Черное Рождество - Наталья Александрова Страница 3

– Ваше благородие, Борис Андреич! Да как же я рад!

В ту же минуту Борис соскочил с лошади, не менее радостноприговаривая:

– Саенко, дорогой! А я-то как рад тебя видеть!

Перед ним стоял бессменный ординарец и денщик полковникаГорецкого Саенко, который в прошлом не раз выручал Бориса из беды.

– Ты, Саенко, как здесь? А где же Аркадий Петрович?

– Тут мы, тут, – Саенко понизил голос, – нафранцузском миноносце.

«Сюркуф» называется. Вон он в стороне на рейде стоит.

– Что же полковник Горецкий там делает? – Алымовнеприятно усмехнулся. – В одиночку спасается?

– Дела у него там. – Саенко отвернулся.

– Все дела и дела, – вздохнул Борис. –Понаделали делов, что всю армию профукали. Это же черт знает что творится!

– Истинно так, – опять зашептал Саенко,оглядываясь, – такое делается, что не приведи Господи… Тыловики первые напароходы сели, да еще и с барахлом своим. А солдатики… – он погладилАхилла по светлой гриве, – эх ты, коник золотой, как же ты теперь будешь…Ахилл, будто поняв человеческую речь, встревоженно повел ушами и покосился наСаенко коричневым глазом. У Бориса кольнуло сердце решать, что делать сАхиллом, придется в самое ближайшее время.

– Что скажу, – продолжал Саенко вполголоса, –если хотите выбраться, то на союзников не рассчитывайте. Аркадий Петрович чутьв ногах не валялся – просил хоть сколько военных на борт взять. Англичане,сволочи, сразу отказали, а французский капитан не мычит, не телится, но мы егодобьем. Есть одна идея, я как раз по этому делу в город и пришел… – Вижуя, по какому ты делу… – Борис указал на сапоги, что Саенко прижимал к,груди.

– А чего ж? – не смутился тот. – Не пропадатьже добру. А вот кстати, Борис Андреич, возьмите, впору они вам будут.

Борис поглядел на отличные сапоги и на свои растоптанныесолдатские бахилы и согласился.

– Что, Саенко, безнадежное это дело – на пароходсесть? – спросил Алымов.

– Что ж, так здесь и ждать красных?

– Никак нет, – теперь Саенко и вовсе понизилголос, – завтра прибудет судно, «Аю-Даг» называется. С последнего пирсагрузиться будет. Это последний ваш шанс, а уж если никак не выйдет – тогда до«Сюркуфа» как-нибудь добирайтесь вдвоем, полковника Горецкого спросите.

– Ты что же это мне предлагаешь? – разъярилсяАлымов. – Да как же я могу своих солдат бросить? – Он схватил Саенкоза гимнастерку и начал трясти.

– Остынь, Петр! – Борис оторвал его руки. –Не время сейчас… – Эх, ваше благородие! – огорченно произнес Саенко,отряхиваясь. – За что вы на меня-то зло таите? Я, что ли, виноват, что всепрахом пошло?

– Иди уж с Богом, – вздохнул Борис, – авосьеще свидимся… В утренний час трактир был пуст и темен. Не было еще никого изобыкновенных его посетителей, тех странных и подозрительных личностей, которыеи в годы сухого закона изыскивают себе вожделенную рюмку, и в годы Гражданскойвойны не думают ни о чем, кроме заветного пьяного отупения.

По стенам трактира висели портреты никому не ведомыхгенералов и монархов, намалеванные твердою решительной рукой прохожегоживописца, да зеркала, украшенные паутиной и пауком, спускающимся на грязнуюсалфетку.

Еще вчера на видном месте среди сказочных и баснословныхгенералов висел большой олеографический портрет Антона Ивановича Деникина, носегодня, ввиду неудачных обстоятельств на фронте, содержатель заведения почелза лучшее Деникина убрать до лучших дней и подумывал, не поступить ли так же состальными портретами – хотя и неизвестные, а все ж таки генералы… Самсодержатель внушительною громадой возвышался за стойкой своего заведения, чтобыло не совсем обыкновенно: в такой ранний час вряд ли он мог ожидать большихбарышей. И правда, только один тщедушный субъект, одетый в какую-то рвануюхламиду, не похожую ни на какой предмет одежды, надеваемой обыкновеннымчеловеком, успел уже нализаться до полного бесчувствия и спал за одним издощатых столов, изредка вздрагивая во сне и испуская тоненький жалобный стон,какой издают иногда сквозь сон небольшие собаки.

Видно было, что хозяин заведения кого-то поджидает – он всек чему-то прислушивался да нет-нет и взглядывал в маленькое сильно закопченноеи запачканное оконце.

Наконец ожидание его увенчалось успехом: в окошко кто-точуть слышно постучал костяшками пальцев определенным, условным и, заговорщицкимстуком.

Хозяин поспешно бросился к двери и впустил в трактирневысокого, но крепкого и широкоплечего человека в белом перепоясанномполушубке и лихо заломленной каракулевой кубанской папахе.

– Ну что? – спросил гость, оглядываясь. –Ждет ли?

– Сейчас кликну, – отвечал хозяин, поворачиваясь квнутренним помещениям.

– А это еще что за личность? – подозрительновзглянул гость на спящего пьянчужку.

– Дак, изволите видеть – пьянь подза-борная, –любезно рекомендовал хозяин своего неказистого клиента.

– Ты… это… выкинь его от греха.

– Не извольте беспокоиться. – Хозяин осклабился,прихватил спящего забулдыгу одной рукой за шкирку, как кошка хватает своихслепых детенышей, подволок его без видимого усилия к двери и безжалостновыкинул в подтаявший мартовский снег. После этого он снова повернулся квнутренним покоям и довольно громко окликнул:

– Ваше благородие! К вам прибыли-с!

Откинулась занавеска, закрывавшая вход в заднюю комнатутрактира, и на свет вышел высокий человек, до глаз закутанный в черную,косматого меха бурку, незаметно переходящую в такую же косматую черную папаху.Единственное, что можно было разглядеть в полутьме заведения, были его яркиевыразительные глаза.

* * *

– Ну что, привезли? – спросил этот новый персонажу гостя в полушубке. – Какие там новости?

– Товарищ Макар очень торопит. Теперича скорей надомятеж поднимать, пока вся эта белая сволочь в Крыму не обжилась да незакрепилась.

– Это да, это да… – отмахнулся человек в бурке какот чего-то неважного, – ты говори, привез ли от Макара что обещал?

– А как же ж… Вот, от товарища Макара гостинец, –гость показал объемистый и тяжелый по виду замшевый кошель, – а гдеоружие?

– Сейчас-сейчас, будет тебе оружие. – Человек вбурке протянул руку к замшевому мешочку.

– Э, нет, – гость попятился и волшебным невидимымдвижением создал в своей руке черный вороненый маузер, – чтой-то мне, товарищ,твои ухватки не нравятся.

Покажи-ка ты мне сперва оружие, а потом уж за кошельхватайся.

– Ничего, ничего, – закивал человек в бурке,осторожно наступая на гостя и вместе с тем делая глазами какие-то знакистоящему позади гостя хозяину трактира.