Бешеная - Александр Бушков Страница 8

Видимо, у Свечкина и до того хватало за душой всякого.Потому что после провала «макового дела» Бортко его тихонько и непреклонновыпер.

Ну, а дальше началась большая политика. Дело в том, что РУОПи его отделения в милиции не особенно-то любимы. И понять причину этой нелюбвитрудно, не зная кое-каких тонкостей…

Управление по организованной преступности, расположенное вобластном или краевом центре, подчиняется лишь одному-двум высшим милицейскимчинам данной области или края. И только. Остальных УОП игнорирует. И посколькувсе мы люди, все человеки, поставьте себя на место иных полковников игенералов – возможно, вы их поймете. Представьте, что на территории, гдевы – царь, бог и воинский начальник, существует совершенно независимоеподразделение, штыков этак в сотню, сущие гвардейцы кардинала, которыми выкомандовать не вправе, хоть и хочется. Представили? Добавим еще: в городе, гдерасположено не просто УОП, а его региональный центр (как это имеет место быть вШантарске), «кардинальские гвардейцы» и вовсе независимы, косясь лишь настолицу…

Словом, определенная неприязнь и трения, чего греха таить,существуют. И посему в результате нехитрой дипломатии обиженного старшеголейтенанта (к которому моментально и намертво приклеилась кличка Косильщик) вгородском УВД взяли и пригрели. И таково уж было Дашино невезение, что сиесомнительное приобретение досталось ее группе.

И ничего тут не попишешь – сама жаловалась на вопиющийнекомплект, а дареным косильщикам в зубы не смотрят…

Собственно, работать Косильщик мог и умел. За три месяцапретензий к нему у Даши не нашлось. Могло подвернуться нечто и похуже. И всеравно… Парень не дурак, расторопный, исполнительный, а не лежит к нему душа,хоть ты тресни. То ли жажда выдвинуться у него зашкаливает за некий неуловимыйпредел, то ли постоянно сравниваешь его с Дудиевым, чье место Косильщик занял.

А Дудиев вернулся с Кавказа в цинковом пиджаке – ибо,родившись и выросши в Сибири, Костя Дудиев все же остался в душе совершеннейшимосетином. Кровный долг всякого порядочного осетина – как он объяснял Даше –прирезать за свою жизнь хотя парочку вайнахов, сиречь ингушей с чеченцами.Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Даша поначалусмеялась и не принимала всерьез, но с началом чеченской заварушки Дудиевбомбардировал начальство рапортами, пока его все же не откомандировали…

– Что там стряслось? – спросила она громко.

– Убийство на Садовой, – поторопился первымответить трудяга Косильщик. – Женщина.

– Грабеж? Или маньяк?

– Вот то-то и оно, что очень похоже на маньяка, –буркнул Слава. – А вы в свое время язык за зубами не держали, мадам начальник…

– Та-ак, – сказала Даша. – А что это яляпнула и где?

– Убийство на Кутеванова. На прошлой неделе. Это же тыво всеуслышанье заявила насчет шарфика?

– Я в этом и сейчас уверена, – сказалаДаша. – Не ее это шарф, чем хочешь клянусь. Шарф ей навязал тот, ктомочканул. Ну я ж женщина, Слава, у меня чутье должно быть на такие вещи… Шарфикэтот с ее одеждой ничуть не гармонирует. Нисколечки. И потому, что дешевка посравнению с остальными шмотками, и вообще… Ни одна женщина к такому прикидуэтот шарфик не надела бы, да еще столь небрежно.

– Да я тебе охотно верю, – сказал Слава. –Только это дело, знаешь ли, полчаса назад на нас взвалили. Вспомнив твоичрезвычайно толковые замечания на прошлой неделе…

– Стоп, – сказала Даша. – Там что, сновашарф?

– Не знаю. Очень похоже. Иначе почему бы вдруг…

– Бог ты мой, как мне весело… – сказалаДаша. – Ну жили же, не тужили… Дернул черт за язык. – Вытащиласигарету и зло чиркнула зажигалкой. – Сержант, что слышно? У нас ведьсамые информированные люди – шоферы, они же шофера…

– А как же, – не без гордости отозвалсясержант. – Только так, товарищ капитан… Вышли машины за Трофимовым иДроновым. В общем, большой сбор. А про вас, я слышал, полковник Шмагин сказал,что вы уже ловили сексуального маньяка, и потому дело следует немедленно вам ипередать…

– Интересно, почему не Масленникову? – вслухподумала Даша. – В конце концов, он тоже взял маньяка, березовского…

– Так в Березовке дело долго тянулось, – пояснилвсезнающий сержант. – А вы своего маньячка взяли гораздо быстрее и чище, иуспел он нашинковать гораздо меньше, чем березовский…

– Шмагин так сказал?

– Ну. Вашему шефу. Сказал, вы тогда провернулись простоблестяще, просто грешно будет вас и сейчас не задействовать.

– Ну, спасибочки Шмагину… – тихо проворчала Даша.

Прошлого маньяка, тронувшегося хирурга, вырезавшего у женщинпечень, она отловила, если честно, исключительно благодаря сплетениюслучайностей. В сыскном деле такое бывает чаще, чем можно подумать. Случайнаявстреча, случайный разговор, взгляд, даже то, что в тот день ты был не усталым,а свежим, и оттого обошел еще один подъезд, позвонил в дверь не пять раз, адесять, энергичнее работали мозги, вдруг оказались сорванными троллейбусныепровода, и ключевой свидетель вернулся от остановки…

Вот только никому это не объяснишь – а уж начальствуособенно. Логика у начальства простая: получилось один раз – и второйполучится. А приказы, как известно, не обсуждают. И то, что англичане в своевремя так и не отловили своего знаменитого Джека-Потрошителя, оправданием тебе служитьне может. Как не волнует никого и то, что платят тебе далеко не так, как платятангличане своим сыскарям.

– Что-нибудь еще известно? – спросила онагромко. – Опять нож или что?

– Да ничего неизвестно, – сказал Слава.

– Это почему? – ревниво встрепенулсясержант-водила. – У нее опять крест на лбу, как в тот раз. Гонорейщики порации говорили.

– Кто-кто?

– Ну, группа немедленного реагирования. Сокращенно-тогэ-нэ-эр… А на эти буквы само напрашивается…

– Отставить, – сказала Даша. – Значит, крест?

– Ну.

– Интересно, почему в прошлый раз никто не додумалсяназвать эти порезы «крестом»? – громко сказала Даша.

– А я кино смотрел, – сказал сержант. – Провампиров. Там один мэн все хотел поступить в вампиры, крест переворачивал. Аперевернутый, он так и выглядит. Как у нее на лбу.

Восемь утра – время бойкое, даже для ноября. Разве что ещетемно. Снег, как случалось и в прошлые годы, пока что не выпал, и там, куда недостигал свет уличных фонарей и фар, стоял совершеннейший мрак, со свистомпродуваемый холодным ветром. В этом мраке довольно густым потоком тянулись костановке обитатели близлежащих домов, и чуть ли не каждый второй считал своимсвятым долгом задержаться у оцепления и вдосыта потаращиться на суету. Те, комуспешить было, должно быть, некуда, образовали сплоченную кучку голов вдвадцать, притопывали, ежились под ветром, но вахту несли стойко. Все какобычно. И, как всегда бывает, на лету рождались самые разнообразные версии – ужэто непременно…