Охота на Президента - Тьерри Маллере Страница 13

Олег повесил трубку. Иван — старый его приятель, с которым он общался и вне стен того серьезного и даже страшного учреждения, где когда-то работал. Олег часто с ним общался, не жалея того, что выдавали ему в достаточном количестве владельцы «Prol and Sons», то есть долларов. В том, что он в начале рабочей деятельности был сотрудником Министерства внутренних дел, было, конечно, много положительного и полезного для его нынешней службы. Порывшись среди своих компакт-дисков, Олег поставил сонату Брамса и подошел к шахматной доске. Взяв тетрадку с шахматными задачами, он начал разыгрывать одну из последних, октября 2000 года, партий Крамника-Каспарова в Лондоне. Испанская партия, берлинская защита. Олег шаг за шагом продумывал комбинации, пытаясь понять, как Крамник создал стену защиты против Каспарова и совершенно его парализовал.

Вскоре, однако, позвонил телефон. Это был Иван:

— Слушай, Олег. Это непростое, очень непростое дело. Все вокруг темно.

— И…

— Невозможно узнать, ни где его концы, ни где начало. Все под замком. Будут допрашивать всех, кто к этому делу причастен.

— Ну ты не мог бы узнать что-нибудь более конкретное…

— Я уже сказал, что это горячо, очень горячо… Прошу прощения.

— Подожди, Ваня. Последний вопрос, очень важный. Кто скрывает факты? Под кого трудно сейчас подкопаться?

— Я не знаю, Олег. Я, честное слово, не знаю.

— Ну ладно, спасибо. Это уже что-то. Если будет что-нибудь новенькое, позвони.

— Ладно, до скорого.

Выходит, Надя вляпалась в какую-то серьезную историю с политическим привкусом. Она, конечно, не все ему сказала. Кто находится в центре этой истории? Банк?

Ему точно нужно было это знать. Включив компьютер, он вошел в сеть своего бюро и обратился к базе данных «Prol and Sons», где была собрана информация о шестистах тысячах банках и банковских учреждениях, а также связанных с ними компаниях. Набрав «Урабанк», он дождался, пока раскроется папка с документами. Однако она была пуста. Ему никогда прежде не приходилось заглядывать в эту папку, но он знал, что это досье существует. Сейчас оно было пусто.

Бросив взгляд на часы — 21 в Москве, значит, 18 в Лондоне, он понял, что может ещё организовать проверку. Поколебавшись, перед тем как обратиться к патрону европейского бюро его компании, он все-таки решился набрать его номер. Поскольку ситуация была исключительная, папка с важными документами отсутствовала.

— Алло, сэр Филипп? How are you? Простите, что я вас беспокою, но у меня безвыходная ситуация. Один клиент попросил меня собрать для него сведения об Урабанке, но я ничего не нашел. И это не потому, что подвела техника. Здесь что-то другое. Не может быть, чтобы у «Prol and Sons» не было информации о третьем по значению банке России. Вы можете прояснить?

— А кто этот клиент, который к вам обращался по этому поводу?

Олег ждал этого вопроса:

— Один из членов Саломон-банка в Нью-Йорке. Они бы хотели принять долевое участие в делах Урабанка. Для нас это мог бы быть неплохой контракт.

— Понимаю, Олег. — Голос сэра Филиппа показался Олегу немного скрипучим. — Вы знаете, я должен был бы вам это сообщить, простите, что я до сих пор ещё этого не сделал. Дело в том, что Урабанк — один из клиентов «Prol and Sons». Но с этой стороны Ла-Манша. Мы готовим для Урабанка справки об инвесторах в Польше и Венгрии.

— Для Урабанка? — переспросил Олег недоверчиво. — Вы уверены?

— Вернее, для его офшорных филиалов. Главное — это какой у них банк за спиной. Мы обязались не сообщать информацию о головном банке кому бы то ни было. Стереть информацию об Урабанке — обычная процедура по отношению к нашему клиенту. Однако вы можете получить эту информацию в наших архивах в Лондоне. Следует только получить мое разрешение.

— Я понимаю.

— Должен также вам сказать, Олег, что шеф Урабанка — блестящий предприниматель, очень интересный человек. Признаюсь вам, что я встречал Петра Ульянина в девяносто седьмом году — незадолго до того, как вы к нам присоединились. Он был в отпуске в Провансе, где у него вилла. Мы обедали с ним и его женой в одном из ресторанов на побережье. Тогда он мне говорил, как ему нужна компания, которая бы имела внешние фонды для своего дальнейшего развития. Мы очень долго беседовали. Он мне объяснял, как трудно быть руководителем такого банка, как у него… В шутку он поведал, как в России относятся к олигархам. На них списывают многие сегодняшние беды страны. Он прав, разумеется. Ведь этот банк вырос как бы на пустом месте, в период полного развала страны. Те, кто первым понял новые правила рынка, сумели кое-что заработать. И как только они создали свои «империи», они тотчас же начали выстраивать новые структуры и модернизировать старые способы управления. С моей точки зрения, Петр Ульянин сегодня — это Рокфеллер тридцатых годов. Те, кто строит новую Россию, заслуживают нашего восхищения.

Олег слушал и не понимал. То ли сэр Филипп его дурит, то ли ведет двойную игру. Он почувствовал раздражение. Рокфеллер, тоже мне фигура! Видел я этого Рокфеллера, когда он учился в университете. Посредственный ученик. Видел и потом, когда он грабил Россию. Но он сдержался. Сэр Филипп был его шеф, и в конце концов он вежливо поблагодарил его за полученную информацию. Повесив трубку, Олег задумался.

Петюнчик, блин, Рокфеллер. Он вспомнил интервью, которые этот «олигарх» давал демократической прессе. Она хорошо потрудилась, сделав из него образцового предпринимателя. Расписали, конечно, как он помог спасти моржей на далеком Севере, как он приобрел мрамор для храма Христа Спасителя. И он победил, конечно, на процессе, когда один американский журналист назвал его мафиози… Он, разумеется, доказал, что он «честный гражданин».

Подкупив лучшие англо-саксонские паблик рилейшнз, Ульянин по сходной цене получил одновременно ярлык добропорядочного гражданина. Олег понял, что контора, в которой он работал, которую он считал объективной и безупречной, не на высоте… Это было для него большим разочарованием. Но почему все крутится вокруг Урабанка? С чем это связано? Во всяком случае, все это не простое совпадение. Он был убежден.

В такси по дороге к дому Надя вновь и вновь обдумывала события последних дней. Понимая, что надо действовать, она сожалела, что не сумела найти общего языка с Олегом. Он, конечно, поможет ей, слов нет. Но те отношения, которые у них были, вряд ли могут возобновиться. И чего бы она хотела после столь долгого отсутствия и её близости с Ульяниным? Он будет, конечно, ей помогать. Из чувства долга, а не потому, что он её любит…

Что касается матери, она приняла уже решение. Она уговорит её поехать проведать брата в Рязанскую область. Дядя Федя отвлечет её от последних событий. Надо только, чтобы она сама этого захотела. Мама, конечно, её допрашивала, почему ночью так лаяла собака. Пришлось сказать, что за калиткой у леса кто-то стоял, что она видела огонек сигареты. Маму это тоже взволновало: трудно было представить прогуливающегося среди ночи соседа или рабочего.