Увидеть Париж и разбогатеть - Наталья Перфилова Страница 24

— Волосы перекрасить раз плюнуть, а уж прическа… — Перебил меня Петя. — Ты черты лица ее помнишь?

— Она тогда еще ребенком была… И потом, я ее живьем не видела, только на любительских снимках… Может быть, у Миши фотографии есть? Он, кстати, видел ее пару раз в натуре…

— Это как? — Удивился Ивакин.

— Ну, он десять лет назад ездил вместе с Дианой на суд, где девочка отказалась ехать в Россию. И еще два года назад, когда умер отец Натали, они с Дианой ездили на похороны… С девочкой не общались… Просто поприсутствовали на церемонии, почти инкогнито. Только с Изабель побеседовали… ну, со второй женой. Диана просила ее о помощи в отношениях с дочерью, но та к ее просьбе отнеслась довольно холодно. Сказала, что Натали ей как родная … еще что-то в этом роде… Потом подробнее расскажу.

— Значит, Михаил видел девушку почти взрослой… Теперь мне еще сильнее хочется побыстрее с ним связаться…

— Петь, я никак понять не могу, какое отношение внешность Натали имеет к нашему расследованию? Ты что думаешь, это она все подстроила? Но это же не возможно, они мать и дочь…

— Я просто рассматриваю различные варианты, — перебил меня Ивакин. — У меня есть ряд соображений, но пока, к сожалению, ничего конкретного, ни одной более менее достоверной версии… Но советую тебе приготовиться к тому, что в жизни, порой случается такое, о чем страшно даже подумать… Ладно, давай координаты адвоката. Попробую с ним связаться. Возможно, фотографии остались у него.

В больницу я вошла в расстроенных чувствах. Я не совсем поняла, о чем пытался сказать мне Петр, но настроение этот разговор мне испортил. Поверить в то, что за всеми этими покушениями на жизнь Дианы стоит ее родной брат или дочка, я не могла, но и возразить Ивакину, кроме эмоций было не чем.

Охранник перед входом в палату при моем приближении поднялся и шагнул навстречу.

— Документы предъявите, пожалуйста. — Очень вежливо попросил он. Я без возражений достала паспорт и протянула ему. — Проходите, Елизавета Анатольевна. Петр Петрович предупредил, чтобы Вашим посещениям мы ни в коем случае не препятствовали и даже помогали при необходимости…

— Спасибо. — Ответила я. — Как дежурство прошло? Никаких происшествий за ночь не случилось?

— Я уже Петру Петровичу докладывал… — нерешительно начал охранник, но потом вспомнил о приказе содействовать мне во всем и уже более решительным тоном продолжил:

— Рано утром сегодня мужчина лет тридцати пяти пытался чуть ли не силой в палату прорваться. Вел себя, как псих законченный. Даже представиться отказался.

— Как он выглядел? — Спросила я.

— Лет тридцать пять примерно, не слишком высокий, меня ниже сантиметров на десять, худощавый, слегка рыжеватый. — Без запинки отрапортовал охранник. — Особых примет никаких. Одет в серый костюм, светлую рубашку без галстука… — Чем больше примет он перечислял, тем яснее перед моим взором вставал образ Дианиного младшего брата, Покровского Михаила Ярославовича. Так, значит, он все таки здесь? Интересно, когда он приехал из Питера и на чем. Нужно срочно связаться с Петром. Почему он не рассказал мне об этом утреннем происшествии в больнице?

— Это все? — Нетерпеливо спросила я охранника, доставая из сумки телефонный аппарат.

— Нет. — Меня удивило смущение внезапно появившееся на лице собеседника. — Еще утром, когда доктор пришел… Я сопротивлялся, как мог, но по большому счету он ведь здесь начальник, а не я… Петр Петрович тоже добро дал…

— Что случилось то? — Встревожилась я. — Ты отказывался доктора в палату пустить? Или что?!

— Да нет! Что Вы! Я же не глупый совсем… Вы сами лучше посмотрите. — Он виновато кивнул в сторону палаты.

Я устремилась к двери, полностью позабыв о намерении немедленно позвонить Ивакину. Влетев в палату, я остановилась в изумлении. Кроме Дианиной кровати и кресла сиделки, в котором в данный момент дремала Юля, там откуда то взялась еще одно спальное место, на котором спокойно посапывало какое то непонятное существо. Разглядеть фигуру, укутанную одеялом, я не смогла, но зато я очень отчетливо увидела встрепанные, давно не чесанные волосы и лиловый синяк под глазом. Увидев меня, Юля торопливо вскочила с кресла и приложила к губам палец. Потянув за руку, она вывела меня обратно в коридор.

— Что за черт? — Возмущенно воскликнула я, опускаясь на кушетку. — Что делает эта бродяга в палате Дианы? Или это вообще мужчина?

— Слава богу, это женщина. — Вздохнула Юля. — Мне сказали, она не совсем… Проститутка, короче…

— Мне плевать, чем она зарабатывает на жизнь. — Нетерпеливо перебила я. — Как она оказалась в палате?

— Это распоряжение доктора Тихомирова. — Сказала Юля. — Мы ничего не смогли сделать. Больница ведь не наша частная собственность.

— Но мы же договорились, что Диана в палате будет лежать одна. — Воскликнула я. — И он, вроде, не возражал вчера против этого. Ты говорила с ним?

— Нет, он в детскую больницу, сказали, уехал на какой то экстренный вызов…

— Он уже вернулся. — Сообщила подруге я. — И ему придется объяснить мне, что все это значит.

Я решительно направилась к уже знакомому мне кабинету. Дверь в него была распахнута настеж, но Тихомирова на месте не было. Я вошла внутрь и осмотрелась. На вешалке у двери болталась кожаная куртка, которую я пятнадцать минут назад видела на Денисе Алексеевиче. Значит, доктор все еще в больнице.

— У Вас, Елизавета Анатольевна, я смотрю, уже в привычку вошло бесцеремонно входить ко мне в кабинет без приглашения.

Я резко обернулась и увидела в дверном проеме долговязую фигуру доктора Тихомирова в распахнутом белом халате. Он прикрыл дверь, неторопливо прошел к своему креслу.

— Что Вас не устраивает на этот раз? — Устало поинтересовался он.

— А то Вы не знаете! — Агрессивно начала я. — Что эта женщина делает в палате Дианы?

— Вы, вероятно, имеете ввиду Гаранину Александру Олеговну? — Спокойно спросил Тихомиров.

— Мне безразлично, как ее зовут. Я просто хочу, чтобы ее немедленно перевели в другую палату. Вы сами вчера обещали Юле не подселять никого к Диане, тем более такую женщину…

— Я ничего Вашей подруге не обещал. — Холодно возразил он. — Я сказал, что сделаю это по возможности. Улавливаете разницу?

— Оставьте демагогию, доктор. — С раздражением сказала я. — Мне кажется, Вы сделали это специально. Я по дороге сюда заглянула в палаты, там есть несколько свободных коек, но Вы посчитали нужным положить это нечесанное чудовище рядом с Дианой. Почему?

— Диане Ярославовне безразлично, лежит ли кто-то на соседней кровати или нет…

— Мне не все равно! — Резко перебила я. — Юле не все равно! Если мы не можем найти понимания у Вас, то я сейчас пойду к главврачу и попрошу его заключить со мной договор об аренде палаты номер восемь. За любые деньги, медтехнику, лекарства. Надеюсь, он не такой упертый и принципиальный, как Вы. Тем более, согласитесь, нет никакой острой необходимости занимать эту палату.