Мобильный свидетель - Михаил Нестеров Страница 8

Цена. Речь шла всего лишь о цене . Карпов покупал Аллу. Она в свою очередь думала о том, что и ей придется потратиться. Затраты, усилия, душевное и физическое унижение (пусть оно даже разовое) стоило свободы любимого человека. Ведь еще несколько дней тому назад она не тешила себя надеждой даже на короткое свидание с Сашей, не говоря уже о его освобождении. (Мысли о побеге будоражили ее голову, но разбивались о берега далекой, чужой страны — с ее натуральными повадками; в конкретном случае — чтобы другим неповадно было; вот Саша, гражданин России, стал пугалом для других соотечественников.) Чего там говорить — ей даже мысль о туристической поездке в голову не приходила; окажись она на Филиппинах, получила бы возможность увидеть Сашу издали и, может быть, даже перехватить его взгляд… Почему? Что, она недостаточно скучала по нему? И если идти как бы от обратного, то достаточно скучал по нему Сергей Карпов? Или он тосковал по ней, по ее телу, что не суть, как любил выражаться он, важно. Значило ли это, что она поставила крест на судьбе Саши? Нет, нет, нет. Она не смирилась — вот сейчас, когда Карпов приподнял ее и под нее потекла вода, она точно могла сказать. Даже найти оправдание: короткое свидание разбило бы Сашино сердце. Она словно ждала подходящего случая; и вот, когда все ароматы мира смешались и вырвались через распахнутые двери богатой парфюмерной лавки, на краешек ее присели два человека — он и она.

Это судьба. От судьбы не убежишь. Это надежда — как ожидание чуда и уверенность, что оно свершится.

Нужно ли дальше рассуждать на эту тему?

Она представила себе алтарь в виде камня, на который она бросает верность любимому и временно забытому человеку. Пусть он, временно забытый или временно недоступный, узнает про ее измену, но узнает уже будучи доступным — свободным. Пусть он оттолкнет ее, пусть.

А если спуститься с поднебесья и порассуждать земным языком? Она же не святая. И не железная. Все так, но портила земную картину одна вещь: она продавала себя. И естественные влечения тут ни при чем. Она горела другим желанием — дать свободу Саше. И уже слышала его голос: «Ты не продала, ты перепродала себя». Шлюха.

Но она хоть что-то сделала. Беда Саши заключалась в том, что он для своего освобождения не мог сделать ничего. А продвинутые танцы в тюрьме просились называться пляской смерти, в основе которой основы мимолетности земных благ и несчастий, равенство всех и каждого перед лицом смерти, ничтожество человеческой жизни вообще… Одного директора тюрьмы сменит другой, и тот станет тешить свое самолюбие и потешать публику рытьем канав — не суть, как сказал бы Карпов, важно.

Он спокоен. Он уверен в себе. Он ждет. Он умеет добиваться цели. Он очень сильный человек.

Еще немного, и она заговорила бы о надежности Карпова. А с другой стороны, почему бы и нет? Пусть и косвенно, но надежность его проявлялась в верности союзу «Три „К“».

Снова вместе?

И какая работа ждет их впереди? Перспектива развалилась перед ней сраженной наповал восьмеркой, этим символом бесконечности. Вид на будущее? Да, именно так: вид на будущее.

— Так ты не ответишь на мой вопрос?

— Как и на многие другие.

— Что ты имеешь в виду?

Может быть, подумала она, речь идет о тайной стороне Карпова? Понятно, даже доказано, что он работает на военную разведку. Но чем разведке помешал банкир — симпатичный мужчина, примерный семьянин? Чем ей не угодил политик — тоже любящий муж и заботливый отец? Но главное, почему эти вопросы пролетали мимо и только сейчас стали попадать в цель? Потому что раньше такое положение вещей устраивало, а на попытки прояснить ситуацию Карпов отмахивался: «Кто много знает, тот меньше живет»?

По спине Аллы пробежал холодок: с кем же действительно она имеет дело? Откуда у Карпова связи на Филиппинах? А если связей нет, что потребуют от него те, которые помогут вытащить Сашу из застенков?

Пауза затянулась. Карпов ответил на вопрос Аллы, каким образом он собирается передать план побега Саше: он вручил ей несколько распечатанных на принтере листов.

— Мне нужно это прочесть?

— Да. Это статьи об одном уникальном человеке. — Карпов оставил Аллу одну, чтобы не мешать ей.

Статья эстонского журналиста Игоря Янсена. Алла вынула из сумочки очки в стильной оправе и углубилась в чтение.

…

«Рональд Кейн в Таллине… На очереди Рига, Киев, Москва… И вообще он впервые в Восточной Европе. Став известным благодаря постановкам в филиппинской тюрьме, Рональд Кейн готовит флешмоб в столице Эстонии».

Дальше Янсен давал короткую биографию Кейна.

…

«Рональд родился в городке Лейквуд, штат Огайо, окончил джазово-хореографическую академию (специализированная школа), работал на подтанцовке у таких музыкантов, как Ленни Кравиц, Чака Хан (певица и автор тестов), Теренс Трент Д’Арби. По словам самого Рональда Кейна, был лично знаком с Майклом Джексоном. Надолго — до 2003 года — задержался в Таиланде: подрабатывал в ночных клубах Бангкока, Паттайи, Пхукета. Переломным моментом в его карьере стало знакомство с директором тюрьмы на острове Себу. Кейну представилась уникальная возможность безгранично экспериментировать, безжалостно использовав живой материал; позже он назвал заключенных на Себу „солдатами, марширующими без устали“. От рассвета до заката, а когда и от заката до рассвета длились изнурительные репетиции-марши. „Однажды, — признался Кейн, — я вдруг понял, что приказываю этим людям и что сам вознесся до военачальника. Мне удалось спуститься на землю, и эти люди снова стали мне братьями по духу. Однако между нами по-прежнему стояла острая металлическая сетка“. Также Рональд Кейн является автором ряда интересных работ. Так, он поставил флешмоб на американской военной базе, соседствующей с тюрьмой на острове Себу. И это был не единственный творческий контакт Кейна с американскими военными: площадка на авианосце „Китти Хок“ (выведенном из состава флота, но не списанном) стала отличным и также уникальным местом для воплощения в жизнь сценария, написанного Кейном. Флешмоб, в котором принимали участие только военные моряки, не считая труппы Кейна, в Сети просмотрели миллионы пользователей. Таким образом, Джиттербаг стал пионером, „укротив стихию“ — именно такая концепция лежала в основе его сценариев и основных принципов флешмоба в целом: спонтанность, отсутствие централизованного руководства, деперсонификация. Он сумел оседлать этого трехглавого дракона. Рональд Кейн никогда не гастролировал по миру самостоятельно. Гастролировали его работы. Постановщик танцев и „укротитель стихий“ на площадях столиц европейских и азиатских государств, в залах и даже на ледовых аренах, несмотря на возросшую популярность, Кейн оставался (читай: подавал себя) скромным и воздержанным человеком. Хотя он и был открыт для прессы, журналисты чаще всего обходили его стороной: он не мог по-настоящему блистать или скандалить. Кое-кто до сей поры считает Кейна заключенным тюрьмы на острове Себу. Он неотделим от стены мобберов, он — одна тысячная этого упорядоченного им же строя».