Слабая женщина - Наташа Колесникова Страница 27

— Он хороший парень, просто знакомый, между нами ничего не было! — сказала она. — Илья, я люблю тебя, а они… просто друзья. Ты же не сделаешь этого!

— Я нет, все должны заниматься своими делами, — холодно сказал Богданов.

— Но я поняла! Не надо звонить Волчонку, он же… самый настоящий волкодав, ну пожалуйста, Илюша, я прошу тебя!

— Пожалуйста, не нервничай, — с холодной усмешкой сказал Богданов. — Я тебе предоставил полную свободу. Как ты ей воспользовалась — твое дело. Как я отреагирую на это — мое. Что непонятно, детка?

— Все понятно, Илья, но прошу тебя… Не надо, пожалуйста, я тебя очень прошу, не звони Волчонку! — взмолилась она.

— Хорошо, поговорим об этом, когда вернемся в номер. Извини, дорогая, но я передумал есть суп. Пойду прогуляюсь, а ты можешь вернуться к своей компании.

Подумал, что Ира могла бы дать понять своим знакомым, что его следует уважать. Разумеется, говорить, кто он, ей не следовало, иначе они бы и на пушечный выстрел не подошли, а искать знакомых среди местных негров опасно, не хотелось, чтобы она подцепила неизлечимую заразу. Но намекнуть, что посторонним, прежде чем садиться за их стол, стоит спросить у него разрешение, могла бы. Но она уже успела привыкнуть к мысли, что может делать все, что хочет, тем более здесь, где сам воздух был пропитан ароматами любви. Что ж… зато она красивая.

Ира, понурив голову, вышла, а Богданов достал сотовый аппарат, быстро набрал номер. Космическая связь — она и на Акульем острове космическая.

— Миша, здравствуй, Богданов. Немедленно выясни, кто такой Слава Костромин. У меня есть подозрение, что он — человек Макса, из его сауны. Если так, нужно будет особо присмотреть за Кирюшей.

— У него проблемы, босс, наехали люди из службы Черкесова, но вроде выкрутился.

— Вот и присмотри за ним. И данные по Костромину — я жду звонка. Все понял?

— Есть, босс!

Богданов выключил связь, довольно усмехнулся, сунул крохотный аппарат в футляр на поясе. Он ничуть не сомневался, что Волчонок бросился выполнять его приказ.

Выйдя из ресторана, Богданов пересек холл отеля, похожий на тропические джунгли, где между живыми лианами скользил лифт с прозрачными стенками, вышел с другой стороны и углубился в пальмовую рощу, отделяющую отель от океана. Там, в соломенной хижине, заказал мясо, жаренное на углях, и двойное виски. Мясо аппетитно шкварчало на железной решетке, но на вкус оказалось жестковатым. А вот виски вполне нормальное, ну и за то спасибо.

Он ничуть не жалел, что не отведал супа из акульих плавников, пробовал его не раз, в том числе и там, где акулу только что вытащили на берег, разделывали и варили суп на его глазах. Этим занимались грязные, потные рыбаки и их толстые жены, не менее грязные и потные, но супа подобной вкусноты он не пробовал потом ни в одном ресторане мира.

После обеда Богданов отправился прогуляться по берегу океана, песок там был чистый, белый, одно удовольствие брести по нему, разувшись. Народу в это время было немного, и можно было надеяться, что хоть немного удастся понять океан.

Суп Ира все же съела, а вот потом аппетит разом пропал. Да и суп показался не очень-то вкусным. Трое состоятельных друзей из Москвы заметили, что настроение девушки испортилось, попытались развеселить ее, да без толку.

— Ты чего раскисла, Ириша? — спросил Костромин. — Из-за этого старикана, да? Слушай, плюнь ты на него, отрывайся с нами. А будет возникать, мы его попросим заткнуться. Вернемся в Москву, я тебя в свою фирму возьму.

Ира еще больше помрачнела. С ними было жутко интересно и весело, но… Знал бы Слава, с кем имеет дело, попридержал бы язычок за зубами, да и вообще — и смотреть бы в ее сторону не стал.

— Никогда не говори о нем плохо! — отрезала она. — Иначе поссоримся. Он очень хороший, добрый человек, и я его уважаю. Понял?

— Да ты чего, Иришка? Я ж просто так…

— И просто так не смей. — Она промокнула губы салфеткой, встала из-за стола.

— Ладно… — разочарованно пробормотал Костромин. — На дискотеку подскочишь? Я буду ждать тебя, Иришка.

— Я приду с ним, а ты не вздумай грубить, понял? Если хочешь пригласить на танец — спроси разрешение.

Костромин еще более погрустнел, согласно кивая, а Ира торопливо пошла в свой номер. Богданова там не было, и она, присев на кровать, задумалась.

В последнее время Илья был каким-то странным, отрешенным, что ли. Может, переживал, что она с Романчуком встречается? Так сам же сказал: «Я тебя ни в чем не ограничиваю, но если заразишь меня какой гадостью, ответишь. Я уже не в том возрасте, деточка, чтобы позориться. А Романчук — мужчина женатый, симпатичный, значит, все в порядке». Илья уважал его… Тогда что с ним происходит? Про океан говорит, который у лоджии плещется, у восьмого-то этажа! Да это же просто паранойя. И ее совсем не хочет, получалось, просто так привез секретаршу на экзотический остров, чтобы она резвилась тут вовсю с другими парнями. Но… так ведь не бывает.

Что-то вдруг холодно стало. Ира зябко поежилась, встала, выключила кондиционер. В конце концов решила, что нужно больше времени уделять боссу. Но как это сделать, если он совершенно равнодушен к ней? А Славка… ох, дурак! Так разговаривать с Ильей… Один звонок Волчонку, и тот башку оторвет парню. Илья добрый, заботливый, но хамства не прощал, это она точно знала. Позвонил он Волчонку или нет?

Богданов вошел в номер, включил кондиционер, спросил:

— Тебе понравился?

— Что? — не поняла Ира.

— Суп из акульих плавников.

— А-а… Да что-то не очень. Илья, ты меня огорчил своим уходом, просто жуть. Если хочешь, я даже смотреть на этих парней не стану, клянусь тебе.

— Нет, ну зачем же? Ириночка, ты моя последняя любовь. Ради тебя я готов даже нанять мужика, чтобы сделал тебя счастливой. А если не справится — отрежу ему все причиндалы, и все дела.

— Илья, пожалуйста, не злись на меня.

Она обняла его, прижалась горячими губами к его сухим губам. Он вежливо отстранил ее, разделся, лег в постель. Ира легла рядом, снова обняла его.

— Илья, хочешь…

— Нет, Иринка, я гулял на берегу океана, жарко сейчас… Извини, но хочу покемарить пару часиков. Тебе тоже советую, время сиесты.

— Расскажи мне про океан, я хочу послушать.

— Не бери дурного в голову, деточка.

— Ты злишься на меня, да? Думаешь, я изменяю тебе с ним, да?

— Нет, — сказал он.

Если бы она спросила, что означает «нет», он бы ответил: «Нет, меня это абсолютно не интересует». Но она не спросила.

— Пожалуйста, пойдем сегодня вместе на дискотеку, и ты сам все увидишь. Я буду с тобой танцевать, и вообще, повеселимся вместе. Пойдем, Илья?

— Хорошо, я подумаю.