Сватовство майора - Фаина Раевская Страница 11

— Спасибо, — торопливо произнесла я. — мы за рулем.

— Да, — подтвердила Евдокия, — и причем за одним.

— Ха-ха-ха, — хрипло рассмеялась хозяйка и погрозила нам толстым, как сарделька, пальчиком, — шутницы!

Дама удалилась, потряхивая звенящими в такт шагам бигудями. Мы с Евдокией переглянулись, не в силах вымолвить ни слова, и облегченно выдохнули, едва дама скрылась за дверью.

— Ну, чего? — свистящим шепотом с просила Дуська.

— Чего «чего»? — удивилась я.

— О чем с теткой говорить будешь, призвала?

— He-а! Бог подскажет!

Сестрица округлила глаза и собралась что-то сказать не очень приятное, но не успела: в комнату вплыла блестящая зеленая масса. Честно говоря, я здорово испугалась: подобное я видела в каком-то американском фильме ужасов, причем не самого лучшего качества. Раздумывая, заорать сразу или чуть погодя, я открыла уже рот, но, приглядевшись повнимательней, заметила, что это не оживший мертвец, а наша хозяйка. Неизвестно по какому случаю она облачилась в мрачный зеленый костюм с люрексом: длинная юбка и бесформенный балахон, который шел ей, как хрюшке мандарины. Ужасающий макияж наводил на мысль об индейцах племени чероки, вышедших на тропу войны. С бигудями дама рассталась, и нашему взору предстала высокая прическа из высветленных пергидролем волос. Видимо, женщине очень хотелось стать блондинкой, но она не учла структуры своих волос, и теперь они напоминали о сухом саксауле, известном в народе под именем «верблюжья колючка». Густо наложенные зеленые тени оттенялись ярко полыхающим румянцем явно искусственного происхождения. Помада цвета свежей крови на губах вампира совершала образ. Ко всему прочему, от тетки за версту несло духами «Гуччи Раш № 2». До этого момента этот парфюм относился к разряду моих любимых. Но теперь, боюсь, придется менять аромат. Перед собой мадам толкала сервировочный столик, на котором стояли чашки, заварочный чайник из известного всем женщинам сервиза «Мадонна». Помнится, в застойные времена этот сервиз был мечтой всех домохозяек и достать его было возможно только по очень большому блату.

— Прошу вас, девочки. Кстати, забыла представиться: меня зовут Инесса Павловна! А вас как называть? — Инесса Павловна вопросительно улыбнулась.

— Меня — Евгения, а ее, — я мотнула головой в сторону Дуськи, — ее зовут Евдокия.

— Приятно! Вам, девочки, чай покрепче?

— Все равно, — отмахнулась я, — а скажите, кем вы все-таки приходитесь Елене Викторовне? Наверное, сестрой? — лесть была чересчур грубой, но хозяйка на нее легко купилась.

— Что вы! — смущенно опустила она густо накрашенные ресницы. — Леночка — моя племянница.

— Не может быть! — притворно изумилась я. — Вы очень молодо выглядите! А где Лена сейчас?

Инесса Павловна замялась, а потом принялась рассказывать, изредка прерывая рассказ всхлипыванием и поднося платочек к уголку совершенно сухих глаз.

