого поставил свою машину на сигнализацию, заблокировав замки.

Цыплаков сегодня опоздал на работу на двадцать минут, поэтому сразу спустился в подвальный этаж. Там он прошел коротким и мрачноватым коридором, который, казалось, вел в тупик. Остановился перед массивной дверью и услышал голос напарника:

– Поговорим про Мирковича?

– Про Антона?

– Про Антона. Потом поговорим про остальных Мирковичей.

– Всем привет! – поздоровался Цыплаков, когда дверь за ним закрылась.

– Ты опоздал, – констатировал Багдасаров, не меняя позы – одной ногой твердо стоя на бетонном полу, а другой поддерживая равновесие на жестком сиденье стула. Он был без пиджака, отчего плечевая кобура желтого цвета смотрелась весьма стильно. Костя на одну восьмую часть был узбеком. Но и этой восьмушки хватало, чтобы люди, не знавшие его, признавали в нем выходца из Средней Азии.

– Знаешь, – сказал Цыплаков напарнику и кивая на Глумова, – этот капитан похож на одного парня, который в своем собственном доме насиловал девчонку. На столе дорожки от кокаина, в одном углу принтер печатает фальшивые деньги, в другом – ксерокс размножает фашистскую литературу, посреди комнаты оружие, боеприпасы. В квартиру вламывается группа захвата. Парень поднимает руки и говорит: «Это не то, что вы думаете».