Я убью тебя, менеджер! - Евгений Зубарев Страница 20

В зале поднялся гомон:

– Какое еще «Оружие», про чукчей давай!

– С каких это пор пневматические игрушки стали называться оружием?

– Я на изъятии этих магазинов присутствовал. Их на самом деле срочник стырил, а потом попался в самоволке, и ему велели явку с повинной оформить, чтобы статистику операции улучшить.

– Не, я не понял, про чукчей-то он будет говорить?

– На самом деле никто никакое оружие не сдает. Менты сами по оружейным магазинам шарятся и на казенные денежки скупают некондицию. И думают, придурки, что никто этого не знает.

– Сам ты придурок – это же не наши менты придумали, это в министерстве изгаляются.

– Хорош орать, коллеги, вы мне весь звук на «пушке» запороли!

Генерал бубнил свой текст, ни на словечко не отклоняясь от пресс-релиза, еще с утра разосланного по редакциям.

Меня всегда изумлял этот странный ритуал – разослать людям текст, а потом его же читать вслух с таким видом, как будто это откровение от Бен Ладена. Я еще понимаю, если речь идет о вечере поэзии и к тексту прилагаются авторская интонация и мимика. Но на кой ляд людям с отвратной дикцией и от рождения тупым выражением лица читать релизы на официальных пресс-конференциях, я никогда не пойму. То есть я понимаю, что речь идет о непрофессионализме пресс-службы, допускающей подобный идиотизм, поэтому, по большому счету, непонятно другое – зачем непрофессионалов допускают к ответственной работе.

Впрочем, это такая всеобщая проблема, что разрешить ее человечеству, похоже, уже никогда не удастся.

Гомон в зале стоял такой, что даже до генерала дошло очевидное – слушать релиз журналисты не хотят. Он прервал свой бубнеж и поднял голову:

– Вам что, неинтересно, господа журналисты?

– Вопросы, дайте задать вопросы! – донеслось из зала.

Генерал озабоченно посмотрел на Петюню, почесал свой бугристый затылок, но потом все-таки кивнул. Петюня пожал плечами, дескать, дело ваше, но я предупреждал, и объявил в микрофон:

– Ну, если у вас есть вопросы, задавайте.

Тут же перед ним вырос лес рук, но прежде, чем Петюня выбрал наиболее достойную кандидатуру, свой вопрос прокричала Ленка, как оказалось, стоявшая в самом первом ряду:

– Что вы можете сказать о расследовании серии похищений этнических чукчей в Петербурге?

Петюня нахмурился и строго заявил:

– Ваш вопрос не имеет никакого отношения к теме сегодняшней пресс-конференции. Напоминаю, что тема называется «Итоги операции „Оружие“».

– Насрать нам на тебя и на твою тупую тему, – громко сказал кто-то из журналистов. Петюня услышал и пошел пятнами от возмущения. Но прежде чем он открыл рот, отвечать Ленке взялся генерал Демченко:

– В настоящее время у следствия нет никаких оснований говорить о серии похищений этнических чукчей. Я не понимаю, с чего вы вообще решили, что у нас похищают чукчей? – удивился генерал.

Мне не было видно Ленкиного лица, но, судя по голосу, она удивилась не меньше меня:

– Как это – «с чего я решила»? А кого пытались похитить на дамбе 14 сентября, разве не чукчу?

Генерал снисходительно покачал головой:

– Все бы вам, журналистам, нагнетать. Да, действительно, 14 сентября была зафиксирована попытка нападения на гражданина Иванова, уроженца Чукотки. Но и что с того? У нас каждый день, к сожалению, случаются нападения на уроженцев разных регионов. О какой серии похищений вы говорите? Кто вам это сказал?

– Пресс-секретарь Кронштадтского ТУ, – гордо отчеканила Ленка.

– Ну вот у него и спрашивайте, откуда он это взял, – гаркнул генерал и повернулся к своим соседям по столу, негромко, но возбужденно что-то им объясняя.

Петюня поднял скрещенные руки, закрывая тему, и, обращаясь в зал, сказал:

– Еще вопросы?

Зал помалкивал, переваривая полученную только что информацию. Коллеги явно пришли за комментариями по похищениям, поэтому других вопросов быть и не могло.

Потом я вспомнил про опасный переход на Невском и решил, что к фотографиям Марты было бы здорово получить официальный комментарий. Я высунул руку повыше из толпы и крикнул:

– «Петербургский интеллигент», Зарубин. Вопрос: когда Управление ГИБДД решит проблему пешеходного перекрестка на Невском, возле площади Восстания?

Петюня поморщился, как от зубной боли. Я ему на эту тему только летом присылал штук пять официальных запросов, но он не нашел возможности устроить мне встречу с начальником Управления ГИБДД или хотя бы письменно ответить.

Демченко с нескрываемым недоумением посмотрел на Петюню, потом на меня:

– А какие там, на Невском, есть проблемы? Мне об этом ничего неизвестно.

– Наше издание несколько раз запрашивало вашу пресс-службу, вы не можете не знать существа проблемы, – огрызнулся я.

– Ну, значит там, в пресс-службе, сочли проблему несущественной, поскольку мне ничего об этом не докладывали, – развел руками генерал. – Давайте другие вопросы.

– Почему в городскую службу «02» невозможно дозвониться? – прокричала девица в кожанке.

Демченко опять с недоумением поднял брови и посмотрел на своих подчиненных. Те сидели за столом с каменными лицами, и тогда генерал повернулся к журналистам:

– А что, в «02» невозможно дозвониться? – спросил он потрясенно.

Зал как-то разом загомонил, забегали радийщики, забирая свои микрофоны со стола, засуетились телеоператоры, сворачивая кабели, погасли софиты, и народ начал расходиться.

– Еще вопросы есть? – закричал Петюня в эту суету, но ему никто не ответил. Петюня радостно повернулся к генералу и встал:

– Все, закончили, товарищ генерал. Полагаю, отработали на «пять».

Генерал с недоверием покосился на Петюню, с минуту поглазел на суетящихся журналистов, но потом тоже встал и направился к выходу.

Я хотел было перехватить Демченко у самой двери, и туда же рванули Андрей и еще несколько человек, но на нашем пути встал Петюня:

– Коллеги, вы куда? Пресс-конференция закончена, – сообщил он, фальшиво нам улыбаясь.

Я подошел к нему поближе и аккуратно, но цепко взял за плечо:

– Петюня, расскажи-ка мне, куда ты весь этот год засовывал мои запросы про переход на Невском? Значит, «ваше сообщение не нашло своего подтверждения»? Ну ты и жаба!

Петюня отшатнулся было назад, но я легко вернул его на место и огляделся по сторонам. У меня вдруг возникла безумная мысль, что я могу разок-другой заехать ему по толстой наглой морде и никто в этой суете ничего не заметит.

Между нами быстро встал Андрей и мягко оттолкнул меня от Петюни:

– Не дури, Зарубин, – сказал он мне встревоженно.