Пиковый интерес - Валентина Демьянова Страница 22

― Димочка, поверь! Нам никак нельзя вызывать милицию. Милиция выяснит мою личность, установит, что мы все... Олег, Галка, я... Мы все были между собой знакомы... Ты же знаешь, какой Олег... На таких, как он, в милиции смотрят косо... И про долг они все узнают... А теперь вот Людмила убита, Галка исчезла, Олег в бегах... Димочка, не надо привлекать к нам лишнего внимания! Еще подумают, что это мы его убили! Пожалуйста, не надо милиции! Они нас арестуют!

У меня началась форменная истерика, я мертвой хваткой вцепилась в Димку и буквально кричала, захлебываясь в рыданиях.

Он осторожно похлопал меня по плечу и потерянно пробормотал:

― Ну, что ты, Наташка, в самом деле... Успокойся.

Но это его «успокойся» звучало совсем не так, как несколькими минутами раньше, когда он нежно обнимал меня в темноте. В голосе явно проскальзывали нотки неуверенности. Конечно, он понимал мое состояние, сочувствовал мне, но его представление о том, как следует поступать в подобных ситуациях кардинально отличалось от моего. Да и с чего ему быть похожим на мое, если у него за плечами не было долгих лет непрерывного страха за младшего брата, не было ожидания, что он вляпается в очередную историю, из которой я не смогу его вытащить, не было разборок с обманутыми клиентами, не было поисков денег для оплаты долгов, не было тревоги при каждом ночном звонке, и не было еще многого другого, о чем и вспоминать-то не хотелось. Я вовсе не обижалась на Димку за его желание все сделать по правилам, ведь не будь у меня такого брата как Олег, смотрела бы я на эту ситуацию его глазами. Но страх за непутевого брата отодвигал у меня на задний план все моральные и этические принципы.

В Димке все протестовало против такого неправильного поступка, но и идти наперекор мне он не хотел, потому тяжело вздохнул и с большой неохотой проговорил:

― Ну, все, завязывай реветь! Не хочешь сообщать в милицию, ― не будем! Только не реви.

Я благодарно всхлипнула:

― Спасибо, Димочка.

Он еще раз тяжело вздохнул, развернулся и потопал в направлении выхода из парка. Я, давясь слезами, собралась последовать за ним, как вдруг услыхала стон. От неожиданности я пронзительно взвизгнула и в панике отскочила в сторону. В ту же минуту Димка оказался рядом со мной:

― Что случилось? Чего орешь?

― Он стонет! ― трясущимися губами проговорила я.

Тут, как бы в подтверждение моих слов, стон повторился. Димка шагнул к телу, щелкнул зажигалкой и в неверном свете слабого пламени принялся рассматривать лежащего. Я тоже осмелилась приблизиться, заглянула через его плечо и в ужасе отшатнулась: глаза того, кого я минуту назад считала мертвым, были открыты и смотрели прямо на меня. Не успела я справиться с шоком от увиденного, как человек заговорил. Удавалось ему это с трудом, чувствовалось, что он напрягается из последних сил:

― Помоги... Позвони...

― Не волнуйтесь, мы вас не оставим, сейчас вызовем «Скорую», ― попытался успокоить его Димка, но раненому его предложение не понравилось, и он заупрямился:

― Не надо... «Скорую»... Позвони... Косте... Пусть приедет... Заберет...

Тут силы его покинули, и он замолчал, зато заговорила я:

― Не слушай его! Он бредит! Надо «Скорую» вызывать, не то помрет еще у нас на руках!

― Погоди! ― остановил меня Димка. ― Мужик вполне понимает, что говорит, и у него могут быть свои резоны для такой просьбы.

Тут, как бы в подтверждение его слов, раненый заговорил снова:

― Мобильник... в кармане... Костин... номер...

Номер телефона неизвестного Кости он шептал на последнем издыхании. Похоже, на то, что б повторить его два раза, у мужчины ушли все силы, после этого глаза закатились, и он затих.

― Он умер? ― испугалась я.

― Сознание потерял, ― буркнул Димка, занятый поисками упомянутого мобильного телефона. Его удалось обнаружить во внутреннем кармане пиджака раненого.

Димка ту же набрал нужный номер и, когда ему ответили, требовательно сказал:

― Мне Костю. Срочно.

Я навострила уши, прислушиваясь к Димкиным репликам и пытаясь понять, как развиваются события. Было ясно, что тот, кто взял трубку, Костей не был, и подзывать его к телефону не спешил. Вместо этого он принялся дотошно выспрашивать, кто это Кости домогается и по какому поводу. Димка не стал миндальничать и сердито рявкнул:

― Кончай базары разводить! Костю давай! У меня тут раненый! Помрет ― ты виноват будешь.

Угроза подействовала, в ту же минуту трубку взял невидимый Костя, которому Димка в сжатой форме и вполне толково объяснил сложившуюся ситуацию. Не смог он рассказать только, где мы находимся, пришлось браться за дело мне. Невидимый собеседник внимательно выслушал мою сбивчивую речь, приказал ждать на обочине и отключился. Перспектива идти по темному парку меня не прельщала, но стоять в одиночестве около раненого хотелось еще меньше, поэтому я трусцой припустила по аллее, стараясь не смотреть по сторонам и не думать о подстерегающих опасностях.

До шоссе я добежала за пять минут, запыхавшаяся, дрожащая от страха, но вполне невредимая. Ни обещанной машины, ни Кости там еще не было, и я застыла на обочине, нервно вертя головой и ежеминутно поглядывая на часы. Именно тогда и заметила, что ни «ауди», ни «десятки» Калины на прежнем месте не было. Мысли в тот момент крутились вокруг предполагаемых убийц незнакомца, только поэтому о том, что затеянная мной слежка кончилась крахом, Калину мы потеряли, да еще вдобавок впутались в неприятную историю, я подумала отстраненно и без особой горечи. Долго каяться не пришлось, рядом остановился огромный, похожий на дачный домик на колесах, джип. Дверцы его синхронно распахнулись, из нутра выскочили два крепких молодца и требовательно уставились на меня. Одним из них был Костя, я его узнала по голосу, второй так и остался мне неизвестен. Костя коротко спросил:

― Где он?

Я махнула рукой в сторону парка, надеясь, что они от меня отвяжутся и сами найдут дорогу. Возвращаться назад в темноту лесного массива, к человеку, который, возможно, к настоящему моменту уже стал трупом, да еще в сопровождении этих парней, охоты не было. Костя думал иначе и потому приказал:

― Быстро в машину. Покажешь дорогу.

Возражать в такой ситуации было бессмысленно, поэтому я безропотно подчинилась.

Как только джип затормозил возле распростертого на земле тела, из него посыпались люди. В темноте, да еще со страху, я и не разглядела, что в машине было так много народу, причем один из них врач. Именно он и принялся распоряжаться, а остальные беспрекословно выполняли все указания. Мы с Димкой отошли в сторонку, чувствуя себя лишними в этой суете, а у меня так вообще было сильное желание покинуть приятное общество и уйти по-английски: тихо и, не прощаясь. Я поделилась этой мыслью с Димкой, но он отрицательно покачал головой, и мне пришлось смириться.