Младший брат Инессы женился рано. Его избранница была на восемь лет старше Георгия, поэтому неудивительно, что родители всеми правдами и неправдами пытались помешать этому браку. Галина, так звали молодую женщину, работала учительницей в средней школе. Разумеется, родители сразу же зачислили ее в разряд старых дев и синих чулок одновременно. Однако Гоша не стал прислушиваться к мнению родителей и женился. Чтобы прокормить семью, муж Галины трудился на нескольких работах, дома появлялся поздно, а уходил рано. Тем не менее супруги были счастливы. Леночка появилась на свет первого мая, в праздник весны и труда. Счастливый отец заказал такси, чтобы забрать жену и дочку из роддома. Приняв из рук санитарок почти невесомый пакет, Гоша гордо прошагал к машине. Чуть сзади шла улыбающаяся мать. Такими их и запомнил персонал больницы и соседки Галины по палате. Такси, на котором семья возвращалась домой, попало в аварию. Галина погибла сразу, Гоша умер в больнице, не приходя в сознание. Около месяца Инессе, ходившей ежедневно навещать кроху, говорили, что состояние крайне тяжелое и врачи делают все от них зависящее. В начале лета наконец стало ясно, что Леночка будет жить. Вставал вопрос, где жить девочке и кто будет ее воспитывать. Инесса Павловна, работавшая тогда товароведом в крупном универмаге и не имевшая ни мужа, ни детей, решительно отвергла предложение органов социальной опеки об отправке девочки в Дом малютки. Она заявила, что Леночка — ее племянника, что она сама займется ее воспитанием и сможет вырастить достойного члена общества. Леночка росла, не зная ни в чем отказа. Вполне понятно, почему, по словам Инессы Павловны, Лена выросла эгоисткой. Училась девочка легко, однако закончила она всего восемь классов. Ранние романы вскружили Леночке голову, и она напрочь забросила учебу. Впрочем, иметь среднее образование все-таки было нужно, и Инесса Павловна, вздыхая и скорбя, при помощи нескольких телефонных звонков и продуктовых заказов устроила племянницу в торговый техникум. С грехом пополам закончив учиться, Елена, превратившаяся к тому времени в красивую девушку, заявила, что выходит замуж. Будущий муж Лены был не то бандитом, не то бизнесменом. Прожив с избранником полтора года, окунувшись в легкую жизнь с ежедневными ресторанами, презентациями и тусовками, Лена однажды заявилась к тетке с чемоданом и синяком под глазом. Несколько дней племянница не выходила из дому и не подходила к телефону. Мобильник она выбросила. Несколько раз племянница посылала тетушку в ближайший ларек за водкой и напивалась до потери памяти. В один из таких вечеров Ленка разоткровенничалась и, размазывая по лицу пьяные слезы, призналась, что ее муж с пружками задумал кинуть своего босса на «большие бабки». Босс вывел их на чистую воду. Муж в результате смотался, подарив супруге на прощание фингал, и Ленке ничего не оставалось делать, как возвращаться под крыло к заботливой тете Инне.

Прошло полгода. Ленка, сидевшая дома безвылазно, однажды по телевизору в криминальных новостях услышала, что босса ее бывшего мужа убили, а членов группировки отправили за решетку на приличные сроки. Привычно отметав это событие, Елена заявила, что теперь она может пустить в ход свои нехилые связи и найти достойную работу. Следующий год племянница то исчезала и неделями не жила дома, то появлялась вновь. На все вопросы Инессы Павловны она лишь отмахивалась, заявляя, что дает достаточно денег тетке и упрекнуть ее в нахлебничестве та не может. Это была правда. Денег Елена давала предостаточно и все больше долларами. И вот совсем недавно, после месячного отсутствия, Ленка вернулась домой и заявила, что в скором времени уезжает в Испанию. Будет там жить и работать. Инесса Павловна, разумеется, догадывалась, каким образом ее племянница зарабатывает деньги. Слышала она и о том, что иногда проститутки выходят замуж за своих клиентов и уезжают к ним на родину. Да что слышала! Вон по телевидению у нас давно крутят знаменитую «Интердевочку»! Правда, как Инесса ни старалась, никак не могла взять в толк, откуда в нашем городке могли появиться горячие испанские мачо, чтоб предложить Ленке работу?! Племянница тем временем развернула бурную деятельность: куда-то звонила, собирала какие-то справки, с кем-то договаривалась и в конце концов однажды принесла домой новенький загранпаспорт и договор с фирмой «Феникс» о том, что они обязуются предоставить госпоже Макаровой Елене Викторовне высокооплачиваемую работу в Испании. За свои услуги фирма просила тысячу долларов. Елена с легкостью рассталась с требуемой суммой, собрала чемодан и… исчезла. Больше месяца от нее не было ни слуху ни духу. Инесса Павловна, привыкшая к частым отлучкам племянницы, пока не волновалась и не била тревогу.