И все-таки она красавица - Мишель Бюсси Страница 11

– Психованный улей. – Она смешно наморщила носик. – Придется немножко подождать.

Жюло обожал здешних официанток – как и бананово-ореховые кексы.

– Ничего, Стефани, подожду… – Он улыбнулся в ответ.

Нигде, кроме «Старбакса», лейтенант не позволил бы себе такой фамильярности. Все дело во взаимности. Он знал, какой ритуальный вопрос задаст очаровательная девушка, приняв заказ.

– Ваше имя?

Стефани подписала стаканчики – Жюло и Петар; сыщик устроился на высоком стуле по соседству, включил планшет и положил его на колени. На экране появилось увеличенное изображение ракушки, несколько минут можно было наслаждаться изучением моллюсков. Уже через десять секунд он так сосредоточился, что очнулся, только услышав имена очередных клиентов.

– Бэмби. Бэмби и Альфа́. Два кофе. Забирайте!

– Парень с планшетом очень даже ничего. – Бэмби перевела взгляд на брата.

– Он легавый! – буркнул тот.

Альфа́ был дылдой – под два метра, так что, усаживаясь, согнулся и с трудом втиснул колени под стол. В пятнадцать лет этот гибкий, как лиана, парень таскал ящики на всех местных складах, а в свободное время «качался» и плавал в море, чтобы превратиться из тщедушного человечка в силача. Он преуспел и в семнадцать стал настоящим атлетом: 90 кило мышц, мощные ляжки, замаскированные свободными спортивными штанами, широкая мускулистая грудь в обтягивающей майке без рукавов.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю, так что не пялься.

Бэмби подчинилась. Этот молодой сыщик хорош, но брат прав: не стоит привлекать к себе внимание. Легавый, он легавый и есть. Девушка повернулась, взяла брата за руку и посмотрела ему в глаза.

Когда напряжение спало, она сняла с висевшей на шее цепочки кулон и положила на стол черный эбеновый треугольник одним углом вниз, что у народа пёль символизировало женское начало и плодородие. Альфа́ опустил на амулет сестры свой, одним углом вверх, что олицетворяло мужественность, два яичка и фаллос. Кулоны образовали звезду с шестью лучами.

Их черную звезду. Их единственную цель.

– Не уверена, что сумею, – призналась Бэмби.

Альфа́ сжал пальцы старшей сестры огромными ручищами, еще хранившими жар кофейных стаканов.

– У нас нет выбора. Мы – пушинки на ветру.

Бэмби никак не могла успокоиться, ее била дрожь. Альфа́ встал и обнял ее. Тяжеловес приласкал хилого перворазрядника. А между тем он знал, насколько сестра сильнее. Всегда была такой.

Их взгляды встретились.

– Конечно, маленький брат. Конечно, мы не можем отступиться, потому что этой ночью освободили чудовище. Но… Просто я за тебя волнуюсь.

Кончиком указательного пальца Альфа́ поправил свой черный треугольник, чтобы он составлял идеальную звезду с подвеской Бэмби, глотнул кофе и произнес, успокаивая:

– Мы обговорили каждую деталь, приманили удачу на нашу сторону, как космонавты, летящие на ракете в другую галактику. Нужно в точности следовать плану. – И притянул сестру за плечи к своей широченной груди. – Я горжусь тобой, детка.

– Нас проклянут, – прошептала она.

– Мы уже прокляты.

Бэмби глотнула кофе. Горячая жидкость стекала по горлу на манер селя, пожирающего сорняки на поле под паром. Интересно, душ из кипятка также ободрал бы кожу? Господи, что за идиотская мысль! Она заставила себя улыбнуться.

– Два маленьких обреченных перышка? Две песчинки, разнесенные в разные стороны красным харматаном? [26] Пыльца, парящая в воздухе, прежде чем упасть к подножию стебля?

– Не всегда, – хмыкнул Альфа́. – Не всегда, Бэмби. Случается, пыльца проделывает путь в сотни километров, чтобы найти свой цветок, ее не останавливают ни стены, ни моря, ни границы.

Бэмби не раз слышала подобные речи. Через несколько секунд он заговорит о приспособленности растений к опылению ветром, по-ученому – анемогамии. Она терпеть не могла, когда младший брат изображал интеллектуала, дополняя образ бунтаря против любой школьной власти пространными теориями, или вдруг начинал цитировать Википедию, скрывая отсутствие подлинных знаний. Этот недостаток присущ всем красавчикам здоровякам. Они мнят себя хитрецами. Альфа́ считает себя умнее других, а на самом деле он всего лишь сильнее! Девушка улыбнулась, брат это заметил, но не рассмеялся в ответ.

– Ладно, красавица, я тебя утомил, но потерпи еще две секунды. Я кое-кого жду. Он лучше все объяснит. Нужно только…

Альфа́ бросил взгляд на полицейского с планшетом, как будто считал его угрозой. Бэмби ничего не поняла. Она чувствовала себя усталой, и от кофе стало только хуже, затошнило.

– А если наш план не сработает? – Голос девушки прозвучал странно скрипуче. – Что, если нас посадят? Или мы погибнем? Мама останется одна, на этот раз – совсем одна!

Бэмби протянула руку к звезде, как будто хотела разъединить кулоны, но Альфа́ ей помешал.

– Все это мы делаем для нее, малышка. Для нее. Не забывай.

– А Тидиан?

– Я ему объясню.

Долгое молчание прервала официантка, выкрикнувшая голосом уличного торговца, сулящего баснословный выигрыш:

– Жюло и Петар. Два кофе? Забирайте!

Альфа́ сжал ладонь сестры, призывая ее к молчанию. Сыщик убрал планшет, прихватил стаканы и направился к выходу. Когда он проходил мимо них, Бэмби отвернулась, потом привстала, провожая взглядом отличную задницу. Порог кофейни переступил чернокожий мужчина – старше Альфа́, но такой же здоровенный, с бритым черепом, только на висках серебрился пушок.

– Это Саворньян, Бэмби, – сказал Альфа́ и добавил: – Он нелегал.

Саворньян приехал из Бенина, крошечного франкофонного государства рядом с африканским гигантом – Нигерией. Бенин – одна из беднейших стран планеты, там нет нефти, нет нормальных дорог, на юге – порт, откуда можно сбежать морем, а на севере – лес, где легко спрятаться (если выживешь в пустыне), а потом добраться до Франции. Саворньян прибыл два месяца назад вместе с кузенами из Котону – программистом Болой, архитектором Джимоном, исполнителем зука [27] Уисли и агрономом Захерином.

Объятия Альфа́ и беженца затянулись, и это показалось Бэмби фальшивым. Саворньян взглянул на черные треугольники. Альфа́ придется лавировать между добром и злом. Идти по проволоке. Продать душу.