«Каскад» начинает прорыв - Игорь Срибный Страница 3

Через полчаса отдыха Седой поднял группу Паршакова. Начался подъем по кромке леса, прикрывающей глубокий разлом. Он отнял все силы, и на вершине группы встретились полумертвые от усталости.

Мелкая морось сыпала с неба не переставая, и одежда разведчиков, постепенно набухая влагой, добавляла на плечи лишние килограммы.

Закрепившись на вершине, разведчики приступили к наблюдению. Никаких признаков передвижения мотострелков они не обнаружили, и Седой вышел на связь с оперативным дежурным. То, что он услышал, повергло его в глубокое уныние.

– Что? – спросил Дрюня.

– Пехота застряла в грязи, – ответил Седой, – практически утонула…

– А мы?

– Что мы? Разве нашу задачу кто-то отменил? Продолжаем выполнение задачи…

16 февраля 2000 г. Около 9-00.

Минометная позиция боевиков

Натужно ревя мощным мотором, на плато вскарабкался военный «Урал». Обогнув сопку и сделав разворот, грузовик медленно сдал задним ходом до капониров, в которых были установлены минометы.

Из кабины выпрыгнул человек, выправка которого сразу выдавала в нем кадрового военного. Человек действительно был в прошлом капитаном Советской армии, артиллеристом и служил в Шали в учебном полку. Звали его Фуат Гаджиев, был он азербайджанцем, но женился на чеченке. В январе 1995 года потерял все: дом, жену, детей… И остался в воюющей Чечне.

Капитан потянулся, разминая затекшие во время долгой езды по горам члены, и вдруг присел, рассматривая что-то позади насыпи за капониром. Прервав занятие минометчиков, аккуратно сгружавших доставленные на позицию минометы, он крикнул: «Все сюда!»

Когда моджахеды зашли за насыпь, головы их поникли… На земле вповалку лежали тела бойцов, оставленных Гаджиевым на позиции до утра. Все они имели следы ножевых ранений. А внизу, в заросшей кустарником низине, все еще дымились остовы сгоревших вездеходов «ГАЗ-066», на которых на позицию были доставлены минометы и боеприпасы к ним…

Капитан взглянул на минометы и сразу увидел, что с них сняты прицельные приспособления. Не было никаких сомнений, что на позиции поработала разведгруппа федералов.

– Шапи! – кивнул он радисту. – Разворачивай рацию! Доложи амиру, что здесь находится разведгруппа «собак» и они уже уничтожили нашу позицию. Пусть высылает людей. «Собак» нужно найти до того, как пойдут колонны федералов. Иначе мы будем постоянно под угрозой нападения!

Моджахеды все еще стояли над телами товарищей.

– Нет времени лить слезы! – крикнул, раздражаясь, Гаджиев. – Займитесь оборудованием позиции, устанавливайте минометы! Иса, за мной! – И они отправились на гребень.

С гребня, как на ладони, видна была и дорога в глубокой лощине, и сухое русло реки, по которой могла пройти тяжелая техника русских. Они наметили ориентиры, на которые нужно было пристрелять минометы, и Гаджиев ушел на позицию, оставив Ису готовить себе укрытие.

На позиции кипела работа. Все три 120-мм миномета уже были установлены в капониры, и минометчики заканчивали приведение их в боевое положение.

Капитан осмотрел минометы, поврежденные русскими, и довольно ухмыльнулся.

– Салман! Возьми в кузове футляры с запасными прицелами.

Он начал устанавливать прицелы, а Салман ему помогал.

– Скажи, капитан, почему русские не взорвали боезапас? Не подорвали минометы? Тебе не кажется, что они приготовили нам ловушку?

– Салман, им просто нечем было взрывать. И время поджимало. Ты же видел, что раны у всех моджахедов свежие. «Собаки» были на позиции буквально за час до нашего приезда. Они сделали то, что успели сделать.

Установив и выверив прицел на первом миномете, Гаджиев вызвал по рации Ису.

