Дорога пыльной смерти - Алистер Маклин Страница 13

— Я? Шел мимо, папа. Я был снаружи. Я видел все через стекло.

— Шпионил, малыш?

— Я проходил мимо. — В голосе сына зазвучала обида. Мак-Элпайн махнул рукой. Рори повернулся, чтобы уйти, но, посмотрев отцу в лицо, не удержавшись, сказал:

— Может быть, я и не люблю Джонни Харлоу. Но зато я люблю Мэри. Я люблю ее, может, больше всех в мире. — Мак-Элпайн кивнул, он знал, что это так. — Я не хочу видеть, как ее обижают. Она тоже была в пабе с Харлоу.

— Что? — Лицо Мак-Элпайна потемнело от гнева.

— Даю голову на отсечение.

— Ты уверен?

— Я уверен, отец. Совершенно уверен. У меня хорошие глаза.

— А я не очень уверен, — машинально сказал Мак-Элпайн. Понемногу он начинал успокаиваться, гневный блеск исчез из глаз. — Ничего не хочу об этом слушать. И запомни: я терпеть не могу, когда шпионят.

— Это не шпионство, отец. — Сознание собственной правоты порой выходило у Рори за обычные рамки. — Я поступил, как настоящий детектив. Когда доброе имя команды «Коронадо» ставится на карту...

Мак-Элпайн поднял руку, обрывая поток слов, и тяжко вздохнул.

— Хорошо, хорошо, благородный маленький монстр. Скажи Мэри, что я хочу ее видеть. Но не говори для чего.

Пять минут спустя на месте Рори уже стояла Мэри. В предчувствии неприятностей вид у нее был настороженный, взгляд строптивый.

— Кто тебе сообщил об этом? — сразу спросила она.

— Это как раз и неважно. Важно, так это или нет?

— Мне двадцать лет, папочка. — Она была спокойна. — Я бы могла не отвечать на такие вопросы. Я вполне уже могу сама за собой приглядеть.

— Ты можешь? Ты можешь? А если я выброшу тебя из команды «Коронадо»? У тебя нет денег, и, пока я жив, они не появятся. У тебя нет жилья. У тебя нет матери, по крайней мере ты ничего о ней не знаешь. У тебя нет квалификации. Кто возьмет на себя такую ответственность — брать на работу калеку без квалификации?

— Хотелось бы мне, чтобы ты повторил все эти ужасные слова, сказанные в мой адрес, при Джонни Харлоу.

— Замечу, между прочим, что я не стану реагировать на все это. Я тоже был независимым в свои молодые годы и так же, как ты, не ценил авторитет родителей. — Мак-Элпайн помолчал и спросил с ничем не прикрытым любопытством: — У тебя что, любовь с этим парнем?

— Он не просто парень. Он Джонни Харлоу. — Мак-Элпайн удивленно поднял брови, услышав страстную силу ее голоса. — А на.твой вопрос я бы в свою очередь спросила: имею ли я право хотя бы на малую толику свободы, на личную жизнь?

— Хорошо, хорошо, — вздохнул Мак-Элпайн. — Согласен. Ты ответишь на мои вопросы, а я скажу, почему спрашиваю тебя. О'кей?

Она кивнула.

— Одним словом: верно это или нет?

— Если твои шпионы считают это фактом, папа, то зачем еще спрашивать меня?

— Придержи свой язык. — Напоминание о шпионах задело Мак-Элпайна за живое.

— Извинись за выражение «придержи свой язык».

— Иисус! — Мак-Элпайн с удивлением глядел на дочь, решительную и одновременно раздраженную и восторженную. — А ты, как я посмотрю, вся в меня. Я извиняюсь. Он пил?

— Да.

— Что именно?

— Не знаю. Что-то прозрачное. Он сказал, что тоник с водой.

— И ты еще водишь компанию с этим лгуном. Тоник и чертова вода! Держись от него подальше, Мэри. Если не будешь слушаться, то отправлю тебя обратно домой, в Марсель.

— Почему, папа? Почему?

— Потому, видит Бог, что у меня достаточно неприятностей, а тут еще единственная дочь связывается с алкоголиком, который обречен на верную гибель.

— Джонни? Алкоголик? Послушай, папа, я знаю, он пьет совсем немного...

Мак-Элпайн жестом оборвал ее речь и схватил телефонную трубку.

— Говорит Мак-Элпайн. Не могли бы вы попросить мистера Даннета зайти ко мне? Да. Ладно. — Он повесил трубку. -Я обещал тебе объяснить, почему я задаю тебе эти вопросы. Я сделаю это. Я вынужден это сделать.

Вошел Даннет, плотно прикрыл за собою дверь. Он выглядел так, будто несколько минут назад был на королевском приеме. Когда Даннет уселся, Мак-Элпайн попросил холодно, даже неприязненно:

— Расскажи ей, Алексис, о нем, пожалуйста.

— Почему это должен сделать я, Джеймс? — Даннету было явно не по себе, вид у него в одну минуту стал недовольный.

— Так будет покороче. Она не поверит мне, поэтому я прошу тебя рассказать, что мы обнаружили в номере у Джонни.

Мэри с недоумением переводила взгляд с одного на другого.

— Вы посмели обыскивать номер Джонни? — догадалась она.

— С лучшими намерениями, Мэри, — ответил Даннет, глубоко вздыхая, — и слава Богу, что мы так сделали. До сих пор я сам себе не могу поверить. Мы нашли пять бутылок шотландского виски в его комнате. Одна наполовину пустая.

Мэри подавленно смотрела на него. Ясно было. она поверила. Когда Мак-Элпайн заговорил вновь, голос его звучал очень проникновенно.

— Сожалею. Мы все знаем о твоем отношении к нему, Мэри. Мы, между прочим, забрали и унесли эти проклятые бутылки.

— Вы унесли бутылки? — В безжизненном голосе ее слышалось недоумение. — Но вы тем самым выдали себя? Там появится полиция. Найдут отпечатки пальцев — ваши отпечатки пальцев. Тогда...

— Неужели ты предполагаешь, — перебил ее Мак-Элпайн, — что Джонни Харлоу скажет хотя бы одной живой душе хоть слово о том, что держал у себя в номере пять бутылок виски? Иди-ка, детка, переодеваться. Нам пора на этот чертов прием, через двадцать минут выходим и, кажется, без твоего бесценного Джонни.

Мэри продолжала оцепенело сидеть, лицо ее будто окаменело, глаза не мигая смотрели на отца. Напряжение прошло, и он мягко улыбнулся ей.

— Сожалею. Все это было совершенно неожиданно, — сказал он.

Даннет придерживал дверь, пока она выходила из номера. Оба проводили ее взглядами, полными сочувствия.

Для всемирного братства гонщиков на Гран При, как и для завзятых путешественников, гостиница — это все. Она место для сна, еды, отдыха. Сегодня для тебя, завтра для следующего безвестного бродяги. Но недавно отстроенная вилла-гостиница Чессни на окраине Монца совершенно не соответствовала этому трюизму. Превосходный замысел, превосходная постройка и великолепный ландшафт, огромные, с массой воздуха номера, со вкусом и удобно обставленные, прекрасные легкие балконы, роскошная еда и отличное обслуживание — все заставляло думать о гостинице как о лучшем пристанище для миллионеров.

Она и должна была стать им в недалеком будущем. Пока же вилле-гостинице Чессни еще только предстояло обрести свою клиентуру, свой стиль, репутацию, традиции. Для достижения этих желанных целей и нужна была реклама, которая одинаково важна и для первоклассной гостиницы и для любого захудалого ларька.