Увидеть Париж и разбогатеть - Наталья Перфилова Страница 25

Я развернулась и решительно направилась к двери.

— Подождите, Елизавета Анатольевна. — Негромко окликнул меня Тихомиров. — А если я скажу, что это не моя прихоть, и острая необходимость все-таки есть? Это может хоть как-то повлиять на Ваше решение?

— Я не понимаю…

— Так я Вам сейчас объясню, если Вы все-таки согласитесь выслушать.

— Ну, хорошо. — Я медленно вернулась к столу. — Мне даже любопытно узнать, что это за необходимость…

— Присаживайтесь. — Тихомиров гостеприимно указал на банкетку. — Я сразу хочу сказать, что если Вы будете продолжать настаивать, Гаранину из палаты мне придется убрать… Вернее, мне придется убрать ее из больницы вообще…

— Но ведь места в других палатах есть…

— Но охраняется только восьмая. — Улыбнулся доктор.

— Вы можете, наконец, оставить свои намеки и объяснить все толком? — Я опустилась на банкетку и с удивлением почувствовала, что злость и раздражение постепенно покидают мою душу.

— Эта женщина, Гаранина Александра Олеговна, как Вы уже, наверное, догадались, занимается проституцией. — Я промолчала. — Так вот недавно ее доставили к нам в больницу в очень плачевном состоянии. Кто-то зверски избил ее.

— Эти женщины очень рискуют. — Тихо сказала я. — Но они ведь знают, на что идут…

— Я не хочу сейчас вступать с Вами в дискуссию, Елизавета Анатольевна, о причинах, которые приводят женщин на панель… Я врач, моя профессия лечить людей, не зависимо от их профессии и образа жизни. У этой женщины, кроме всего прочего, сильнейшее сотрясение мозга. Ей требуется полный и абсолютный покой. Так вот, она уже начала поправляться, но вчера поздно вечером к ней в палату завалился человек, потребовавший от Гараниной немедленно покинуть больницу и начинать отрабатывать какой то там долг. Она не пошла, завязалась драка. Он ударил Гаранину по лицу… В общем не стану пересказывать Вам все подробности, вывести его удалось, но он пригрозил вернуться снова. А Гараниной после его посещения снова стало хуже… Утром главврач, узнав обо всем, велел разобраться и выставить ее из больницы…

— Но она же не при чем…

— Кого это волнует? Судьба проститутки против репутации больницы… Как Вы считаете, что перетянет? Я мог бы ее выписать, будь она нормальным человеком, а у этой женщины, как я понял, даже дома нет, на улице долечиться она точно не сможет. Там о покое, необходимом ей, не может быть и речи. Ее единственная возможность выжить, остаться в больнице под присмотром Вашего охранника.

— Думаете, это остановит ее сутенера?

— Безусловно. — Усмехнулся доктор. — Я вообще сомневаюсь, что он еще раз придет, такие люди уважают силу.

— Ну, хорошо. — Нерешительно согласилась я. — Если это единственный выход…

— Я рад, Елизавета Анатольевна, что не ошибся в Вас. — С чувством сказал Тихомиров.

— Не хочется ощущать на сердце груз ответственности за чью то загубленную жизнь. — Поднимаясь, сказала я. — Хотелось бы верить, что Ваша протеже будет вести себя в Дианиной палате прилично.

— Я прослежу за этим, не беспокойтесь. — Пообещал на прощание доктор.

Вернувшись в палату, я еще раз рассмотрела лицо спящей женщины и подошла к кровати Дианы. Подруга выглядела все такой же бледной и какой то совершенно безжизненной. У меня к глазам подступили слезы, видеть обычно подвижную, полную энергии и задора Диану в таком плачевном состоянии было невыносимо.

