Голос, зовущий в ночи - Татьяна Полякова Страница 12

– Полюбишь, – нахмурилась я. – Я уверена, папа как раз хотел с тобой встретиться… В конце концов, вы два самых близких мне человека…

– Поэтому нам обязательно друг другу глаза мозолить?

– Марич, ты моего отца боишься? Или даешь понять: протянем мы недолго, так что тратить время на мою родню нет никакого смысла?

– Лично мне больше по вкусу первый вариант, – засмеялся он.

– Но, подозреваю, что второй верней, – закончила я.

– Ты только представь: сядут за стол два взрослых мужика, один будет думать, что бы такого спросить, а другой – что бы такого ответить. И оба переживать, что ты дурака сваляла, выбрав не того парня.

– Ты переживаешь? – ахнула я.

– А то, – хмыкнул он. – Ты ж не чужой мне человек…

– Прекрати эти шуточки… Хорошо, позвоню папе и скажу, что у нас много работы. Он поймет.

– Лучше не надо, – поморщился Марич. – Не хватало только, чтобы ты с отцом редко виделась.

– Скажи честно, ты хочешь от меня избавиться?

– Боюсь, это невозможно, – с серьезной миной заявил он.

– На этот вечер, я имею в виду.

– Ах, на этот вечер… Одним вечером больше, одним меньше…

– Господи, что ж ты за свинья такая… – пробормотала я, взяла мобильный и позвонила папе.

Наплела про работу, отсутствие времени и прочее, извинилась и дала отбой. Марич сокрушенно покачал головой.

– Врать нехорошо, особенно тем, кого любишь.

– Все-таки интересно, что ты затеял.

– Ты будешь разочарована, потому что ничего я не затеял.

Однако я лишь укрепилась во мнении, что от меня нагло хотят избавиться.

– Ладно, поехали в Фонд, – поднимаясь из-за стола, сказал он совсем другим тоном.

На лестничной клетке мы столкнулись с Маринкой. Выглядела она, как всегда, сногсшибательно. Общение с моим отцом явно идет ей на пользу. Наши вкусы никогда не совпадали, но Маринке, надо признать, шло буквально все. Она могла позволить себе и платье с яркими розами, красными по черному полю, и спортивный костюм, расшитый пайетками. Я бы в таком наряде выглядела нелепо, а вот Маринка на пять с плюсом. Однако последнее время ничего вызывающе-кричащего я на ней не видела. Более того, ее сегодняшний наряд выглядел безукоризненно. Легкое пальто из шерсти цвета пыльной розы, серый в бледно-розовую полоску шарф и лодочки на среднем каблуке. В руке она держала сумочку из серой замши. Я заподозрила, что это папин подарок, потому что неплохо знала, сколько она стоит. Маринка, отличавшаяся здравым смыслом, нашла бы для этих денег другое применение, хотя, может, после разрыва с Маричем «пошла вразнос» и тратит деньги налево и направо.

– Классная сумка, – сказала я.

– Мне тоже нравится, – усмехнулась Маринка.

– Наверное, дорогая.

И кто же меня за язык тянет.

– Не фиг мои деньги считать, – отрезала она и повернулась к Маричу. – Ты похудел. Тебя эта пигалица кормит? Или вы на новом матрасе все никак не напрыгаетесь?

– Зависть приводит к язве желудка, – сказала я.

– Кстати, она права, – кивнул Владан.

– Идиот, я о тебе беспокоюсь.

– Лучше не надо.

Мы вышли на улицу, и Владан заспешил к своему джипу, я, само собой, за ним. Маринка наблюдала за нашими передвижениями с кривой ухмылкой.

– Как бы ее замуж выдать, – пробормотал Марич, заводя машину.

– За папу? – насторожилась я.

– Хоть за кого.

– Как ты можешь? – возмутилась я. – Вдруг она в самом деле выйдет за кого попало?

– Вряд ли, с головой у нее все в порядке.

– Ты не представляешь, на что способен человек в порыве отчаяния.

– Человек – не знаю, а женщина – на что угодно.

– Мужской шовинизм, совершенно тебя не достойный.

– Не забудь назвать меня гадом. У меня постоянно чувство дежавю, оттого что ты ругаешься ее словами.

– Марич… – рявкнула я, а он растянул губы в улыбке.

– Бабы – занятные существа: за вранье мстят, а правды не выносят.

– На самом деле она действительно о тебе заботится, – заметила я куда спокойнее и вздохнула.

– Ага, что-то мне подсказывает, долго я с вашей заботой не протяну.

– Что-то мне подсказывает, что да, – грозно ответила я.

Он засмеялся, сгреб мою руку и поцеловал. И жизнь сразу заиграла радужными красками.

Мы ехали в сторону проспекта. Занятая своими мыслями, я мало обращала внимание на то, что происходит за окном. Оттого появление «Бентли» золотисто-коричневого цвета явилось полной неожиданностью. Машина вдруг возникла прямо перед нами и начала тормозить, мигнув габаритами. Нас приглашали остановиться. «Бентли» в Яме – это что-то новенькое. Может, гостя из Москвы занесло сюда попутным ветром, и бедолага даже не догадывается, куда попал. Однако номера были наши, а местный люд очень хорошо знает, что это за район такой, и на «Бентли» сюда бы точно никто не сунулся. Горшок с цветком запросто может свалиться этажа эдак с третьего прямо на крышу. Или прошмыгнет мимо пацан на скутере, и на блестящем боку роскошной тачки появится глубокая борозда.

– Это что такое? – теряясь в догадках, пробормотала я, глядя на Владана.

Он за это время успел пристроить джип за «Бентли» и не спеша вышел. Тут дверца авто распахнулась, и показался Петряков, то есть Колумбиец, широко улыбнулся, подняв ладонь в знак приветствия. Владан направился к нему, и я, конечно, тоже.

– Как тебе моя нынешняя? – со смешком спросил Колумбиец, пожимая руку Владана, и кивнул на свою машину. – Ты-то знаешь толк в хороших тачках…

– Впечатляет, – сказал Владан без особого, впрочем, интереса. Во дворе у него стоял «Мазератти», но передвигаться он предпочитал на джипе, который, кстати, недавно поменял. «Рендж Ровер» неизменно черного цвета и рядом с «Бентли», которому было лет десять, выглядел очень достойно. – У тебя по всем законам жанра должен быть частный самолет и собственная железная дорога.

– С чего бы вдруг? – засмеялся Колумбиец, хотя явно был польщен.

– С того, что ты у нас крутой наркобарон.

– Какой еще наркобарон? Ты хоть себя слышишь?

– Иногда долетает, – кивнул Владан. – Но не очень часто, врать не буду.

Они привалились к машине и теперь стояли рядом, сложив руки на груди, слегка соприкасаясь локтями. Я пристроилась рядом с Владаном. Должно быть, наша троица выглядела колоритно, не зря из всех проезжавших мимо машин на нас глазели. В окнах дома напротив тоже появились люди.

– Говорят, ты меня искал? – спросил Колумбиец, не поворачиваясь.