Облава на волка - Михаил Серегин Страница 13

Только вот спустя примерно год с того момента, как Николай Щукин стал вольной птицей, с ним произошло то, после чего он потерял веру в любовь и свободу – на три года, – зато приобрел полезные связи в блатном мире, кучу бесценного жизненного опыта и бесконечно циничное отношение к окружающей действительности.

Впрочем, о том случае, приведшем его на тюремные нары, Николай вспоминать не любил.

Им пришлось дожидаться рассвета, чтобы въехать в Санкт-Петербург, миновав неизбежный пост КПП ГИБДД. Ведь раннее утро, как известно, самое благоприятное время для такого рода мероприятия – невыспавшиеся менты невнимательны еще и потому, что с рассветом не нужно вести утомительные процедуры регистрации для въезжающих.

Тем не менее Филин и Петя Злой заметно побледнели, когда впереди в запыленном пространстве лобового стекла вырос в синей утренней дымке контрольно-пропускной пункт дорожной инспекции. Семен же молчал, и что он чувствовал, когда джип проходил обязательный досмотр, никому не было известно.

Когда джип оказался в городской черте, Семен тут же позвонил по мобильнику человеку, которому в день отъезда из «Орлиного гнезда» посредством телефонного разговора рекомендовал его Седой, и уже через полтора часа джип стоял в подземном гараже одной из питерских многоэтажек, а Семен и его подручные сидели в близлежащем кабаке, отмечая все-таки состоявшийся въезд в город.

– До вечера подождем, – проговорил Семен, со стуком поставив пивную кружку на полированную поверхность столика. – Мне Кислый звонил – сказал, они уже на подходе, вроде все нормально у них, никакого шухера.

– Кислый во второй машине? – спросил Филин, обсасывая багровую рачью клешню.

Семен кивнул.

– А третья?

Семен вытер руки об узорчатую салфетку, предназначенную вообще-то для украшения столика, и полез во внутренний карман за телефоном.

– Я Сивого назначил за главного, – сообщил он, вертя в руках телефон, – Сивый себя сейчас виноватым чувствует, вот и лезет из кожи вон, чтобы доказать, что он еще… кое-что петрит в делах. Люди в таком состоянии – самые надежные. Вот Седой… – Семен понизил голос, – мне рассказывал про то, как у него по молодости – когда меня еще участковый из подвалов за уши вытаскивал – банда была. Так он часто специально сам своих ребят подставлял, а потом наезжал на них, чтобы они, чувствуя за собой вину и грех, пытались все это дело искупить. Понял? Психология.

– Да херня эта психология вся, – глотнув пива, выразился Петя Злой, – просто «братков» надо в ежовых варежках держать. Чтобы они не ширялись, не бухали и за бабами не очень-то бегали… И время от времени кого-нибудь лично мудохать. А Седой в этом плане… Я понимаю, что завалить кого-нибудь – ему по понятиям стремно, но перед пацанами надо пару раз хоть в нюхальник кого-то двинуть или еще чего в этом же роде. А то братва – я слышал – начинает Седого воспринимать уже как старика… Нет, все его уважают, и слово Седого – закон, но…

– Старик! – возмущенно пропыхтел Семен. – Думай, что базаришь! Попробуй с ним один на один выйти – он тебя в первую секунду уделает.

– Да я и не спорю, просто… – Петя Злой поднял руки, как будто собирался сдаваться в плен.

– Чего – просто?! – раздраженно перебил его Семен. – Тебя, Петя, один лишь раз прихватили – когда ты только школу закончил. Да и то по хулиганке – месяц в СИЗО отдохнул, а потом домой, условняк каждый день у участкового отмечать. Конечно, СИЗО – школа хорошая, но чтобы все понятия реально сечь, надо не только СИЗО, но и зону пройти. И не один раз. Понял?

Петя неопределенно пожал плечами.

– А если не понимаешь, то молчи!

Семен принялся было набирать номер на мобильнике, но запутался в цифрах и швырнул телефон на столик. Было видно, что он сильно раздражен.

– Никаких понятий для вас нету, – проговорил он, наливая себе в кружку еще пива, – молодых да быстрых. А раз человек в понятиях не разбирается, то далеко не уйдет. В лучшем случае бригадиром будет у таких же, как он, отмороженных. Понимаете? На воровских понятиях вся страна держится! Вся Россия! Это посильнее всяких законов будет! Понимаете?

– Ну уж и вся Россия, – осторожно проговорил Филин, – ты чего-то того… хватил. Я знаю, конечно, что всякий, у кого лопатник от бабок ломится, может в политику пролезть и страной управлять, но чтобы вся страна…

– А ты в любой двор зайди, подойди к мужикам, которые в домино играют или там… портвейн пьют – да расспроси получше. Они тебе складнее любого законника с десятью ходками все понятия разложат. У нас ведь какая страна – каждый второй хоть раз, да побывал на зоне… Я про Москву не говорю, я ее плохо знаю, но в моем родном Омске – как? Курицу у бабки спер – она на тебя заяву киданула. Прибежали двадцать мусоров с автоматами, тебя скрутили – и в камеру. А потом следователь, радостный от того, что на его счету будет еще одно раскрытое дело и он на тринадцатую зарплату сможет позволить себе воскресный поход в бар с женой, от этой самой радости тебе еще и изнасилование старушки пришьет и сундук с драгоценностями выдумает, местонахождение которого ты якобы под пытками у старой узнал, откопал и в Турцию продал, купив на вырученные деньги паленой водяры и напоив ею соседа, третьего дня отчего-то подохшего в своей комнатушке… Не ты ли и его заодно? А к тому времени и старушка от старости кончится – и ее на тебя повесят и напишут, что умерла от ран, полученных при пытках… И следаку – премия… И пойдешь ты в лагерь, как злобный рецидивист и маньяк. Видал я таких рецидивистов. У него срок, как у Чикатило, а он тараканов боится, которые по нарам бегают…

Семен перевел дух и двумя гигантскими глотками высосал кружку.

– Ты к чему это? – поинтересовался Филин.

– А к тому, – отдуваясь, проговорил Семен, – чтобы вы, падлы, поняли… Можно за цыпленка всю жизнь срок мотать и человеком остаться, а можно два вагона золота украсть, один себе оставить, а другой ментам подарить – и через два года уже в Государственной Думе заседать… Жопу жирную просиживать. Понятия, они ведь выдуманы не для того, чтобы козырять ими. А чтобы по совести жить. Не по такой совести, которую там священники выдумали или народные депутаты с президентом, а… Короче, понятно. И чтобы разговоров этих я больше не слышал! – повысил голос Семен. – Седой – то, Седой – се… Он всю жизнь правильно прожил, а вы только сопли под носом утерли и уже беретесь учить его. Усекли, братцы?

Петя и Филин покивали.

Семен поднял со стола телефон и набрал-таки номер.

– Алло, – проговорил он, – Сивый? Семен на связи. Как у вас там? Где вы? Что?

Семен на минуту замолчал, и лицо его просветлело.

– Вот это другое дело, – довольно сказал он, – это другой разговор. А вторая машина? Звонили?.. Отлично. Помните, где встреча назначена? Вас там уже ждут. А потом сразу сюда… В бар… Как он называется? – прикрыв ладонью телефонный динамик, спросил Семен, обращаясь к сидящим с ним за столом подельникам.