— У нее даже веки ни разу не дрогнули. — В пол голоса сказала Юля. — Порой мне кажется, она даже не дышит…

— Не говори глупостей. — Резко оборвала ее я. — Все будет нормально. — Я постаралась сказать это твердо и убедительно, но голос мой предательски дрожал. Сзади меня, не сдержавшись, всхлипнула Юля. Почувствовав, что и я в любой момент могу расплакаться, как девчонка, я резко развернулась и выскочила из палаты. Юля вышла в коридор следом за мной.

— Ну, что поговорила с доктором? — Вытирая глаза, поинтересовалась она. — Уберут от нас эту женщину?

Я молча покачала головой.

— Ты, Юль в следующий раз, когда в магазин пойдешь, купи этой Александре Олеговне чего-нибудь… Ну, там апельсины, бананы… Ты едешь со мной?

— Нет. — Ответила пораженная Юля. — Мне нужно дождаться сиделку, я отпустила ее домой не надолго… А чего ты вдруг о какой то проститутке заботиться начала?

— Человек все-таки… Да и некому больше ей принести апельсины. А мы с тобой не обеднеем. Правда? — Юля особого энтузиазма не выказала, но все же кивнула. — Ну, все, тогда я поехала.

— Ты к Пете сейчас? — Спросила Юля.

— Нет. — Вспомнив об утреннем разговоре, покривила душой я. — Я поеду снова к Диане на квартиру. Я там Патрисию оставила, а у нее ключей нет, сама она уйти не сможет… Я, Юль, сегодня, наверное, на совсем к Дине перееду.

— Ты все-таки обиделась? — Заметно расстроилась подруга. — Ты не правильно меня поняла, я совсем не это имела ввиду…

— Мне будет удобнее жить одной. Боюсь, мое пребывание в этом городе может затянуться надолго. Нужно начинать обживаться…

— Но ты же не можешь жить одна…

— Со мной Патрисия. Надеюсь, эта девчонка хоть что-то смыслит в домашнем хозяйстве, а там и Галя из Ростова вернется.

— А Павлик?

— Пока он побудет у тебя, я постараюсь сегодня же связаться со свекровью и отправить мальчика к ней.

— Ты считаешь, что в Дианиной квартире ему будет не безопасно? И все таки переезжаешь туда? — Удивилась подруга.

— Да нет, что ты! — Через силу улыбнулась я. — Просто, если Елена Игнатьевна узнает, что мы приехали, и я скрыла это событие от нее, то она мне спокойной жизни больше никогда не даст. Она Павлика просто обожает… Ну, все. Я побежала. — Я чмокнула расстроенную Юлю в щеку и поспешила к выходу.

Петя, увидев меня на пороге своего кабинета, удивился.

— Мы, вроде, не договаривались…

— А что с тобой теперь только по договоренности встречаться можно? — Спросила я, опускаясь на диван. — Может, еще записываться прикажешь?

— Да я не это имел ввиду. — Смутился Ивакин. — Просто я думал, ты у Дианы посидишь…

— Что нам там делать вдвоем с Юлей? Да еще и сиделка с нами… Если бы от этого Дине хоть какая то польза была, — горько призналась я, — так я бы вообще из ее палаты не выходила.

— Она поправится. — Сел рядом со мной Петя и взял за руку. — Все будет хорошо.

— Почему ты не рассказал мне о мужчине, который утром рвался в палату Дианы? — Я аккуратно вынула свою руку из горячих ладоней Ивакина. — Ты догадался, кто это был?

Петя кивнул.

— Михаил Ярославович Покровский. Описание довольно точное… Я не хотел расстраивать тебя раньше времени. — Помолчав немного, продолжил он. — Сейчас уже из Петербурга сведения пришли. Надо сказать, не слишком утешительные. Михаил как уехал оттуда более двух месяцев назад, так и не появлялся больше. До этого, по свидетельству соседей, вместе с ним какое то время проживала молодая женщина . После его отъезда, женщину соседи тоже больше не видели. Квартира с тех пор стоит закрытая, даже на сигнализации, почтовый ящик забит квитанциями и рекламными листовками.