Кладбище - Эдриан Маккинти Страница 20

— Ничего не в порядке! — ответил я. — Дэн никак не хочет помочь мне разорвать наш мефистофельский контракт.

Дэн сосредоточенно посмотрел на меня. Слово «мефистофельский» он явно когда-то слышал, но не мог припомнить, что оно означает. В телевикторине «Риск» он наверняка стал бы тем парнем, который не попал в финал, потому что имел отрицательную сумму очков. А Саманте мое замечание показалось оскорбительным, так как роль Мефистофеля отводилась ей; я же в данном случае исполнял благородную роль доктора Фауста. Распахнув дверь до конца, она решительно шагнула через порог. Сегодня на ней был весьма соблазнительный желтый сарафанчик, который — если взглянуть на него под определенным углом — становился совершенно прозрачным.

— Мы, кажется, заключили договор, — сказала она. — И нечего сердить меня с самого утра, понятно?!

— Подойди-ка поближе, а то я плохо слышу! — сказал я, изображая агрессию, но она приняла мою игру за чистую монету. Саманта вообще была не из тех, над кем можно безнаказанно подшучивать. Ткнув меня перочинным ножом в ногу, она преисполнилась уверенности, что отныне я буду относиться к каждому ее слову с предельной серьезностью, но теперь ей, вероятно, почудилось, что я снова что-то задумал. Подойдя ко мне вплотную, она уставилась на меня с высоты своих пяти футов и шести дюймов, так что я вынужден был отодвинуться. Теперь угол зрения был тот, что надо: я прекрасно различал под платьем очертание ее грудей. Не знаю уж почему — быть может, это чисто английская заморочка, — Саманта порой вовсе не надевала лифчик. Так было и сегодня. Ее увесистые светлые груди под желтым сарафанчиком, казалось, умоляли о прикосновении. Кроме того, я бы покривил душой, если бы пытался утверждать, что она не была красивой женщиной. У Саманты было привлекательное лицо и соблазнительно-томные глаза с тяжелыми веками, а ложбинка между грудями была как раз такой глубины, какая была в моде при дворе Людовика XV. Даже на Дэна эта ложбинка подействовала — он принужден был отвернуться, однако я успел заметить, как по его лицу разлилась идиотская улыбка.

— Отрабатываешь задний ход, Майкл? Не выйдет. В данных обстоятельствах ФБР и правительство США полностью на нашей стороне, так что ты останешься в нашем распоряжении до тех пор, пока я сама не скажу, что больше не нуждаюсь в твоих услугах, — отчеканила она, властно сверкнув глазами.

Интонации ее голоса живо напомнили мне речь Тэтчер перед вторжением на Фолкленды.

— Или до тех пор, пока меня не убьют, — пробормотал я вроде бы себе под нос, но достаточно громко, чтобы Дэн услышал.

— Совершенно верно, — равнодушно подтвердила Саманта. Холодность на ее лице и отталкивала, и возбуждала, и я почувствовал себя совершенно сбитым с толку.

— Что-что, а утешать ты умеешь, — проговорил я наконец. — А теперь с твоего позволения я хотел бы поговорить с Дэном наедине, — добавил я, не в силах решить, то ли окатить ее горячим кофе и вытолкнуть в окно, то ли ущипнуть за попку.

Не удостоив меня ответом, Саманта величественно кивнула Дэну и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Мне она нравится, — сказал Дэн. — Говорят, иногда она спит со своими агентами. Джереми кое-что рассказывал мне о каком-то полковнике из «Штази».

— Думаешь, это правда?

— Вероятно, да, но... Хочешь дружеский совет, Майкл?.. Не делай этого. Это никому не принесет пользы, один только вред. Ну, ты знаешь — глубокая эмоциональная привязанность и все такое прочее...

— Ты прав. Действительно ужасно, если Саманта будет глубоко переживать, как бы меня не кокнули.

— Я не думаю, что тебя убьют.

Я поднялся, прошелся по комнате и, остановившись у окна, стал смотреть на богом забытую пустыню бульвара Куинс. Манхэттен отсюда казался далеким миражом. О нем даже мечтать не стоило, пока меня окружали эти упертые кретины.

Я отпил еще немного мерзкого кофе и снова сел.

— Послушай, Дэн, можешь ты помочь мне просто по дружбе? — сказал я.

Здание содрогнулось от рева идущего на посадку в аэропорт Ла-Гуардия реактивного лайнера. Дэн закрыл глаза и застонал.

— Майкл, пойми: ни ты, ни я ничего не можем поделать. Если эта компания из Массачусетса сумеет взорвать британское консульство, убить посла или еще какую-нибудь шишку на ровном месте, процесс мирного урегулирования в Северной Ирландии будет сорван. Наш президент облажался на Ближнем Востоке; Конгресс точит на него зубы, а тут еще эти скандальные слухи о его сексуальной распущенности... Если не брать в расчет экономические вопросы, перемирие в Ирландии — единственная козырная карта Клинтона, его единственный шанс оставить хоть какой-то след в истории. Прости, но я просто не могу избавить тебя от участия в хорошо продуманной и прекрасно спланированной операции, которой к тому же руководят британцы и которая позволит Бюро получить хотя бы минимальные сведения о деятельности этой террористической группы. Нет, не в моих силах спасти тебя от этого. Мой служебный долг — следить за тем, чтобы тебя не прикончил Даффи. Вот и все.

— Но, Дэн, ведь мы с тобой старые друзья. И ты можешь мне верить. Обещаю, что, если ты дашь мне вернуться в Чикаго, я никогда больше не совершу никакой глупости. Буду жить тихой, спокойной жизнью в меру, так сказать, своих возможностей.

Дэн моргнул устало и грустно, поерзал в кресле и вытер со лба испарину:

— Извини, Майкл, не могу.

— Но если Даффи узнает, где я, он убьет меня, и с твоей карьерой будет покончено, — попробовал я зайти с другой стороны. Я настолько верил в то, что говорил, что мне даже почудилось, будто я вижу, как этот старый мерзавец в своем поместье в Порт-Джефферсоне приказывает паре своих костоломов обработать меня как следует, а сам преспокойно потягивает виски «Бушмиллз» и смотрит по видику любимую кассету с записью «Властелина танца». [22]

— Насчет Даффи можешь не волноваться. Старик сходит со сцены, ему сейчас не до тебя. Ему уже за семьдесят. Неужели ты думаешь, что он все еще о тебе помнит? Когда-то он действительно тебя «заказал», но с тех пор многое изменилось. Кроме того, ты, по большому счету, оказал ему серьезную услугу, избавив от такого опасного конкурента, как Темный, так что Даффи должен быть тебе только благодарен.

Все эти доводы я слышал уже не один раз.

— Ты уверен в том, что говоришь? — спросил я.

— Конечно. Даффи никогда не имел серьезного намерения поквитаться с тобой. Все дело в гангстерском кодексе чести. Законы преступного мира требовали, чтобы он тебя уничтожил, вот Даффи и устроил шоу, пообещав миллион тому, кто расправится с тобой. На самом деле у него даже нет этого миллиона, во всяком случае наличными. Мы прикрываем его «предприятия» одно за другим, так что Даффи приходится туго. И не только ему... В последнее время мы взяли под контроль почти всю организованную преступность. Итальянцы, ирландцы, русские — все эти крупные группировки вынуждены были свернуть свои операции. ФБР нанесло им несколько чувствительных ударов, так что сейчас у них проблемы посерьезнее, чем сведение старых счетов.