Волкодавам виза не нужна - Сергей Самаров Страница 3

Ноутбук был старый, видеозапись не страдала высоким качеством. Да еще и полумрак мешал хорошо рассмотреть происходящее.

– Вот момент нанесения удара человеку с ножом, – сказала Анастасия Анатольевна. – Эксперт по рукопашному бою со стороны спецназа ГРУ убежден, что вы целенаправленно били именно в нож. Хотя и говорит, что движение ваше было автоматическим, отработанным на тренировках. Оно вызвано рефлекторным желанием нанести противнику наибольший урон, что закладывается в психологию офицера спецназа на подсознательном уровне. Времени на размышление у вас просто не было. Таково заключение эксперта. Это и вызвало раздумья следователя над возможностью переквалификации дела со статьи сто девятой уголовного кодекса – «причинение смерти по неосторожности» на статью сто пятую – «умышленное убийство».

– И чем это мне грозит? – спросил старший лейтенант.

– Военная прокуратура может передать дело в гражданский суд.

– Он не вправе судить военного, находящегося при исполнении служебных обязанностей.

– В последнее время участилась практика предварительного суда военного трибунала с известным исходом. Приговор будет, могу гарантировать, однозначным: «Разжаловать в рядовые и уволить из армии». Вы перестаете быть военным человеком. Тогда дело передадут в суд гражданской инстанции. Я уже несколько раз встречалась с подобным. Но все зависит от позиции трибунала и вашего командования. Пока же оно никак себя не проявляет.

– Миленькое дельце. – Старший лейтенант вздохнул. – А что говорит судмедэксперт о причине смерти?

– «Смерть наступила вследствие большой потери крови в результате колото-резаной раны». Судмедэксперт не может сказать однозначно, была ли рана нанесена случайно или умышленно.

Все происходило так, как и обещала похмельная адвокатша. Очень быстро, словно сыщиков кто-то кнутом подгонял, завершилось следствие. Вскоре прошло заседание трибунала. Даже его решение Анастасия Анатольевна предсказала правильно: «Разжаловать в рядовые и уволить из армии».

Дело было передано в гражданские инстанции. Лесничий угодил в обычный следственный изолятор. Там его, правда, поместили не в общую камеру, а в одиночку.

Пожилой, но по-юношески прыщавый вертухай даже объяснил ему причину:

– В общих камерах больше половины подследственных – кавказцы. Ночью подушку на лицо, сядут сверху, и никакая боевая подготовка не спасет. Спать ты все равно когда-нибудь захочешь.

– И на том спасибо, – мрачно поблагодарил Сергей Ильич.

– Не за что. Все равно к тому дело идет. На зоне тоже больше половины с Кавказа. Но там уже не наша забота. А нам ЧП не нужно.

Тут Сергей Ильич вдруг вспомнил один момент, внешне незаметный, но по-своему критичный. Он понял, что будет происходить дальше, сообразил, что на зоне ему прописку не дадут.

При его задержании пузатый полицейский майор сказал:

– Руки подставляй, старлей.

В тот момент Лесничий был в полевой форме. Ночью три маленькие темные звездочки на его погоне рассмотреть было никак невозможно. К тому же майор заранее знал, что у старшего лейтенанта был с собою пистолет. Однако видеть оружие он не мог. Значит, сообщили, предупредили.

С этого момента Лесничему стало понятно и помещение его в одиночную камеру. Конвоир и сам причину, скорее всего, не знал. Ему велели так сказать арестанту.

Сергей Ильич стал ждать визитера, который должен был навестить его в этой камере. Тот пришел уже на следующий день.

Громко заскрежетал ключ в замке. Сухощавый, даже щуплый, жилистый и седовласый не по годам полковник с красным, будто обгоревшим на солнце лицом вошел впереди вертухая. Тот, видимо, заранее знающий свои обязанности, в камеру не шагнул, а дверь снова закрыл на ключ со стороны тюремного коридора.

Полковник был в повседневной форме, носил погоны общевойсковика с красными просветами. Но бывший старший лейтенант Лесничий сразу заметил на тыльной стороне ладони небольшую татуировку с изображением парашюта и еще чего-то, что трудно было разобрать.

Сергей Ильич знал, что такую картинку наносили себе давным-давно солдаты-десантники. Наверное, нынешний полковник когда-то был таковым. Судя по внешнему виду, это происходило где-то в начале восьмидесятых годов прошлого века. Но сейчас мундир полковника говорил о том, что он представляет совсем другую службу.

– Полковник Селиверстов из ГРУ, – представился он.

– А я подумал, что вы из пожарной команды. – Несмотря на скуку от отсутствия развлечений, Сергею Ильичу совсем не хотелось соблюдать вежливость.

Он без труда просчитал, что попал в камеру стараниями именно этого вот полковника.

– Вставать положено при появлении старших по званию, – напомнил Селиверстов.

– Погоны с меня вашими стараниями уже сняли, товарищ полковник.

– Моими стараниями?

– Не держите меня за дурака. Я понимаю, что это вы создали обстоятельства для такой моей длительной и не слишком забавной экскурсии в СИЗО. Не знаю только, что вам от меня нужно. Но это, думаю, сейчас выяснится. Опять же вашими стараниями.

– Ты интересно мыслишь, старлей. Но сначала я хотел бы выяснить кое-что другое. Ты украл из папки с делом у адвоката Анастасии Анатольевны канцелярскую скрепку. Я сам ее туда вложил для тебя. Я не мальчик, прекрасно понимаю, что с помощью канцелярской скрепки можно без проблем снять наручники при перевозке в автозаке и в нужный момент открыть дверь клетки. А дальше весь побег – уже дело техники. Для того я эту скрепку в дело и вставлял. Было проколото колесо у автозака, созданы все условия для побега. Старший сержант Лукоморьев с первым отделением твоего бывшего взвода выставлялся в поддержку тебе. Почему ты не бежал?

– Вы не знаете, что в кабинете, где я беседовал с адвокатом, есть скрытые видеокамеры? Я две сразу определил и закрылся от них. Пытался незаметно забрать скрепку, но наблюдатели за пультом, видимо, ждали этого. Они все видели с другой камеры, которую я не нашел, и скрепку у меня забрали сразу по возвращении в камеру. Спасибо еще, что по физиономии не накатили. На первый раз ограничились устным предупреждением. Достаточно категоричным.

– Не смог, значит, убежать.

– Почему? Просто не было желания. При острой необходимости убежал бы обязательно. И разрешения бы не спрашивал.

– Как так? Не очень понимаю. Объясни. Я уже сказал, что ты интересно мыслишь, но не улавливаю логической связи в твоих раздумьях.

– Все гораздо проще, чем может показаться. Я ждал вашего прихода, товарищ полковник, и понимал, что вы сделаете мне какое-то конкретное предложение, соответственно, обеспечите и побег.

– Как догадался?

Сергей Ильич не постеснялся высказать полковнику нравоучение. Отсутствие погон на плечах позволяло ему такую вольность.

– Исполнителей нужно подбирать лучше, товарищ полковник. Тот майор полиции сразу после драки назвал меня старшим лейтенантом, хотя в темноте мои погоны увидеть не мог. Еще он знал, что у меня пистолет с собой, хотя тот был в кобуре скрытного ношения. Есть еще мелкие нюансы, о которых не скажу, чтобы вы в следующий раз никого не подставили так, как меня.