– Иса, это капитан!

– На связи! – сразу же отозвался Иса.

– Я сейчас сделаю пристрелочный выстрел – ориентир один. Прицел новый, может давать погрешность, поэтому смотри внимательно!

– Я понял, капитан. Давай выстрел!

Гаджиев опустил мину в ствол и отвернулся, закрыв уши.

Мина сработала, но взрыв был такой силы, что опорную плиту оторвало, и она боком рубанула по коленям капитана, буквально оторвав ему ноги. Ствол свечой взмыл в небо и, кувыркнувшись, рухнул на ящики с минами, разбив часть из них. Мины и навесные заряды, похожие на матерчатые колбаски, посыпались на землю.

Салмана правым боком швырнуло на ящики, и, почувствовав, как ломаются ребра, сбивая дыхание, он мешком рухнул в грязь.

Не решаясь подойти к минометам, моджахеды рванули в лес. И только через несколько минут, услышав стон капитана, двое пошли за ним. Гаджиева выдернули из капонира и понесли в лес. Но он умер прямо у них на руках.

Салман с трудом пришел сам. Он был самым опытным из минометчиков и сразу понял, что под опорные плиты минометов, оставленных на ночь, русские заложили мины-сюрпризы.

– Все, надо вызывать саперов. Из новых минометов тоже нельзя будет вести огонь, пока взрывчатка не обезврежена. От сотрясения земли она может сдетонировать…

– И что нам делать? – спросил кто-то.

– Шапи! – Салман нашел глазами радиста. – Передай амиру, что нам еще и сапер нужен. Иначе мы не сможем вести огонь, когда пойдут русские.

В грязи, выбитой опорной плитой из земли, захлебывалась вызовами рация капитана. Иса все пытался узнать, что у них там случилось. Вода потихоньку просочилась в корпус рации, и, захрипев в последний раз, та замолчала…

16 февраля 2000 г. 10–30.

Вершина высоты 817,9

Седой уже полчаса «висел» на рации, расписывая указания, которые шли из штаба одно за другим. И каждое третье повторяло первое, не отменяя второго. Наконец он разобрался в хитросплетениях штабных игр и с наслаждением стащил с головы наушники.

– Что за взрыв был? – первое, что он спросил, освободив уши, натертые резинками наушников докрасна.

– Сработала наша ловушка на минометной позиции «духов», – ответил Паршаков. – Пока только одна.

– Сдается мне, она одной и останется, – хмуро промолвил Седой и стал наносить на карту маршруты. – Не знаю, кто и как считал состав разведгруппы, но сейчас от нас требуют: оставить пост наблюдения здесь – на вершине, отправить группу в урочище Малый Харсеной и группу в урочище Танги-Чу. К вечеру – к какому, не уточнялось – обещали прислать нам в подмогу разведроту пехоты. Значится, делимся так: прапорщик Паршаков, с тобой девять бойцов, идете на Танги-Чу. Как только портативные рации прекращают принимать сигнал, возвращаетесь в зону уверенного приема, докладываете обстановку и получаете дальнейшие указания. Готовьтесь! Вторая группа – прапорщика Шульгина. Стас, с тобой тоже девять бойцов, уходите на Малый Харсеной. Задача та же: контролировать подходы к дороге, выявлять скопления противника, о чем сразу же докладывать мне, поскольку рация у нас одна и остается она здесь, на вершине. Как только теряете связь с портативок, возвращаетесь, как и первая группа. В эфире не долдонить, докладывать быстро и по существу. Упаси господи нам сейчас остаться без связи. Стас, готовьтесь! Да, пацаны, с «тушняком» аккуратней! Задача поставлена на трое суток, но чует мое сердце, что эти сутки растянутся ох как надолго. Поэтому жрачку экономьте. Трепайте банку «тушняка» на троих! Со мною здесь остаются четверо – радист, пулеметчик, гранатометчик и, конечно, Ящер, куда ж я без него?