Остров острых ощущений - Мария Жукова-Гладкова Страница 13

– Да нет вроде бы… Я, признаться, долго не задерживался. Она истерику устроила, а мне это неприятно было… В общем, я постарался побыстрее ноги сделать. Я понимаю, что виноват… Но ребенка очень хочется. И не хотел я до конца жизни с Алевтиной жить! Если бы остался на острове служить, так, конечно, жил бы, а так… У меня в жизни все изменилось. Все. Полностью. Ну и…

Гена замолчал и уставился в окно на серое питерское небо.

– Алевтина Ильинична с кем-то обращалась в нашем городе? – спросил Андрей. – Какие-то подруги появились? С соседями познакомилась? С бабушками у подъезда?

Гена задумался.

– Нет, пожалуй, подруг не появилось. С соседями мы общались. С одной семьей. Но их еще моя мама знала. Мы с мужиком выпивали. Но опять же это не подруга… Так, за солью забежать. А вообще лучше сами поговорите с ними.

XVII век

Те, кто в доме знал об истинном отце и матери маленького мальчика, молчали. Даже между собой челядь ничего не обсуждала. Ведь все также знали и о суровом нраве старого боярина и его старшего сына, и все теперь слышали и о намерении младшего уйти от дел мирских. Все считали это правильным – и кто знал правду о рождении младенца, и кто не знал.

А дому нужен наследник. Здоровый, крепкий мальчик, какой и появился на свет.

Во время крестин иерей помазал крещаемого елеем, трижды погрузил в тепловатую воду, произнося: «Крещается раб Божий Алексий: во имя Отца, аминь; и Сына, аминь; и Святого духа, аминь; ныне, и присно, и вовеки веков, аминь», и надел на крещеного белую одежду и крест.

Назвали мальчика в честь настоящего отца.

Потом священник остриг детские волосики крестообразно (а мальчик родился с головкой, покрытой черными волосиками), по традиции тех лет залепил их в воск и отдал восприемнику, тот бросил их в купель.

И увидела старая нянька, что воск потонул, и снова холодок пробежал у нее по горбатой спине, и сердце на мгновение остановилось в груди.

Ведь считается же, что если воск с детскими волосиками потонул, то младенец не жилец на этом свете, а если плавает, то долго жить ему.

Геннадия Константиновича вскоре отправили домой. Андрей посмотрел на меня и спросил, что я думаю о случившемся.

– Баба от безделья с катушек съехала, – вместо меня ответил коллега Андрея, делящий с ним кабинет. – Вот Юле некогда с ума сходить и телевизор некогда смотреть. Она только в нем появляется. – Коллега Андрея усмехнулся.

Мне тоже казалось, что следует проверять не Гену, недосмотревшего за женой, от которой он давно съехал, а связи убитых бизнесменов, и предложила наведаться к их родственникам, правда, после похорон. Сейчас-то и послать подальше могут. Через некоторое время, конечно, тоже могут, но тогда уже поостынут, немного отойдут. Органы опять же что-то накопают, я буду знать, в каком направлении вести расспросы.

– А пока что-нибудь из этой «серии» снимать собираешься? – уточнил Андрей.

Я сообщила, что на завтра у нас в холдинг приглашена бухгалтерша. Моя коллега, которая дает советы по удержанию мужа в семье и уводу чужих мужей из семьи, хочет взять у нее интервью и просила и меня поприсутствовать как участницу событий, то есть их последствий.

Внезапно на столе у Андрюши зазвонил телефон. Приятель снял трубку, послушал, что говорят, в процессе приоткрыл рот и округлил глаза.

– Да, сейчас выезжаем. Без нас ничего не делайте.

Андрей опустил трубку и посмотрел на меня.

– В квартире Гены – в смысле той, которую он Алевтине оставил, – все вверх дном и дверь не заперта. Приехали ее сестра с племянницей из Новгородской области – а дверь не заперта, ну и… Юль, отвезешь? Как раз материал в эфир будет. Только не знаю, для какой передачи.

Андрюша хитро улыбнулся.

* * *

Алевтина была мало похожа на сестру. Тамара Ильинична оказалась дородной женщиной, возможно, из-за того, что родила четверых детей. Она была крашеной блондинкой, как и ее дочь. Но если сестра Алевтины громовым голосом орала на всю лестницу, племянница стояла, словно воды в рот набрала. Рядом паслись прибывшие на место сотрудники органов во главе с участковым. Тамара Ильинична объясняла всем, как нужно работать. При виде нас с Пашкой она на мгновение замолчала, рассматривая меня, потом заявила, что на экране я ей нравлюсь больше.

– Вы смотрите «Криминальную хронику»? – встрял участковый.

– А как вы думаете, почему я сегодня сюда приехала?! – заорала баба так, словно на плацу командовала строевой подготовкой. – Откуда я еще могла узнать о том, что этот негодяй учудил?

– Вы, простите, о ком говорите? – встрял Андрюша, который приехал вместе с нами с Пашкой.

– Это твой любовник? – ткнула в Андрюшу пальцем Тамара Ильинична.

– Нет, – сказала я. – А почему вы так решили?

– Ну, притащился с тобой. Второй-то с камерой. Понятно, что тут делает. А этот, наверное, тебя к другим мужикам отпускать не хочет. Правильно. – Она повернулась к Андрюше: – Такую девку сразу уведут. И вообще почему ты ей позволяешь на такой работе работать?

– Послушайте… – открыли рот мы вместе с Андрюшей.

– Мы все уже получили указания, – встрял один из сотрудников органов, прибывших на место раньше нас.

– Так если никто из вас не умеет работать! Чем вы тут, в городе, занимаетесь? Квартира без присмотра осталась и ее тут же обокрали! Почему мне никто не позвонил, что Алевтина в больнице? Почему меня никто не вызвал? Я же у Алевтины единственная сестра! Кто квартиру-то унаследует? Что же мне теперь, обворованная квартира достанется? Вот приехали бы мы в пятницу…

– Секундочку, – перебила я. – «Криминальная хроника» не идет в выходные. Только сегодня будет подробный рассказ…

– Так во всех «Новостях» тебя только и показывали! Тебя и Алевтину!

Ах да, я что-то совсем закрутилась…

– Тогда почему вы не приехали в субботу утром? – тут же встрял Андрюша. – Первый показ был в ночь с пятницы на субботу.

– Кто ж ночью телевизор-то смотрит? И вставать мне в шесть утра – коров доить. Я только вчера днем увидела, что с Алевтиной случилось. Потом уже все выпуски новостей смотрела. Поэтому сегодня с утра и поехали мы с дочей… И что я вижу? Что я вижу, я спрашиваю?!

Баба воткнула руки в боки.

– Вы можете сказать, что пропало? – устало спросил участковый. – Список составьте, пожалуйста. Или кто-то из наших сотрудников запишет.

Все понимали, что отвязаться от заявления в этом случае не удастся. Я тихо предложила Андрюше снова вызвать Гену – теперь уже сюда. Он скорее скажет, что пропало.

Гену мы все встречали как спасителя. Бригада и мы с Пашкой к моменту его прибытия были готовы уже совершить насилие над Тамарой Ильиничной, уверенные, что суд всех оправдает, – если Тамара Ильинична выступит и там. Ее дочь все это время молчала и рассматривала мужчин. На меня не обращала вообще никакого внимания.