Не загоняйте убийцу в угол - Хосе Мариа Гелбенсу Страница 24

Выйдя, наконец, из дома и пройдя несколько шагов, Карлос остановился, похлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли чего, может быть, ключи, и вдруг рассмеялся; сначала он сдержанно улыбнулся, затем улыбка его стала шире, а потом он засмеялся раскатисто, и смех его громко отдавался в тишине. Любой, увидев его и зная, что Карлос скоро должен предстать перед судьей как свидетель по делу об убийстве, решил бы, что он сошел с ума или что с ним случился нервный припадок, но причина была не в этом. Отнюдь; Карлос не мог удержаться от смеха при мысли о том, что предпочитает быть допрошенным судьей-мужчиной, а не прошло и сорока восьми часов, как он прикончил одного из них!

Заказав два кофе, Мариана и Кармен уселись в дальнем уголке. Хмурилось, но дождь еще не начался. В кафе, где они сидели, было уныло и пусто. Женщины вырвались попить кофейку перед допросом следующего свидетеля.

– Типично испанская привычка – пить кофе в середине рабочего дня, – заметила Мариана, закуривая.

Кармен Фернандес была секретарем суда, и за тот долгий год, что Мариана проработала в Сан-Педро, они успели по-настоящему подружиться. Если с Сонсолес Мариана дружила только летом, то с Кармен – круглый год, и одна дружба не мешала другой, хотя Кармен и Сонсолес были такими разными. Мариана жалела, что через год, от силы два, ей придется уехать из Сан-Педро: людей ее профессии часто переводили с места на место. Возможно, молодежь, получившая работу благодаря экзаменам, переезжала без особого сожаления: ведь это всегда означало повышение. Но она получила свою должность по конкурсу, благодаря так называемому «третьему туру», который давал возможность адвокатам перейти на работу в судебную систему. И если раньше ее жизнь была сплошной спешкой, то теперь торопиться не хотелось, и она предпочитала спокойно наслаждаться тем, что преподносила ей судьба. По крайней мере, до тех пор, пока не утратят силы соображения личного и профессионального порядка, из-за которых она бросила адвокатуру, где ее считали знающим специалистом. Она мерилась силами с жизнью, и ни одна не собиралась уступать, хотя странноватые отношения со стариной Энди научили Мариану, среди всего прочего, тому, что жизни нельзя бросать открытый вызов – надо научиться плыть по течению, не пропуская ни одной спокойной заводи, где хороший пловец восстанавливает свои силы, как рыба.

Старина Энди был со странностями, как все англичане, но сейчас ее так устраивали их отношения, что Мариана готова была забыть, что он англичанин. Пылкий по натуре, он в то же время держался чуть отстраненно. Непонятно, как ему удавалось сохранять такое равновесие, но старина Энди прекрасно с этим справлялся во время их недолгих встреч на протяжении года и задушевных телефонных разговоров; выдерживал он этот тон и в своих слегка эротических интеллектуальных посланиях по электронной почте. Когда по настоянию Энди Мариана купила сканер, они посылали друг другу и фотографии – разумеется, пристойные. Это было забавно: она могла ему показать даже новую кофточку; увидев что-то интересное или необычное вокруг, они фотографировали и посылали снимок друг другу, посылали и собственные изображения со смешными подписями. Поскольку Мариана жила в маленьком, по сравнению с Оксфордом, городке и ее увлечение фотографией не шло ни в какое сравнение со страстью Энди все снимать на пленку, у него было существенное преимущество: его фотографий в компьютере Марианы скопилось гораздо больше. Она знала: наступит день, когда через плазменный экран просочится что-то порочное и отравит все; но спокойно и обреченно ожидая этого, она верила, что различит притаившееся у дверей зло. Тогда она без малейших колебаний сотрет с жесткого диска все слова и фотографии, связанные с Энди. Потому что так устроена жизнь, и не надо ее бояться.

– Если уж вы, судьи, – сказала, широко улыбаясь Кармен, – подаете такой пример, то вам ничего не остается, как официально узаконить этот перерыв.

– Кто станет слушать рядового судью заштатного городка, – отозвалась Мариана.

Официант принес им кофе. Он разговаривал с ними как с добрыми знакомыми, но сдержанно: в конце концов, они представляли Правосудие. Женщины, улыбнувшись, поблагодарили, и он вернулся на свое привычное место за стойкой.

– Посмотрим, смогу ли я так вести себя, когда меня переведут в большой город, – сказала Мариана, опуская в кофе две жемчужинки сахарина.

– Ой, Map, лучше не напоминай мне об этом, у меня сразу настроение портится, а день и так серый, – Кармен называла ее Map, и Мариане это нравилось, то ли из-за необычайной живости Кармен, то ли потому, что море [3]играло теперь большую роль в ее судьбе; но никому, кроме Кармен, она так называть себя не разрешала.

– Возвращаясь к нашим делам: знаешь, я почти уверена, что мотивом убийства была просто месть, месть в чистом виде и ничего другого, – сказала Мариана.

– Конечно, а что же еще. Только месть.

– Да, но ты представляешь, сколько с этим будет возни: придется посылать поручения или запросы во все судебные инстанции, где работал судья Медина; запрашивать список всех дел, которые он там рассматривал, а когда ответы придут – а приходить они будут от случая к случаю, – начинать искать, не всплывет ли в них знакомое имя – если всплывет.

– Но даже если имя всплывет скоро, совсем не факт, что на этом можно будет поставить точку. Просто ты сможешь начать поиски в определенном направлении, но где гарантия, что в еще не поступивших ответах не окажутся новые имена? А нельзя придумать что-нибудь более быстрое?

– Если бы хоть малюсенькую зацепку и чуть-чуть удачи… Но первого у меня нет, а что до второго…

– Никогда не поверю, что у тебя нет никакой зацепки, – серьезно сказала Кармен. – Я-то тебя знаю.

Мариана откинулась на спинку стула и снова закурила. Помолчав, она вздохнула:

– Мне, как и тебе, приходит в голову только одна мысль: убийца не из здешних, не из Сан-Педро, и это не наемный убийца, которого кто-то подослал, как в романе.

– Другими словами, это кто-то из отдыхающих.

– Да. Голову даю на отсечение.

– Значит?…

– Да все, больше ничего. В Холмистом и в Каштановой долине столько отдыхающих, что я не знаю, с чего начать. Когда придут ответы на все мои запросы и поручения, а я их разослала порядком, может выскочить какое-нибудь имя, а до тех пор – ничего.

– Ну, когда еще они придут. Если через месяц, то считай, тебе здорово повезло. Обычно с ответами тянут и тянут, тем более сейчас, в разгар отпусков.

– Да, а если нужное имя окажется в последних письмах…

Женщины замолчали: Кармен задумчиво, Мариана – рассеянно. Но думала она о другом – об Энди. Как ей хотелось, чтобы он был рядом, у нее дома, в постели, в ее ванной комнате, на кухне, на террасе, и именно теперь! Наверное, ей необходимы защита и поддержка. Из-за расследования Мариана не нервничала: значит, дело во внутренней потребности. Но женщине казалось, что интуиция и эти желания каким-то образом связаны; боле того, что связаны они не напрямую, а косвенным образом. Придется обратить внимание на собственную интуицию, сделать ей строгое внушение и заставить заниматься только расследованием, может удача и улыбнется…